Андрей Дышев - Петля для скалолаза

• Название: Петля для скалолаза
• Автор: Андрей Дышев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-08261-1

Группа немецких ветеранов дивизии «Эдельвейс» собирается совершить восхождение на Эльбрус. С ними идет горный спасатель Стас Ворохтин. На канатной дороге на группу нападают террористы. Оказывается, что эти старички-ветераны не так просты, как кажется на первый взгляд. В подошвах их ботинок-вибрам перевозится сильнодействующее психотропное средство, за которое можно выручить миллион долларов. И Стас Ворохтин, как подлинный экстремал, включается в опасную игру. Ему нипочем лавины, ледники, головокружительные полеты на вертолете над горными ущельями и прочие «прелести» высокогорья. Гораздо тяжелей узнать то, что рядом с ним находится предатель…

---

Маша наблюдала за нами с нескрываемым любопытством. Ирэн, низко опустив голову и обхватив ее ладонями, смотрела себе под ноги и морщилась.

Быстро темнело. Надо было беречь каждую минуту.

– Взялись! – сказал я и, чтобы Власов не успел возразить, подтолкнул его к двери.

Мы вдвоем налегли на ручку. Дверь дрогнула, но не съехала в сторону, ее заклинило. Снаружи что-то звякнуло.

– Да что вы мучаетесь! – сказал Эд. – Ее закрыли!

Я прижался щекой к стеклу и скосил глаза. На дверные петли была накинута металлическая скоба.

– Прыжок отменяется? – ехидно спросил Эд.

– Не могу понять, чему вы радуетесь, – сказал я, хотя все мне было ясно: Эд радовался тому, что я не открыл дверь и не прыгнул вниз. В таком случае, чтобы не упасть в глазах юной подруги, ему пришлось бы проделать то же.

– Радоваться, насколько вы понимаете, нам всем нечему, – ответил Эд. – Ситуация у нас почти безнадежная. Качаться нам здесь, по всей видимости, придется до утра.

– Это кошмар! – произнесла Маша. – Ты меня убил.

– Я привык реально смотреть на вещи, Креветка.

– Вы своей реальностью только отравляете нам жизнь, – проворчала Ирэн, не поднимая головы.

Прошло полчаса, как террористы взяли с собой двух женщин и Глушкова, а нас заперли в вагоне и подвесили над пропастью, как белье на веревке. Где сейчас несчастная Мэд? – думал я. Что с ней, как долго ее будут держать под прицелом автоматов?

Маша, оказывается, думала почти о том же.

– Зря я не пошла с ними, – сказала она, рисуя узор на запотевшем стекле. – Может быть, бандиты накормили их чем-нибудь? Тушенкой или бутербродами с салом. Заложников ведь надо кормить, правда, Эд? Если их не кормить, то они не смогут идти.

– Послушай, милая, заткнись, пожалуйста, – устало попросила Ирэн.

– Эт-то точно! – подхватил Дима и, кряхтя, разлегся на скамье. – Чего напрасно травить душу? Давайте укладываться спать.

– Ты способен заснуть здесь? – чуть приподняла голову Ирэн.

– А почему бы и нет? Все равно ничего не изменится от того, будем мы спать или пялить глаза друг на друга… Можно я положу тебе голову на колени?

– Ты толстокожий бегемот. Тебе совершенно наплевать на меня, – пришла к выводу Ирэн, но Власов, по-видимому, слышал это не первый раз и, вместо того, чтобы обидеться, улыбнулся.

Эд повернулся ко всем спиной и уставился в окно, где ровным счетом ничего не было видно. Маша, одинокая в своем страдании, загрустила, надула губки и занялась изучением ногтей. Ирэн молча терпела болтанку и мужа, громко сопящая голова которого лежала у нее на коленях.

Я изредка прижимал почерневший от засохшей крови платок к носу, пока не поймал себя на той мысли, что делаю это ради того, чтобы в какой-то степени приблизиться к окружающим меня людям и разделить с ними их судьбу, хотя это была совсем не моя роль, не мое предназначение. При всем своем желании я не мог расслабиться, как Дима, и безучастно ждать чуда, когда вагон вздрогнет и поплывет вниз или когда нас на веревках снимут спасатели. Я отлично понимал, что ни милиция, ни ОМОН, ни спецназ, как бы хорошо они ни были подготовлены, не смогут подняться до станции «Мир». Это по силам только моим ребятам из спасотряда – Чаку и Глебу, или профессиональным альпинистам-высотникам. Но в эту ночь даже они не рискнут идти на гору в метель, когда лавины срываются с ледовых карнизов одна за другой, чудовищным холодным взрывом сметая все на своем пути. Время играло на бандитов.

Оставалось, в самом деле, ждать чуда или же творить его самому.

Глава 8

От первого удара плексигласовое стекло гулко загудело, как барабан, а когда я снова подтянулся на верхних поручнях и ударил ногами в горнолыжных ботинках второй раз, треснуло пополам и вывалилось наружу. Снег косяком вонзился в слабо прогретую утробу вагона, в минуту покрыл белой крошкой пол, скамейки, мокрой шерстяной тряпкой прошелся по моему лицу и вскоре перестал таять.

– Зря, – сказал Эд. – Он ничего не сможет сделать. Он убьется.

– Да остановите же его! Вы мужчины или нет? – повысила голос Ирэн, обращаясь к тихому и малоподвижному из-за недолгой дремоты мужу и Эду.

