Юрий Орлицкий - Русские поэты второй половины XIX века

• Название: Русские поэты второй половины XIX века
• Автор: Юрий Орлицкий
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034736-7, 5-271-14519-0

Настоящее издание кроме произведений русских поэтов второй половины XIX века, изучаемых по школьной программе, содержит много дополнительных материалов. В помощь учащимся и учителям публикуются краткие сведения об авторах, высказывания критиков о них, темы сочинений, развернутые планы некоторых из них, а также материалы, которые в равной мере можно использовать как для проверки знаний, так и на досуге, во время тематических школьных вечеров.

---

Молитва

Боже мой, Боже! Ответствуй: зачем
Ты на призывы душевные нем,
И отчего ты, Господь Саваоф,
Словно не слышишь молитвенных слов?

Нет, услыхал ты, узнал – отчего
Я помолилась?.. Узнал – за кого.
Я за него помолилась затем,
Что на любовь мою глух был и нем
Он, как и ты же…
Помилуй, Господь!
Ведаешь: женщина кровь есть и плоть;
Ведая, женской любви не суди,
Яко сын твой вскормлен на женской груди.

29 сентября 1861

Лицеистам

Застольная песня

Собрались мы всей семьей —
И они, кого не стало,
Вместе с нами, как бывало,
Неотлучною душой!

Тени милые! Вы с нами!..
Вы, небесными лучами
Увенчав себе чело,
Здесь присущи всем собором
И поете братским хором
Нам про Царское Село, —

Где, маститой тайны святы,
Встали древние палаты,
Как немой завет веков;
Где весь Божий мир – в картинах;
Где, «при кликах лебединых»,
В темной зелени садов,

Словно птички голосисты,
Распевали лицеисты…
Каждый был тогда поэт,
Твердо знал, что май не долог
И что лучше царскоселок
Никого на свете нет!
Помянем же мы, живые,
За бокалами дружней
И могилы, нам святые,
И бессмертный наш лицей!..

19 октября 1861

Молодой месяц

Ясный месяц, ночной чародей!..
Вслед за зорькой вечерней пурпурною
Поднимись ты стезею лазурною,
Посвети мне опять поскорей…
Сердце молотом в грудь мне колотится,
Сердце чует: к нему не воротится
Всё, с чего обмирало оно…
Всё далеко теперь… Но далекую
Пережил бы я ночь звездоокую —
При надежде… А то – всё темно.

1861(?)

Мороз

Посвящено кому-то

Голубушка моя, склони ты долу взоры,
Взгляни ты на окно: какие там узоры
На стеклах расписал наш дедушка-мороз
Из лилий, ландышей и белоснежных роз.
Взгляни, как расписал он тайно иль не тайно,
Случайно говоря, а может, не случайно,
Хотя бы, например, вот это бы стекло?
Взгляни ж: перед тобой знакомое село,
Стоит себе оно, пожалуй, на пригорке…
.

Май 1862

Иван Никитин

Русь

Под большим шатром
Голубых небес —
Вижу – даль степей
Зеленеется.

И на гранях их,
Выше темных туч,
Цепи гор стоят
Великанами.

По степям в моря
Реки катятся,
И лежат пути
Во все стороны.

Посмотрю на юг —
Нивы зрелые,
Что камыш густой,
Тихо движутся;

Мурава лугов
Ковром стелется,
Виноград в садах
Наливается.

Гляну к северу —
Там, в глуши пустынь,
Снег, что белый пух,
Быстро кружится;

Подымает грудь
Море синее,
И горами лед
Ходит по морю;
И пожар небес
Ярким заревом
Освещает мглу
Непроглядную…

Это ты, моя
Русь державная,
Моя родина
Православная!

Широко ты, Русь,
По лицу земли
В красе царственной
Развернулася!

У тебя ли нет
Поля чистого,
Где б разгул нашла
Воля смелая?

У тебя ли нет
Про запас казны,
Для друзей стола,
Меча недругу?

У тебя ли нет
Богатырских сил,
Старины святой,
Громких подвигов?

Перед кем себя
Ты унизила?
Кому в черный день
Низко кланялась?

На полях своих,
Под курганами,
Положила ты
Татар полчища.

Ты на жизнь и смерть
Вела спор с Литвой
И дала урок
Ляху гордому.
И давно ль было,
Когда с Запада
Облегла тебя
Туча темная?

Под грозой ее
Леса падали,
Мать сыра-земля
Колебалася,

И зловещий дым
От горевших сел
Высоко вставал
Черным облаком!

Но лишь кликнул царь
Свой народ на брань —
Вдруг со всех концов
Поднялася Русь.

Собрала детей,
Стариков и жен,
Приняла гостей
На кровавый пир.

И в глухих степях,
Под сугробами,
Улеглися спать
Гости навеки.

Хоронили их
Вьюги снежные,
Бури севера
О них плакали!..

И теперь среди
Городов твоих
Муравьем кишит
Православный люд.

По седым морям
Из далеких стран
На поклон к тебе
Корабли идут.
И поля цветут,
И леса шумят,
И лежат в земле
Груды золота.

И во всех концах
Света белого
Про тебя идет
Слава громкая.

Уж и есть за что,
Русь могучая,
Полюбить тебя,
Назвать матерью,

Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!

