Дмитрий Шеппинг - Мифы славянского язычества

• Название: Мифы славянского язычества
• Автор: Дмитрий Шеппинг
• Жанр: Культурология
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9757-0233-3, 978-5-9713-6862-5

В книге собраны работы этнографа и историка Дмитрия Оттовича Шеппинга (1823–1895), посвященные славянскому язычеству. Автор проводит сравнительные исследования славянских мифов с другими индоевропейскими мифологиями, прежде всего балтийской. Шеппинг прослеживает этапы развития славянской мифологии, находит глубинные взаимосвязи между языком, бытом и художественным творчеством славянских народностей, определяет специфику славянских мифологических представлений. В книгу помимо обзорной работы Д. О. Шеппинга «Мифы славянского язычества» вошли несколько его статей по славянской мифологии и фольклору.

Книга предназначена для специалистов и широкого круга читателей, интересующихся вопросами славянских древностей.

---

Предание сохранило для нас бесчисленное множество различных имен божеств и духов плодородия и смерти, но все они с малыми исключениями связаны между собою таинственным узлом их общих корней, которые ясно намекают на тесную связь их общего значения. Эти корни для богов жизни — жив, сив и див, для богов смерти — мор, хор и кор; посему нам и должно теперь обратить внимание на эти корни и на значение слов и названий богов.

Корень жив, или сив, означает во всех славянских наречиях, как и во всех именах нашей мифологии, идею плодородия и жизни, например жизнь, жить, живот, жито, жатва, сеять, посев и даже, быть может, французское seve (сок растения); также и названия наших богов: Жива,[46] Сиева, Сейвина, Дзиева, Дживица, Дзевонна, Живонна, Джидка, Житиврат, Сибог, Живбог, Жилбог и пр. То же видим мы и у других народов: в греческом языке и мифе Сито означало жатву и употреблялось, как имя Деметры; в индийском же мифе Сита — богиня хлебопашества, Ситон, Ситта или Сантуситта — название Будды на острове Цейлоне; Ситиа-урата, наконец, — бог весны и сын солнца. Из этих сравнений можно почти положительно определить, что санскритское слово сития — жи-то — как общий корень не только вышеупомянутых индийских богов, но и всех славянских слов и названий, совпадающих со словом сития как по значению, так и по звукам.

Если корни жив, сив, сев относятся к производительной силе растительной природы (жито, сеять и пр.), то и корни див — дев намекают, по-видимому, на элемент человеческого плодородия (дева, дед, дитя). Таким образом, отсюда слова дивный, дивиться, удивление, дева и девица (дивица); название богов Дзидзилия, Дидилия, Дзевонна, Живонна, Дзива, Дзева, Дива, Дзедка, латышская Диза; также латинские Deusdivus, скандинавское Див (духи добра) и наконец индийские Магадэва — высший Бог; дэва — общее название божества; девагуел — общее название полубогов; Дева Джонами — индийская нимфа; Девагди — внучка Брамы; Деваги — царица и богиня, от нее родился Вишну в преображении Кришны Аватары; Деваяни — дочь планеты Венеры; девамуни — общее название злых ниспавших божеств; деван-нагари — язык богов или дэв. На этом диалекте санскритского языка написана книга ведения — Веды. Девандрен — Дева Индра, т. е. Бог Индра. Деванци — дочь солнца (Индри), деве-даши — баядеры и пр. и пр.

Все эти слова очевидно имеют своим корнем див — дев, что и может служить намеком на тесную связь их общего значения.

В славянских наречиях д нередко переходит в дж, дз и ж. Это можно видеть в словах: водить, вожди, вожу, родить, родзен, рожден, рожать, также и в названиях богов: Дева, Дзиева, Сиева, Сева или Жива.

Корень мор, смрд, мрж, мрз находим мы во многих славянских словах: мор — в значении смерть, морить, умора, мороз, мрак, мерзость, маркотно и пр., также и в названиях богов Морена, Мардзана, Пизамара, Смаргла (Семаргла), Радамаскла или Радамаргла, Рарашки или Марашки, Мерот, Моревит, Мара, Мора, Кикимора, Мура, Мурашки, Маросы, Маркоты, Дамора и Давора. Этот корень мор сохранился и в иностранных названиях смерти на латинском, французском и на прочих романских языках, исключая немецкий язык, в котором этот корень удержался только в словах moid, morder. В прусско-славянском мифе мы встречаем Мароса, или Мара, в литовско-прусском — Маркоттов и Маркополов, которых Гануш находит у славян под именем Маркотов. В древней римской теогонии встречаем мы богиню Mors, или Морту (богиню смерти), и брата ее Морфея, бога снов. Наконец, персидский Мортихорас — бог зла и эманация Аримана, как будто соединяющий в своем имени оба корня мор и хор, может служить нам намеком на их восточное происхождение.

