Александр Бушков - Лунные маршалы (сборник)

• Название: Лунные маршалы (сборник)
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-224-04997-0, 5-85197-252-1

Альтернативная история, в которой октябрьский переворот провалился, инопланетная агрессия в России в начале XX века, закрытая для всех Страна Чудес на территории Сибири, – это и многое, многое другое, что потрясает воображение и не дает оторваться от чтения до самого финала, в сборнике лучших повестей и рассказов знаменитого мастера АЛЕКСАНДРА БУШКОВА.

В сборник вошли следующие произведения:

Дождь над океаном Повесть

Дети тумана Повесть

Первая встреча, последняя встреча Повесть

Казенный дом Рассказ

Рыцари ордена лопаты

Как хорошо быть генералом Рассказ

Брежнин луг Рассказ

Из жизни пугал Рассказ

Курьез на фоне феномена Рассказ

Баллада о счастливой невесте Рассказ

И ловли там зверей Рассказ

Стоять в огне Рассказ

Умирал дракон Рассказ

Вечер для троих Рассказ

А она бежала Рассказ

Все могут короли Рассказ

Тринкомали Рассказ

Примостившийся на стенке гусар

Лунные маршалы Рассказ

Последний вечер с Натали

Планета по имени Артемон

---

– Вы не ответили, – мягко напомнил Савин.

– Действительно, случается порой, мистер Савин, люди защищают то, во что не верят… Мне трудно ответить. Одним свидетельствам я верю, другим – нет. Собирать все это, – он плавным жестом указал на полки, – меня заставила не вера в чудеса, а любовь к Океану. Земля давным-давно исхожена вдоль и поперек, изучена, разграфлена, разложена по полочкам. С Океаном мы не можем себе позволить такого панибратства, он до сих пор во многом остается загадочным. Земля, даже самая прекрасная, статична. Океан же – тысячелик. Пантеон земных сказочных чудовищ, призраков, заколдованных мест неизмеримо беднее свода морских легенд… Ничего хотя бы отдаленно напоминающего «Летучего Голландца» вы не найдете на земле. Разве что Прометей – по духу. Прометей и «Летучий Голландец», каждый на свой лад, бросили вызов жестокой непреклонности божьей воли, тирании вседержителя… (Савин отработанно направляюще кивал.) Вы обратили внимание на одну любопытную деталь? Во всех наиболее достоверных рассказах присутствует туман. (Савин вздрогнул.) Парусники выступают из него на считанные мгновения и снова скрываются в нем – дети тумана… С загадками и тайнами на твердой земле почти покончено, остались мелкие, третьестепенные осколки, требующие уточнений частности. Настоящие тайны нужно искать в Океане, может быть, их столько, что хватит следующему поколению…

– Хорошо, – сказал Савин. – Это интересно, заманчиво. Но есть ли у вас конкретные тезисы? Свое объяснение «наиболее достоверным случаям»? Что такое, по-вашему, «Летучий Голландец» – реальный корабль, необъяснимым образом пронзающий века, как иголка – парусину? Проекция из иного измерения? Из прошлого? Журналистика требует не меньшей, чем в науке, отточенности формулировок.

– Мне казалось, что она требует еще и поиска, – мягко прервал его Брайди. – Некоторой общности с работой детектива, сыщика, если можно так выразиться.

– Можно и так выразиться, – сказал Савин. – И как раз этим я занимаюсь… Скажите, а материалы по Шотландии в вашей картотеке найдутся?

– Пожалуйста, – Брайди протянул синюю папку.

Савин методично просмотрел листы. Ничего там не было о графстве, городке, где он сейчас находился, сопредельных участках побережья.

– А в ваших краях ничего подобного не случалось? – Савин впился внешне безразличным взглядом в лицо собеседника, которое оставалось, увы, безмятежным.

– У нас? – В голосе экс-географа звучало нешуточное и неподдельное удивление. – Впервые слышу. А разве…

– Нет, ничего подобного, – поспешно сказал Савин. – Ни о чем-либо похожем я не слышал. Просто я подумал… Представляете, как это прозвучало бы? Загадочные события происходят и там, где живет создатель уникальной картотеки. Законы жанра, что поделаешь…

Похоже, Брайди ему поверил.

– Кто-нибудь интересовался до меня вашей работой? – спросил Савин с давно и великолепно отработанной небрежностью.

– Да. Вас, признаться, опередили. Неделю назад ко мне обращался Мортон из монгеруэллской «Инвернесс стар». Очень экспансивный молодой человек. – Брайди улыбнулся. – И я бы сказал, довольно хваткий. Он обещал позвонить, когда появится статья, но пока не звонил. Интересы Глобовидения, я думаю, это не затрагивает?

– Ни в коей мере. – Савин взглянул на часы и заторопился. – Прощу прощения, я заказал разговор с Лондоном, подходит время… Я приду к вам еще, если позволите.

