Андрей Дышев - Петля для скалолаза

• Название: Петля для скалолаза
• Автор: Андрей Дышев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-08261-1

Группа немецких ветеранов дивизии «Эдельвейс» собирается совершить восхождение на Эльбрус. С ними идет горный спасатель Стас Ворохтин. На канатной дороге на группу нападают террористы. Оказывается, что эти старички-ветераны не так просты, как кажется на первый взгляд. В подошвах их ботинок-вибрам перевозится сильнодействующее психотропное средство, за которое можно выручить миллион долларов. И Стас Ворохтин, как подлинный экстремал, включается в опасную игру. Ему нипочем лавины, ледники, головокружительные полеты на вертолете над горными ущельями и прочие «прелести» высокогорья. Гораздо тяжелей узнать то, что рядом с ним находится предатель…

---

– Переводчик!! – орал он, перекрикивая нарастающий рокот вертолета. – Маши ему руками, заставляй сесть! Пилоту скажешь, что здесь, под скалой, двое раненых… Только не валяй дурака, переводчик!

Гельмут тоже понял, что нужно делать. Поглядывая на Глушкова, он поднял руки и скованно, словно марионетка, стал передвигать их из стороны в сторону. Казалось, что он скребком счищает с потолка побелку. По-моему, это уродливое «махание» могло только отпугнуть пилота, и я побежал навстречу винтокрылой машине и так активно размахивал руками, словно тоже собирался взлететь.

Сотрясая воздух, «Ми-восьмой» промчался над нами, оставив за собой запах горячего металла и сгоревшего керосина, лег на бок и пошел на круг, облетая плато.

– Сядь на снег!! – орал Глушков. Он уже не мог говорить спокойно. Он был на грани психического срыва. – К пилотам пусть идет фриц! Будут задавать вопросы – пусть отвечает, что ни хера не понимает!..

Глушков обращался ко мне, но Гельмут, глядя на приближающийся вертолет, тоже слушал и кивал головой.

– Гельмут, делайте, как он говорит, – сказал я немцу.

– Конешно! Конешно!

– Эй, бля, дед!! – хрипел Глушков. – Раскрошу череп твоей внучки, если что напутаешь!! Запомни: здесь, под скалой, двое раненых!

– Да, да, – кивал головой Гельмут. – Я буду говорить правильно. Я буду говорить: там есть два раненый…

Вертолет, опустив хвост, гасил скорость. Под его лопастями белыми клубами вихрился снег. Едва не задев колесами верхушки скалы, под которой прятался Глушков, «Ми-восьмой» завис над площадкой, исполосованной цепочками наших следов. Глушков силился перекричать грохот лопастей, казалось, что у него началась агония и он беззвучно раскрывает рот. Я отвернулся от него и сел в снег. Вертолет коснулся колесами поверхности снега. Лопнула фирновая доска, во все стороны побежали трещины. Из маленькой боковой форточки вертолета показалась рука. Пилот то ли подзывал к себе, то ли отгонял. Гельмут все еще продолжал скованно махать руками и медленно шел под винт, как под гильотину.

Рука в форточке исчезла, открылась боковая дверка, и на снег спрыгнул один из пилотов. Не обращая внимания на Гельмута, он, согнувшись вдвое, принялся топтаться у колес. Вертолет был почти невесом, его подъемная сила уравновешивала вес, и колеса больше не погружались в снег. Пилот стал махать нам руками, словно играл на невидимом пианино. Зомбированный страхом Гельмут на деревянных ногах шел к нему и тоже махал руками. Лопасти прозрачным зонтиком вращались над его головой.

Я обернулся и посмотрел под скалу. Ни Мэд, ни Глушкова не было видно – наверное, они оба легли плашмя на снег. Гельмут наконец-то опустил руки. Пилот, поднимая воротник летной куртки, приблизился к нему. Ветер ураганной силы раскручивал вокруг них снежный смерч, и две фигуры казались призрачными. Мне показалось, что Гельмут кинулся обнимать пилота; он облапил его своими длинными руками, прижался ртом к виску, повернулся и показал рукой на скалу. Пилот кивнул и пошел к скале мимо рюкзака с долларами и бурого пятна, оставленных Глушковым.

Вот еще один заложник, подумал я как о чем-то свершившемся, без всякой попытки остановить пилота, предупредить его об опасности.

Я услышал два коротких, следующих один за другим, выстрела и не вздрогнул, и не удивился. Гельмут стал психовать; его нервная система уже не выносила грохота лопастей над головой, обжигающие снежные опилки. Звук выстрелов сорвал его с места. Вытаращив глаза, он поплелся в мою сторону, методично, по-рыбьи раскрывая рот. Я догадался, что он произносит мое имя.

– Иди впереди меня! – услышал я за своей спиной сорванный криком сиплый голос Глушкова. Он вместе с Мэд поравнялся со мной.

– Вперед!! Залезай в «вертушку» и сразу садись на пол! – сказал Глушков, сверкнув черными глазами, в которых горел азарт убийцы, открывшего счет своим жертвам. – И не забудь прихватить рюкзак.

Похоже, он был намерен угнать вертолет. Круто взял парень, ох, круто!

Гельмут кряхтел сзади меня, шарил рукой по палубе в поисках какой-нибудь опоры. Ему было трудно, и я втащил немца за капюшон. Тот отдышался и хотел было встать, чтобы пересесть на скамейку, идущую вдоль борта, но я хлопнул его по плечу.

