«На суше и на море» - На суше и на море. Выпуск 2 (1961 г.)

• Название: На суше и на море. Выпуск 2 (1961 г.)
• Автор: «На суше и на море»
• Жанр: Научная Фантастика

Это второй выпуск художественно-географического сборника «На суше и на море». Как и первый, он принадлежит к выпускаемым издательством книгам массовой серии «Путешествия. Приключения. Фантастика».

Читатель! В этой книге ты найдешь много интересных рассказов, повестей, очерков, статей. Читая их, ты вместе с автором и его героями побываешь на стройке великого Каракумского капала и в мрачных глубинах Тихого океана, на дальнем суровом Севере и во влажных тропических лесах Бирмы, в дремучей уральской тайге и в «знойном» Рио-де-Жанейро, в сухой заволжской степи, на просторах бурной Атлантики и во многих других уголках земного шара; ты отправишься в космические дали и на иные звездные миры; познакомишься с любопытными фактами, волнующими загадками и необычными предположениями ученых.

---

Мне представляется, что будущее научно-фантастической литературы в СССР идет скорее в направлении книг Ефремова и Казанцева, чем Немцова.

Я крайне увлечен последним романом И. Ефремова «Туманность Андромеды» и в курсе оценок критики этой работы, в частности высказанных «Промышленно-экономической газетой». Не хочу вмешиваться в спор, который ведется вокруг этого произведения, но мне кажется, правы Ефремов и его защитники. И вот почему: людей, занимающихся наукой, в западных странах немного, а в Советском Союзе ныне буквально миллионы мужчин и женщин проводят научные исследования и десятки миллионов косвенно участвуют в этом в качестве техников, квалифицированных рабочих и так далее.

Ясно, что при таком количестве исследователей будут cделаны новые, совершенно неожиданные открытия. Очевидно также, что наука будущего будет становиться все более и более диалектической, то есть готовой признать факты, противоречащие ей, и на основе этих противоречий создавать новые синтезы. Вот почему автор советских научно-фантастических книг, если он хочет быть верен методу социалистического реализма, должен как можно больше фантазировать. Действительность несомненно обгонит его.

Я надеюсь увидеть как можно больше таких книг, как «Туманность Андромеды» или «Пылающий остров». Нужно отметить, между прочим, и последнее произведение Немцова «Последний полустанок». Это научно-фантастическое произведение о космосе - лучшая из книг автора.

Среди произведений молодых советских научных фантастов больше всего меня поразили рассказы Аркадия и Бориса Стругацких и Валентины Журавлевой. Два рассказа первых авторов - «Извне» и «Шесть спичек» - мне кажутся замечательными.

Некоторые рассказы Журавлевой, в особенности напечатанные в журнале «Изобретатель и рационализатор», меня также поразили.

Я высоко ценю и опубликованный недавно сборник рассказов «Однорогая жирафа» Сапарина.

С удовольствием отмечаю и тот факт, что американские журналы, например «Amazing Stories», начинают переводить на английский язык рассказы Стругацких. Я со своей стороны желал бы, чтобы такие журналы, как «Fiction», «Satellite» или «Horisons» («Фантастика», «Спутник», «Горизонт»), печатали побольше советских рассказов. Для последнего журнала я недавно перевел повесть А. Днепрова «Машина ЭС 1».

В заключение хотелось бы сказать, что лучшие советские научно-фантастические романы и рассказы безусловно принадлежат к произведениям мирового класса. Поступающая к нам во Францию советская литература этого жанра с каждым годом неизменно растет как в качественном, так и в количественном отношении. Разумеется, мы получаем и вещи, которые нельзя назвать удачными. К таким произведениям можно отнести, например, книгу С. М. Беляева «Приключения Самуэля Прингля», которая показалась мне крайне скучной. В ней нельзя обнаружить ни точной науки, ни поэтического воображения. Но в целом советская научно-фантастическая литература - явление значительное. Ведь СССР сегодня - это научная фантастика в действии!

Перевод с французского В. Бемовой

Дж. Вэнс. Дар речи.