Вот так оно и бывает, с грустной иронией думал Савин. Человек семнадцать лет собирал материалы о загадках далеких морей, но понятия не имел, что совсем неподалеку от его дома, от городка причаливают к берегу те самые загадочные корабли, о которых сообщают пожелтевшие газетные вырезки – как о курьезах и дутых сенсациях. Вот так всегда. А потом кто-то изобретает давно изобретенное, открывает давно открытое…

И тут он остановился, словно его с маху ударили в лицо. Он вспомнил трехлетней давности историю, вспомнил человека, который – теперь никаких сомнений – еще три года назад побывал на борту одного из тех кораблей, что растворяются в тумане и выныривают из него уже в другом мире. Но тогда Савин ему не поверил – так уж сложились обстоятельства. Удобнейшая формулировка: так уж получилось, так уж вышло, вот незадача-то…

Савина охватил жгучий стыд, от которого не убежать теперь, не заслониться, не освободиться никогда. Остается цитировать печального человека Екклесиаста, который, по мнению Савина, вовсе не считал жизнь гонкой по замкнутому кругу, а полагал, что за совершенные однажды ошибки чаще всего воздается той же монетой – стоит только угодить в схожую ситуацию. Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги своя…

Возвращается на круги своя. Когда-то у тебя не хватило дерзости мысли, чтобы поверить, – теперь не поверят тебе. Вот тогда ты взовьешься, поспешишь задним числом оправдаться и заверить, что отныне готов безоговорочно принять любую, самую сумасшедшую гипотезу и драться за нее как угодно и где угодно. И хорошо, если опомнишься ты вовремя, когда еще не поздно исправить ошибки, загладить вину и выиграть бой…

Как же звали того летчика? Ведь забыл! А он верил в меня, доверял больше, чем другим, потому и пришел. Верил, что я, человек, который профессионально занимается тайнами и загадками, пойму, не усомнюсь и поверю. Как же его звали? Ведь забыл начисто!

Три года назад, на другом конце света. История в стиле картотеки Брайди – пилот упавшего в море легкого спортивного самолета несколько часов проболтался в спасательном жилете на волнах, посреди тумана. Он особенно напирал на то, что туман был каким-то странным, но никак не мог объяснить, в чем эта странность выражалась. Неизвестный парусник возник из тумана, и летчика подняли на борт. Там говорили на непонятном языке и не понимали ни одного из тех, которыми владел пилот. Пилота они высадили на берегу, эти странные люди в диковинной одежде, и парусник словно растаял в тумане.

Врачи, с которыми говорил Савин, разводили руки. Они компетентно и ненавязчиво объяснили, что долгое пребывание в воде, экстремальные обстоятельства, страх смерти – все это, вместе взятое, часто, вызывает в схожих ситуациях разного рода галлюцинации. Прецедентов более чем достаточно – господин Савин может ознакомиться со следующими классическими трудами (демонстрировались классические труды). Такое случалось и в мирное время, и в военное, с потерпевшими кораблекрушение моряками, с летчиками упавших в море самолетов. Галлюцинации. Зрительные и слуховые. Бред, в реальность которого потерпевший свято верит. Что касается данного случая – не подлежит сомнению, что волны и ветер вынесли незадачливого пилота на берег. Ветер и волны, только лишь.

Затем к беседе подключились представители спасательной службы – моряки, профессионалы. Они объяснили: в наш век большие парусники, подобные «подобравшему» пилота, столь же редки, как особо крупные алмазы, – их мало, единицы, они известны наперечет, и ни один из них не ассоциируется с галлюцинацией вашего бедняги, господин Савин…

Снова подключились врачи, снова в ход шли примеры, накопленные флотскими психиатрами за два столетия. Количество и качество прецедентов внушало уважение, Савин сам был профессионалом, привык доверять профессионалам, кое-какие его сомнения и колебания уничтожили наступавшие сомкнутым строем врачи и эксперты морского министерства той страны. Так что он крайне вежливо, но решительно отказался от пилота, у которого к тому же с точки зрения психиатрии было что-то не в порядке с родословной – то ли дедушка пил запоями, то ли прабабушка регулярно убегала с драгунами… Краем уха Савин слышал, что летчик не успокоился, обивал еще какие-то пороги, напечатал даже статью в местной бульварной газетенке, которую никто не принимал всерьез (другие газеты отказались), а потом исчез, растворился в девятимиллиардной толпе на широкой, нескончаемой улице города Земля. И Савин начисто забыл об этой курьезной истории – любой журналист знает, что нет смысла помнить решительно все курьезы, с которыми сталкиваешься. А вот теперь пришлось вспомнить…

Савин закрыл глаза – ему стало невыносимо душно от стыда. Он вспомнил лицо летчика, когда тот убедился, что ас телекамеры, мягко говоря, тяготится его обществом и не верит – удивленное лицо, жалко-растерянное. Словно его грабил на большой дороге кто-то невидимый, которого не ухватить за руку…

И поздно бежать вдогонку, хватать за рукав – на Земле миллионы улиц, и в заполняющей их толпе бессмысленно искать полузабытое лицо. Самому бы найти кого-то, кто поверит…

Он сел за руль своего застоявшегося «гарольда». Развернуться здесь не удалось бы, пришлось проехать до конца улицы. Звероподобная жемчужно-серая машина промчалась по протоптанной в давние времена датскими пиратами дороге и выскочила на автостраду. Моросил нудный дождь, туман повис над морем. Савин крепко сжимал руль, чтобы, слившись с машиной, забыть ненадолго город на другом конце света и загорелого человека в голубой каскетке с эмблемой аэроклуба…