1851

Зимняя ночь в деревне

Весело сияет
Месяц над селом;
Белый снег сверкает
Синим огоньком.

Месяца лучами
Божий храм облит;
Крест под облаками,
Как свеча, горит.

Пусто, одиноко
Сонное село;
Вьюгами глубоко
Избы занесло.

Тишина немая
В улицах пустых,
И не слышно лая
Псов сторожевых.
Помоляся Богу,
Спит крестьянский люд,
Позабыв тревогу
И тяжелый труд.

Лишь в одной избушке
Огонек горит;
Бедная старушка
Там больна лежит.

Думает-гадает
Про своих сирот:
Кто их приласкает,
Как она умрет?

Горемыки-детки,
Долго ли до бед!
Оба малолетки,
Разуму в них нет;

Как начнут шататься
По дворам чужим —
Мудрено ль связаться
С человеком злым!..

А уж тут дорога
Не к добру лежит:
Позабудут Бога,
Потеряют стыд.

Господи, помилуй
Горемык-сирот!
Дай им разум-силу,
Будь ты им в оплот!..

И в лампадке медной
Теплится огонь,
Освещая бледно
Лик святых икон,

И черты старушки,
Полные забот,
И в углу избушки
Дремлющих сирот.
Вот петух бессонный
Где-то закричал;
Полночи спокойной
Долгий час настал.

И Бог весть отколе
Песенник лихой
Вдруг промчался в поле
С тройкой удалой,

И в морозной дали
Тихо потонул
И напев печали,
И тоски разгул.

1853

Бурлак

Эх, приятель, и ты, видно, горе видал,
Коли плачешь от песни веселой!
Нет, послушай-ка ты, что вот я испытал,
Так узнаешь о жизни тяжелой!

Девятнадцати лет, после смерти отца,
Я остался один сиротою;
Дочь соседа любила меня, молодца,
Я женился и зажил с женою!
Словно счастье на двор мне она принесла, —
Дай Бог царство небесное бедной! —
Уж такая-то, братец, хозяйка была,
Дорожила полушкою медной!
В зимний вечер, бывало, лучину зажжет
И прядет себе, глаз не смыкает;
Петухи пропоют – ну, тогда отдохнет
И приляжет; а чуть рассветает —
Уж она на ногах, поглядишь – побежит
И овцам и коровам даст корму,
Печь истопит и снова за прялкой сидит
Или что прибирает по дому.
Летом рожь станет жать иль снопы подавать
С земи на воз, – и горя ей мало.
Я, бывало, скажу: «Не пора ль отдыхать?»
«Ничего, говорит, не устала».
Иногда ей случится обновку купить
Для утехи, так скажет: «Напрасно:
Мы без этого будем друг друга любить,
Что ты тратишься, сокол мой ясный!»
Как в раю с нею жил!.. Да не нам, верно, знать,
Где и как нас кручина застанет!
Улеглася жена в землю навеки спать…
Вспомнишь – жизнь немила тебе станет!
Вся надежа была – словно вылитый в мать,
Темно-русый красавец сынишка.
По складам уж Псалтырь было начал читать…
Думал: «Выйдет мой в люди мальчишка!»
Да не то ему Бог на роду написал:
Заболел от чего-то весною, —
Я и бабок к нему, знахарей призывал,
Я поил наговорной водою,
Обещался рублевую свечку купить,
Пред иконою в церкви поставить, —
Не услышал Господь… И пришлось положить
Сына в гроб, на кладбище отправить…
Было горько мне, друг, в эти черные дни!
Опустились совсем мои руки!
Стали хлеб убирать, – в поле песни, огни,
А я сохну от горя и скуки!
Снега первого ждал: я продам, мол, вот рожь,
Справлю сани, извозничать буду, —
Вдруг, беда за бедой, – на скотину падеж…
Чай, по гроб этот год не забуду!
Кой-как зиму провел; вижу – честь мне не та:
То на сходке иной посмеется:
«Дескать, всякая вот что ни есть мелкота
Тоже в дело мирское суется!»
То бранят за глаза: «Не с его-де умом
Жить в нужде: видишь, как он ленится;
Нет, по-нашему так: коли быть молодцом,
Не тужи, хоть и горе случится!»
Образумил меня людской смех, разговор:
Видно, Бог свою помочь мне подал!
Запросилась душа на широкий простор…
Взял я паспорт; подушное отдал…
И пошел в бурлаки. Разгуляли тоску
Волги-матушки синие волны!..
Коли отдых придет – на крутом бережку
Разведешь огонек в вечер темный,
Из товарищей песню один заведет,
Те подхватят – и вмиг встрепенешься,
С головы и до ног жар и холод пойдет,
Слезы сдержишь – и сам тут зальешься!
Непогода ль случится и вдруг посетит
Мою душу забытое горе —
Есть разгул молодцу: Волга с шумом бежит
И про волю поет на просторе;
Ретивое забьется, и вспыхнешь огнем!
Осень, холод – не надобна шуба!
Сядешь в лодку – гуляй! Размахнешься веслом,
Силой с бурей помериться любо!
И летишь по волнам, только брызги кругом…
Крикнешь: «Ну, теперь Божия воля!
Коли жить – будем жить, умереть – так умрем!»
И в душе словно не было горя!

1854

Утро