Нина Васина - Женщина–апельсин

• Название: Женщина–апельсин
• Автор: Нина Васина
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008074-3

Сексуально притягательная и профессионально недосягаемая следователь отдела убийств Ева Курганова пытается победить зло в одиночку. Расследуя дело о порнофильмах с участием вампиров, Ева обнаруживает, что кровавые убийства девушек в этих фильмах были отнюдь не киношным трюком. А тот факт, что из тюрьмы готовят побег киллеру номер один, приводит ее в ярость. На минуты опережая липовый побег, Ева решает сама вершить правосудие…

---

– Старший инспектор Николаев! – Демидову пришлось бежать рядом. – Вас просили оформить задержание немедленно!

– Ну ты, прокуратура, расслабься, попей чайку… Ты же знаешь, я медленно пишу, с ошибками, и падежов не знаю.

– Следователь Курганова!.. Вы считаете обоснованным ваше участие в подобных захватах? – У Демидова дергалось веко, смотрел он на Еву с ненавистью, громко сопя.

– А ты, Гена Петрович, сходил бы хоть на одно, знаешь, как заражает, концентрирует и все такое. Мы когда Слоника выследим, я попрошу, чтобы тебя взяли в группу захвата. А то хочешь – один на один, а? Ты – и он? Он – и твое звание, а?

– Ева Николаевна! – Слабый и тонкий голосок словно дернул в Еве невидимую ниточку удивления, она оглянулась и отпустила пуговицу на кителе Демидова. – Прошу вас, подождите, я вас ищу.

К Еве приближалась молодая высокая женщина. Неуправляемые пшеничные волосы лезли в лицо, полузаплетенной косой валялись на плече, тонкая прядь попала в рот. Короткая юбка, большие круглые коленки, высоченные каблуки, огромный вырез тонкой шерстяной кофточки, большая толстая папка под мышкой.

– Что это? – Ева опешила.

– Психолога просили, Ева Николаевна? – Демидов злорадно наблюдал растерянность на лице Евы. – И чтобы женщина, и чтобы вам по вкусу?

Психолог попробовала достать из маленькой сумочки через плечо очки с круглыми большими стеклами, но ей это удалось только после того, как папка, выскользнув, упала на пол. Некоторое время женщина задумчиво рассматривала засыпанный бумагами пол, потом решительно нацепила очки и уставилась на Еву. Присела, не отводя взгляда от ее лица, и попыталась собрать все в папку. Наконец, она просто сгребла все, прижав к груди, медленно поднялась и сказала, что ее зовут Далила.

Нервное напряжение, эйфория от хорошо выполненной работы и растерянность от такого странного имени – все это одновременно выплеснулось наружу. Ева засмеялась, прижав к себе посильней туфли и китель, затем сползла спиной по стене коридора, икая от смеха, и села на пол.

Далила сначала неуверенно усмехнулась несколько раз, потом не выдержала, рассмеялась от души, закидывая голову и демонстрируя Еве зубы. Дальше они обе просто уже не могли остановиться, хохот перерос у Евы в истерику. У нее текли слезы. Психолог пыталась несколько раз сдержаться, но потом смех прорвался сквозь ее упорство, она проползла на коленках к стене и села рядом, прижимая к себе бумаги по делу Евы Николаевны. Замолкая на несколько секунд, они поворачивались друг к другу лицами, и все начиналось сначала. Наконец, Ева жестами попросила идти за ней, встала первая и протянула руку Далиле. У психолога этот жест вызвал новый приступ хохота, поднимаясь, она опять выронила папку, Ева покорно махнула рукой и побрела к своему кабинету, тихонько подвывая, уже не в силах смеяться.

– Что… вы делаете? – спросила Далила в кабинете, когда Ева Николаевна разделась до трусов.

– Сейчас… минуточку, я готовлюсь к тестированию…

Они не засмеялись, сидели обе словно в оцепенении, потом Ева включила обогреватель и развесила около него мокрую одежду.

– Ну вот, я готова, прошу, – Ева села за стол примерной ученицей, сложив руки одну на другой и выпрямившись.

– Я… понимаете, я ассистентка, у меня еще нет ученой степени. Меня попросил мой руководитель протестировать вас еще раз, с вашим делом я знакома.

– Ну и как – есть аномалии?

– Ева Николаевна, я включу магнитофон и запишу нашу беседу, а потом обработаю записи и составлю композиционный отчет. Отчет будет вам показан. Если вы пожелаете что-либо в нем убрать или изменить, это будет сделано. Но проведу я нашу беседу немного необычно. Мне бы хотелось, чтобы она была доверительной и чтобы вопросы задавали вы.

– Как это?

– Вы задаете мне вопросы о чем угодно, о моей личной жизни, о работе, о погоде, вообще о жизни, я на них отвечаю, иногда я задаю вам вопросы, чтобы поддержать видимость полноценного дружеского разговора.

– Ну что ж, попробуем, – Ева расслабилась, откинулась на спинку стула. – Ну вот… к примеру, ты одинокая или замужем?