– Мы мужчины, – заверил ее Эд. – Но не держать же его силой? Человеку надоела жизнь, и он вправе сам ею распоряжаться.

– Послушайте, как вас там? – позвала меня Ирэн. – Вы нам скажите, что вы собираетесь сделать?

– Господин спасатель собирается выпрыгнуть в окно, – пояснил Эд.

– Вы не могли бы одолжить мне свой шарф? – спросил я Эда.

– Шарф? – переспросил Эд. – Мой шарф? Нет, не могу… Только не подумайте, что мне его жалко. Просто я хочу удержать вас от безумных поступков.

– Возьмите! – сказала Маша, отматывая с шеи длинный сиреневый шарф.

– Не делай этого, Креветка!

Эд попытался отобрать у нее шарф, но Маша спрятала его за спину, а затем ловко кинула его мне.

– Вы хотите, чтобы девушка простудилась? – пристыдил меня Эд.

– Я не знал, что вы такой зануда, – ответил я, связывая концы шарфа узлом.

– Нет слов! Нет слов! – развел руки в стороны Эд. – Мало того, что мы вляпались в скверную историю, что отпуск безнадежно испорчен, так еще какой-то безумец намеревается распрощаться с жизнью на наших глазах… Да разве вы не видите, что шарф слишком короткий! И даже если мы свяжем воедино все наши шарфы, свитера и, пардон, трусы, этого будет слишком мало, чтобы опуститься на землю!.. Нет, он совершенно ничего не соображает!

Все замолчали, когда я встал на край оконного проема, ухватился за лесенку, дугой поднимающуюся на крышу вагона, перебрался на нее и медленно поднялся наверх. Крыша была скользкой, обледеневшей, и я долго не мог разжать пальцы и выпрямиться. Я не видел того, что было внизу, под вагоном. Вокруг меня закручивался спиралью снежный рой, словно творожные хлопья в прокисшем молоке. Вагон подо мной ритмично двигался, словно дышал, и я интуитивно чувствовал высоту, отчего внутри холодело, и руки до боли сжимали лестничную перекладину. Страх на какое-то мгновение сковал меня, и я застыл в нелепой позе, не в состоянии ни выпрямиться, чтобы достать до подвесной системы, удерживающей вагон, ни вернуться назад, к оконному проему.

– Эй, вы там живы? – донесся до меня голос Эда.

– Не кричите так громко, – ответил я, чувствуя, что, как ни странно, голос Эда придал мне уверенности. – А то сильно раскачаете вагон.

– Нет, уже без шуток! Огромная к вам просьба! Если вы каким-то чудом все же спуститесь вниз, не сочтите за трудность позвонить в Москву. Триста восемьдесят четыре, ноль шесть, сорок шесть. Подойдет Рая, скажете ей, что вы – мой друг, а я лежу у вас в номере в сильном подпитии. В долгу перед вами не останусь… вы запомнили?

– Эд, а если чуда все-таки не произойдет и сбудется ваш мрачный прогноз?

После недолгой паузы Эд ответил:

– Ладно, не надо выжимать из меня слезу. Я вас не заставлял лезть на крышу. Если повезет вам – значит, повезет всем… Ну так как?

– Боюсь, что не смогу вам помочь. Я не собираюсь спускаться на Азау.

– А куда же вы, черт вас подери, собираетесь в таком случае?

– Наверх.

– К бандюгам?! – воскликнул Эд. – Нет, вы в самом деле сумасшедший! Вам выпал такой редкий шанс…

– Вы меня отвлекаете, – перебил я его.

– Ну что ж, – сдержанно ответил Эд. – Воля ваша. Примите мои соболезнования. А шарфик, если вас это сильно не затруднит, оставьте, пожалуйста, под вагоном. Это мой подарок Маше, и мне бы не хотелось…

Его последние слова унесло ветром. Я выпрямился и как за дерево ухватился за мощную стальную лапу подвесной системы. Два густо смазанных солидолом колеса скрипели как раз над моей головой. Под ними прогибался черный и жирный, как удав, несущий трос. Еще ниже – трос потоньше, который тянул за собой вагон.

То, что я задумал, теоретически было возможно, но чтобы кто-то продемонстрировал на практике этот цирковой трюк – я не слышал. От волнения у меня начали дрожать колени, чего никогда не случалось даже на большой высоте, даже на стометровой отвесной стене ледопада Уллукам, откуда мы с Чаком в прошлом году снимали группу китайских альпинистов.

Шарф Маши-Креветки, связанный кольцом, я завел себе под зад, верхнюю часть перекинул через несущий трос, и получившуюся петлю пропустил под спиной и под мышками. Эта примитивная страховка, конечно, будет здорово мешать ползти по тросу, но зато сохранит мне жизнь, если не останется сил держаться за холодный, в грязной смазке металл.

Вагон находился ближе к станции «Мир», чем к «Кругозору», в каких-нибудь пятистах метрах от вышки опоры. Хотя ползти по тросу вниз было бы намного легче, чем вверх, все же я выбрал путь сложный, но короткий. Перекрестившись, зачем-то поплевал на перчатки, ухватился за трос, закинул на него ноги и полез вверх. Петли шарфа, если их не натягивать, хорошо скользили по тросу, правда, сразу же выпачкались в смазке, и я подумал, что очень скоро подарок Эда придет в полную непригодность. Но если эта история закончится для меня благополучно, я подарю Маше самый лучший шарф, какой найду на рынках Приэльбрусья.