Прямой переход буквы м в к или х на славянском языке отыскать трудно, хотя и находятся некоторые редкие примеры такого перехода в церковно-славянском языке; так употребляется в предложном падеже: злым и злых. Легче было бы доказать этот переход посредством изменения м в в, в в х и наконец х в к, хотя такая теория еще весьма неосновательна. В самом деле, губные буквы м, п, б, в и ф часто заменяются одни другими, так, например, в иллирийском языке: mnogo l vnogo — tamnica i tavnica — Benetke, Vnetke i Mletke (Венеция) — Venetiani i Mleteani и пр. Подтверждением сего могли бы в мифологии служить явление польской богини ада — Воры, которая тождественна с Морой, Водан у краинцев,[47] как уверяет Гануш, называется Моран, и иллирийские богини Давора или Дамора. С другой стороны, русские слова: вор — воровство и пр. могут легко иметь соотношение с богами сна, смерти и мрака наравне со словами бор — бурый и пр., носящими также на себе печать ночного, черного и тайного.

Если допустить возможность этого перехода м в в, то весьма нетрудно доказать связь букв х с б. Многие из славянских наречий любят соединять эти звуки. Малоросс заменяет ими чуждый ему выговор ф и говорит хвабрика — хвартуна вместо фабрика — фортуна; этим объяснить можно явление буквы в в русском хворать — хворый, который корень сохранился у поляков в своей чистоте — хорий. У иллирийцев[48] переход в в х весьма часто встречается; так, например, влаче, хлаче и также кляче, что объясняет производство русского слова кляча, дурная лошадь, от глагола влачить. Переход х в к подтверждается во всех славянских наречиях многочисленными примерами, о которых здесь излишне было бы говорить и к которым принадлежит и самое название бога Хорса или Корса. Таким образом богиня Мора, переходя в польскую Вору, сделалась со временем мужским богом Хвором, Хором и Кором; Марос же или Морс перешел постепенно в Ворса (не существует), Хворса, Хорса и Корса или Корша. Эти корни кор и хор находятся не только во многих словах языка русского, как, например: кара (Божия) — корить — кора — покорить — покорность — корысть — короста — корчить — хворать — хворый (по-польски хорый) — хоронить, похороны и пр.; но и в географических и исторических названиях славян, как Карпатские горы — Каренция, древний языческий храм в Рюгене — Корсунь (Херсонь) — Хорваты — Корваты — Кроаты — Хорутане и пр. Вообще хрв — крв — хрб — крб, как и срб и срв, суть основные корни славянского языка, из которых происходят как все вышеупомянутые названия, так и имена сербов — сорабов — сервов и споров; корень же сей ищет Шафарик[49] в словах хребет, брег, или брех, и гора, что, впрочем, до нас не касается, хотя мы с этим и не совсем согласны.

Подобные примеры слов с корнями кор и хор находим мы в иностранных мифах. Так, у скандинавов встречаем имена Кара или Кари, бога ветров и холода, и сына его Хроста или Фроста (холода). Вообще же весь миф о Кари имеет, по-видимому, славянское начало. В греческой мифологии, кроме имени перевозчика Харона, напоминающего своим созвучием наше слово хоронить, встречаются также многие слова в языке с корнем кор, как, например, корос — дитя, каре — девица и имена богов: Корос — бог света, Корифаиос — название Юпитера в Аркадии, Коропаиос — Аполлон, Кориос — Афродита и Артемида. Кирос — имя Дионисия и Якха (Вакха) в Древней Греции. Кроме того, оракулы в Коропии и Корсии (в Беотии). По-персидски солнце называется коршид, hur — chur — shid или кор, кореж от санскритского корня кри — творить, делать и кара — Творец, податель. По всем этим этимонам весьма трудно определить, имел ли какое-нибудь влияние греческий Корос на нашего Хорша? В нашем мифе помимо Корса или Хорша (Горхо — Корхо — Курхо — Хворш — Хорс и пр.) есть еще слова с корнями кор и хор — злые духи под названием кароссов или каруссов, которые встречаются всегда в соединении с мароссами и маруссами; кроме того, у далматов — Летница или Хора, у вендов — боги Коревит и Кродо или Крдо (Кордо); наконец, еще у карпатских русняков — Корчун или Крачун.

Из этих филологических исследований мы, между прочим, видим, что Жива и Морена суть коренные названия богинь, олицетворяющих у нас жизнь и смерть; но здесь жизнь не есть еще собственное понятие жизни вообще и относится к ней как частное к родовому понятию, соединяющему жизнь и смерть в одну идею жизненного начала. Эта идея, как сказали выше, имела у всех народов два одинаковых аллегорических олицетворения, выразившихся в земле как символе плодородия и женской груди как символе кормления. Так, например, египетская Изида, Диана Эфесская у греков и германская Герта олицетворяли понятие земли как матери-природы под формою многогрудной женщины: точно в таком же понятии обоготворялась у поляков Дзидзилия, у нас и сербов Дидилия и Додола. Венды и полабцы обоготворяли Цицу или Цицерлу, которая по своему имени как будто намекает на понятие mater, mamella; но она нигде не удержала сего значения и является нам богинею покровительницы родов и грудных детей, почему и трудно определить, имела ли она когда-нибудь высокое значение, приписываемое ей Юнгманом[50] и Ганушем. С другой стороны, богини земли, курляндская Земма и польская Земина, как олицетворяющие землю в более частном значении ее материка, вероятно, также сюда не относятся; поэтому мы скажем о них при описании богов невидимой производительной силы минерального царства.