– У меня есть ребенок, я не одинока. Можно сказать, я даже замужем, – психолог сосредоточенно смотрела в пол, обдумывая ответ. – У нас гражданский брак и ребенок, – закончила она решительно.

– А как ты занимаешься сексом с партнером?

– В смысле… – Далила залилась краской.

– Ну, как ты любишь больше всего?

– Можно встречный вопрос?

– Давай.

– Я знаю, что вы неоднократно высказывали в коллективе свое сугубо личное мнение об отношениях между мужчиной и женщиной…

– Ты просто хочешь спросить меня, почему я задаю такие вопросы, когда на каждом шагу заявляю о своей девственности?

– Да!.. Спасибо. Это действительно странно для женщины… девушки вашего возраста. Видите ли, я несколько раз сталкивалась с принципиальными девственницами и со старыми девами, которые предпочитают скрывать свою личную жизнь или ее отсутствие. Вы не похожи на них. Но с другой стороны… Целомудрие есть воздержание.

– Целомудрие здесь ни при чем. Я веду полноценную сексуальную жизнь.

– М-м-м, – психолог растерянно шарила глазами по комнате, Ева опередила ее вопрос.

– Я с удовольствием занимаюсь этим орально и анально.

В кабинете повисла напряженная тишина. Взгляд Далилы перестал обшаривать комнату и застыл на небольшой черной розетке в углу, она облизала большие пухлые губы. Ева заметила ее напряжение, словно психолог получила именно тот ответ, который ей что-то объясняет. Собака взяла след.

– Ева Николаевна, а почему вы этим занимаетесь… именно так, можно спросить?

– Я должна выйти замуж девственницей. Есть такое место в организме женщины, оно предназначено только для любимого мужа и ребенка, оно под сердцем, а определенные потребности организма могут реализовываться другими способами. Все должно быть в жизни упорядоченно, правильно, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Но ты же понимаешь, правда? – Ева улыбалась, видя почти охотничий азарт психолога.

– Я понимаю. Да, я понимаю, – просияла Далила. – Значит, принципиально!..

Дверь в кабинет открылась. Николаев влетел возбужденный и начал говорить, захлебываясь:

– Кот сдаст его, сдаст Слона, вот увидишь, приходи минут через… – Он наконец разглядел Еву и теперь вытаращил глаза, не в силах отвести их от ее груди. – А что это вы тут делаете?

– У нас тут психотестирование, ты что, не понял? – Ева протянула руку к обогревателю за блузкой. – Если хочешь – раздевайся, тебя тоже протестируют. – Ева смотрела серьезно.

– Простите, вы ведь коллега Евы Николаевны? – Далила поправила очки и строго уставилась на Николаева. – Вам мешает в работе привлекательность обследуемой?

– Балдеете, да?… Ну-ну, а ты все-таки зайди, только оденься и, пожалуйста, никаких ананасов! – Он с силой грохнул дверью.

– Что это за ананасы?

– А… так, ничего, ему что апельсины, что ананасы, все одно, – Ева не спеша одевалась. – Знаешь, мне жаль твоего усердия, хотя, конечно, может, все это тебе и пригодится для работы. Но у нас в Управлении… Даже если ты докажешь, что по результатам тестирования я просто ненормальна, меня все равно не отстранят.

– Почему?

– Я с десяти метров попадаю в муху. На все захваты брать будут, это точно.

– В какую это муху?

– В дрозофилу. – Ева оделась и выключила обогреватель.

– Еще одну минуту. Я понимаю, у вас дела… Почему вы, следователь, выезжаете на захваты? У вас ведь юридическое образование, могли бы работать в прокуратуре.

– Моя беда, романтизм подвел. На третьем курсе спрашивали, не захочет ли кто попробовать суровых милицейских будней, я попробовала пару недель, мне там люди понравились. В прокуратуре они какие-то вареные, что ли? Спокойствие на грани удовольствия. Вот я и выбрала в результате высшую школу милиции и тревожные будни, а у нас в Управлении как раз влипла в эксперимент, это когда инспектор и следователь стали работать в одной команде.

– Жалеете о таком выборе?

– Как сказать… Скажу, что жалею – немного совру, скажу, что довольна – совру еще больше. Очень много противоречий.

– В законе?

– Нет, в законе противоречий нет, а когда его на жизнь намазывают, происходит частичная несовместимость.

Ева жестом показала, что времени больше нет, выпроводила Далилу и закрыла кабинет.

– Ева… Николаевна, одну минуту, почему вы не хотите работать по исправлению и уточнению законодательства!..

– Все дело во времени, – Ева уже почти бежала по коридору, Далила подскакивала к ней то справа, то слева. – Я хочу видеть результат своего упорства и умения. У тебя пленка кончилась.

– А, черт с ней. У меня нет упорства и умения. У меня только чутье, – психолог устало прислонилась к стене. – Я буду с вами бороться, Ева Николаевна, вы опасны.

– Хорошее у тебя чутье, еще у тебя обалденный стиль, ты меня просто покорила, давай встретимся при случае и поборемся в более приятном месте.