"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 23 (1983 г.)

• Название: На суше и на море. Выпуск 23 (1983 г.)
• Автор: "На суше и на море"
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Уже начали, - отозвался генерал.

5. Бой

Десантники приземлились цепочкой, в том же порядке, как выстраивались у люка самолета, только расстояние между бойцами теперь было больше. Они сразу приступили к делу.

Профессор придирчиво наблюдал за их действиями. Они подбегали к деревьям и надевали на них заранее приготовленные пояса со взрывчаткой, и так расчетливо, чтобы при взрыве дерево валилось не куда придется, а строго по направлению намеченной просеки.

Знатьев хозяйским глазом лесника зорко поглядывал, чтобы не пропустили какое-нибудь дерево, будто это и не он убеждал только что генерала в его неправоте. Впрочем, профессор действительно не был уверен в успехе. Не бывало еще такого. Как это там в сонете? «Немыслима зимой гроза?» Да, но науке известны зимние грозы, известны! Так что… Только не похоже, чтобы удалось здесь устроить нечто небывалое вроде «зимней грозы»!

Знатьев поймал себя на мысли, что допускает возможность удачи, но не с первого раза. И сам сразу утешил себя, что при таежном пожаре времени для повторных попыток нет. Эх, если бы генерал оказался прав!

Десантники в беретах и одних тельняшках мелькали между деревьями, соединяя саперным проводом стволы. Таких отрядов, как у Спартака, высадилось с парашютами великое множество, растянулись они на многие километры. Сколько же деревьев они опоясали? Наверное, тысячи.

Потом разом (по радиокоманде) все отошли в глубь леса, одели куртки, построились.

Старый лесник давно уже приметил здоровенный ствол кедра в три обхвата, к нему и потянул профессора генерал Хренов. Там, оказывается, уже устроили КП, в укрытии сидел связист с рацией. Генерал пригласил Знатьева спуститься в укрытие. Но профессор хотел видеть своими глазами, что произойдет.

И он увидел. Увидел, как беззвучно дрогнули шеренги опоясанных деревьев. Потом прокатился гром «зимней грозы». Зеленые шеренги повалились разом, будто деревянные солдатики под порывом ветра. Падали, цепляясь друг за друга ветвями. И когда вершины их коснулись земли, разом, как поднятые ноги танцовщиц, подскочили стволы. Это сработали взрывчатые пояса.

И сразу все смолкло. Казалось, гром повредил барабанные перепонки.

Лес широкой полосой, словно скошенный единым взмахом исполинской косы, лежал поверженный, образовав широкую просеку.

Просека возникла. Профессор должен был это признать. Но она не преграда огненному валу! Уж это-то старый специалист по лесным пожарам отлично знал. Лежащие на земле деревья горят точно так же, как и стоящие на корню. Их нужно бы теперь оттащить в сторону, а посередине просеки вырыть ров. Тогда это походило бы на дело. Но тракторов и землеройных машин нет!

Над возникшей просекой на бреющем полете пошли самолеты. Они сбрасывали какие-то предметы, похожие на бомбы или мины, но никто не бежал в укрытие. Бойцы подхватывали сброшенные снаряды и закапывали их под стволами поваленных деревьев.

– Иван Степанович! - обратился к ученому Хренов. - Теперь самое опасное - направленные взрывы. Прошу в укрытие. На строительных работах они, как вы знаете, творят чудеса. В мгновение ока насыпают плотины, поворачивают русла рек. А у нас перебросят поваленные стволы к краям просеки и заодно проложат противопожарные траншеи.

Про направленные взрывы профессор слышал немало. Запустив руку в бороду, проворчал:

– А деревья ты ловко уложил, как ветровалом. Только в районе тунгусского взрыва 1908 года такое видел в конце тридцатых годов в экспедиции Кулика. Но там они все лежали веером.

– Взрыв там был ненаправленный. Он произошел над землей на высоте около десяти километров, - заметил генерал.

– Но ведь до сих пор докопаться не могут, что там взорвалось, - ворчал Знатьев.

Спустились в укрытие у могучего кедра. Спартак и другие командиры отвели десантников подальше в лес.

И грянул гром. Заряды взрывались под лежащими стволами попарно: сначала у краев, потом ближе к середине и наконец по оси просеки.

Взрывы следовали один за другим, словно запоздавшие летние грозы разом теперь в неимоверной спешке обрушились на тайгу.

– Зимой надо было, зимой! - крикнул в ухо генералу Знатьев.

– Почему зимой? - удивился генерал. - Ведь пожар-то летний.

– Эх ты! А еще сонеты сочиняешь. А кто про «немыслимые зимние грозы» писал? Ну ладно, кончилось? - все еще ворчливо добавил профессор, выбираясь из укрытия.

А посмотреть было на что!