– Сидите на полу! – крикнул я ему на ухо.

В салон влезла Мэд. Я старался не смотреть ей в глаза – ничего хорошего в них сейчас не было, к тому же она сама вряд ли желала, чтобы я видел, как она унижена.

Глушков, опираясь о «калашников», как о костыль, влез последним, поднялся на ноги, прислонился спиной к дверце, ведущей в пилотскую кабину. Отвязал от карабина кусок репшнура и кинул мне.

– Связывай немцев!

Я покрутил в руках веревку, желая показать Глушкову, что не знаю, как можно еще применить эту штуку, кроме как для страховки в горах, и стал вязать на запястье Гельмута что-то вроде узла. Глушков, однако, халтурить не позволил и крепко двинул меня ногой в спину.

Я связал руки Гельмута и Мэд, сидящих друг к другу спиной, щадя их, насколько мог это сделать. Глушков толкнул меня прикладом, заставляя сесть рядом с ними, и, орудуя одной рукой, принялся привязывать меня к стойке скамейки. Получилось у него не слишком хорошо, хоть он и затягивал узлы, упираясь ногой мне в плечо. Веревка сдавливала мне грудь, но кисти рук были свободны, и при удобном случае я мог бы распутаться за пять минут.

Но удобного случая в ближайшем будущем, по-моему, не предвиделось. Глушков, одержимый жестокостью, шел к своей неясной цели напролом. Он распахнул дверь, ведущую в кабину летчиков, и сразу приставил ствол «калашникова» к затылку пилота.

Мы не слышали, что Глушков кричал ему. Вертолетчик не слишком реагировал на крик и на оружие, приставленное к своей голове. Он был грузным, широкоплечим, и утепленная куртка на его спине натягивалась с такой силой, что, казалось, сделает пилот одно резкое движение, и разойдется куртка по шву. Он обернулся, через черные очки спокойно посмотрел на автомат, на опухшую рожу Глушкова, потом, возможно, заметил нас. Вертолет стал вибрировать, покачиваться – движения пилота передались на штурвал.

Глушков начал нервничать. Он не имел над летчиком той власти, какую имел над нами. Летчик не боялся Глушкова.

– Ты!! – закричал Глушков. – Слушай меня!! На меня смотри!!

Пилот слегка поморщился, подался вперед. Глушков мешал ему смотреть через стекло правого борта.

– Не ищи его!! Я его застрелил!! Я сейчас грохну твой вертолет!!

Летчик был непрошибаем. Я завидовал его выдержке. Он был единственным среди нас человеком, который сопротивлялся Глушкову.

У Глушкова начался приступ бешенства. Он вдруг сорвал с головы пилота наушники и стал бить ими по лицу. Вертолет повело в сторону. Мэд и Гельмут, не в состоянии держаться за что-либо руками, повалились на меня. Накренившись на правый борт, вертолет медленно полетел над плато, едва не касаясь лопастями наста. Я услышал, как рядом что-то оглушительно лопнуло. Нас сильно тряхнуло, пол кабины пошел вверх, затем вниз, и вертолет накренился на левый борт. По стенкам салона пробежали световые пятна. Мэд закричала и вцепилась мне в пуховик зубами.

Когда я понял, что означал хлопок, вертолет, каким-то чудом избежав столкновения с землей, завис в нескольких метрах от скалы, рядом с которой лежал на снегу убитый пилот. Глушков выстрелил по боковой форточке и наверняка перебил бы лобовые окна в вертолете, если бы пилот не стал кидать машину из стороны в сторону. Болтанка свалила Глушкова на пол, и сейчас он стоял перед пилотом на коленях и, оскалив зубы, тыкал ему в бок автоматным стволом.

– Я тебе пошучу!! – хрипел Глушков. – Все взлетим на воздух!! Последнее предупреждение!! Летим на Приют! – крикнул Глушков, вставая с колен.

По губам пилота я прочел вопрос:

– На какой приют? Здесь много приютов.

Глушков не знал, как сказать точнее.

– Который на Эльбрусе! Там, где канатная дорога!.. Погнали, я покажу!

Пилот поморщился.

– Слушай, мы не по шоссе поедем, чтобы ты мне дорогу показывал… И не надо тыкать мне в бок стволом.

Пилот терпеливо ждал, когда Глушков уберет ствол, но тот все никак не мог занять удобную позицию. Встал рядом с пилотом, но тотчас круто обернулся и направил оружие в нашу сторону – наверное, ему почудилось, что кто-то из нас кинулся на него.

– Кто шелохнется… – предупредил он, но наказание не придумал и снова повернулся к пилоту. Попытался втиснуться в закуток слева от него, но там Глушков был слишком стеснен и плохо видел салон.

Наконец его осенило. Он толкнул дверь пилотской кабины, закрываясь от нас, и запер дверь на замок. Вертолет тотчас задрожал от тяговой силы и стремительно взмыл вверх.

Некоторое время мы неподвижно сидели на полу, прислушиваясь к грохоту лопастей. Вертолет покачивался, как лодка на слабом прибое, на бортах и потолке мельтешили тени. Я нащупал руками край скамейки, попытался приподняться, но веревки крепко врезались в тело.