После того как рванули цепи направленных взрывов, сваленные предварительно деревья взлетели в воздух и вместе с массой земли рухнули на тайгу. Воздух стал черным, непрозрачным. А линии продолжали рваться одна за другой. Новые стволы взлетали в воздух и ударялись о стену оставшихся на корню деревьев. Некоторые из них не выдерживали удара и валились тоже.

Сама же просека, усыпанная черными комьями земли, походила на вспаханное поле со змеистыми траншеями, в которых взрывались заряды направленного действия. Не осталось на черной полосе и пожухлой от жары травы. По обе же стороны просеки стены стоящих на корню деревьев были как бы подперты завалами из штабелей свежесрубленных деревьев.

– Ну, брат, - разглаживая усы, сказал Знатьев, обращаясь к Хренову. - Верно я сказал. Я всегда верно говорю. Разжалуют тебя в лейтенанты. Так и будет.

– Как так? - удивился Хренов.

– Вот чудак! Все ему разжевать надобно! В генерал-лейтенанты разжалуют. Понял?

Хренов улыбнулся:

– Вы же говорили в подполковники.

– Ишь чего захотел! Сразу до деда добраться! Так ведь нет звания генерал-подполковника.

– Мне и лейтенанта хватит, лишь бы огонь остановить, - отшучивался Хренов.

– И ведь без единой пилы, - восхищался профессор. - И топоры не стучали! И трелевочных тракторов не было! Чисто сработано! Только не зазнавайся. Бывает, с первого раза получается, а во второй что-нибудь да помешает.

– Я постараюсь.

– Да уж постарался, вижу. Ты скажи мне, Вася, сколько тебе минут на всю операцию понадобилось.

– По расчету, Иван Степанович, - сорок две. На деле - сорок пять.

– Вот видишь! - назидательно произнес профессор. - А лесорубам с бензопилами, с тракторами и прочей техникой - по плану двадцать два дня. А на деле - весь летний сезон. Вот так.

Разговаривая, профессор и генерал перебрались через ближний завал и вышли на Новую Просеку.

6. Перекур

На противоположной стороне завала собрались десантники вокруг Спартака и Остапа.

– В любом деле изюминка - перекур. Может изменишь слову, закуришь?

– В лесу? Ты что? Очумел? - с деланным ужасом, смеясь глазами, воскликнул Спартак. - Еще пожару наделаешь. Да и спичек нет.

– Ладно. Я подожду, - покорно согласился Остап. - Вот подойдет огонь к просеке, я и прикурю. Сатана огневой, поди, сговорчивей тебя будет.

Дружный хохот покрыл его шутливые слова. А Спартак достал газовую зажигалку и дал другу прикурить:

– Я ж говорю, спичек нет. А вон и генерал наш с гостем места на трибуне занимают.

– Мест хватит. Да и смотреть - одно загляденье! Мудро придумано, - отозвался Остап, показывая рукой на рваные черные траншеи и обугленные пеньки, тянувшиеся редкой щетиной до завалов, где из-за переплетенных веток, припорошенных черной землей, стволов почти и не видно было.

Все сильней и сильней пахло гарью. И вот началось…

Десантники, генерал и профессор, как завороженные, смотрели на появившихся у края леса оленей. Пятнистые, они сливались с таежной зеленью, не решаясь перебраться через древесные завалы. Чуяли близость людей. Но огонь наступал.

Разом, как по команде, на просеку высыпало множество рыжих белок. Быстрыми огоньками перемахнули они через траншеи, взлетели за завал, на котором сидели десантники, и исчезли в плотной зелени.

Но одна из белок отстала, ковыляя и волоча за собой хвост и оставляя на черной земле длинную бороздку.

– Раненая, - сказал Спартак.

– Так я сейчас! Помогу ей мигом! - крикнул Остап и кинулся на Просеку.

Рыжий комочек метнулся в сторону. Но Остап бросился за ним, падая, вытянул руки и умудрился схватить зверька. Но тотчас вскочил, истошно крича. Подранок умчался вслед за сородичами.

Остап же тряс окровавленной правой кистью:

– Укусила безмозглая! Ведь помочь хотел!

Укус был серьезным, кровь текла ручьем. Санинструктор сделал пострадавшему перевязку по всем правилам полевой медицины. Остап же во время перевязки шутливо грозил всему кусачему племени. Ребята подтрунивали над ним, а Спартак мрачно заметил:

– Подвел ты меня. Думал, операция без потерь пройдет, а ты… Осторожным надо быть…

На просеку выскочили зайцы. Раздались улюлюканье и крики:

– Ну, заяц, погоди!

– Остап! Лови!

Зайцы испугались криков, заметались, словно путали следы на черной вспаханной земле, потом помчались все разом, как спущенная со своры стая собак, и исчезли в завалах.