 НАД ОТМЕЛЯМИ начинался вечер; ветер утих, море застыло, блестящее, как шелк. На юге из туч свисала темная бахрома дождя; воздух был пропитан розовой мглой. На Отмелях плавали толстые слои водорослей; один из них поддерживал плот Био-Минералов - металлический прямоугольник длиной футов в 200 и шириной в 100.

В четыре часа пополудни с высоты мачты рупор возвестил о смене. Сэм Флетчер, помощник начальника, вышел из столовой, подойдя к конторе, отодвинул дверь и заглянул внутрь. Кресло, где обычно сидел Карл Райт, заполняя бланки отчета, было пустым. Флетчер обернулся и взглянул на палубу, но Райта нигде не было видно. Странно. Он пересек комнату и проверил дневной тоннаж:

Треххлористый родий… 4,01

Сернистый тантал… 0,87

Хлористый трипиридил рения… 0,43

Общая добыча, по подсчету Флетчера, достигала 5,31 тонны - средняя цифра за смену. Он все-таки шел впереди Райта. Завтра кончается месяц; Флетчер наверняка сумеет уйти еще дальше. Предчувствуя протесты и воркотню Райта, Флетчер улыбнулся и засвистел сквозь зубы. Через тридцать дней окончится его шестимесячный контракт, и тогда можно будет вернуться в Стархолм с полугодовым жалованьем в кармане.

Но где же, черт возьми, Райт? Флетчер выглянул в окно. В поле его зрения был вертолет, привязанный к палубе с учетом Сабрианских бурь, мачта, черная выпуклость генератора, водяной бак, а на дальнем конце палубы - измельчители, выщелачиватели, башни Цвета и бункера для готовых продуктов.

Дверь заслонила темная фигура. Флетчер обернулся, но это был Агостино, оператор дневной смены, которого только что сменил Блю Мерфи, оператор Флетчера.

– Где Райт? - спросил Флетчер.

Агостино оглядел комнату.

– Я думал, он здесь.

– А я полагал, что он обходит цехи.

– Нет, я только оттуда.

Флетчер прошел через комнату, заглянул в умывальную - опять не угадал.

Агостино повернулся.

– Пойду в душ. - На пороге он задержался. - У нас кончаются ракушки.

– Я пошлю баржу. - Флетчер последовал за Агостино на палубу, потом свернул к цехам.

Он прошел туда, где были причалены баржи, вошел в измельчительный цех. Мельница № 1 измельчала ракушки для извлечения тантала, мельница №2 перемалывала моллюсков, богатых рением. Шаровая мельница ждала загрузки красно-оранжевыми кораллами с наростами родиевых солей.

Блю Мерфи, краснолицый, с реденькой бахромкой рыжих волос, производил обычную проверку подшипников, валов, цепей, опор, клапанов и измерителей. Флетчер закричал ему в ухо, так как в цехе стоял неумолчный грохот дробилок:

– Был здесь Райт?

Мерфи покачал головой.

Флетчер пошел дальше, в цех выщелачивания, где происходило первое выделение солей из пульпы, потом сквозь лес башен Цвета снова на палубу. Райта нигде нет. Должно быть, он пошел в контору. Но контора была пуста.

Флетчер направился в столовую. Агостино деятельно управлялся с миской чилийского соуса. В дверях кухни стоял Дэйв Джонс, стюард с худым, длинным лицом.

– Был здесь Райт? - спросил Флетчер.

Джонс, никогда не употреблявший больше двух слов, если довольно было и одного, мрачно покачал головой. Агостино оглянулся.

– Вы проверили ракушечную баржу? Он мог поехать на шельфы.

Флетчер удивился.

– А что с Мальбергом?

– Он ставит новые зубья на ковш драглайна.

Флетчер попытался вспомнить расположение барж вдоль борта. Если Мальберг, механик по баржам, занят ремонтом, то Райт вполне мог уехать один. Сэм налил себе чашку кофе.

– Должно быть, он там. - Флетчер сел. - Не похоже на Райта работать сверхсменно.

В столовую вошел Мальберг.

– Где Карл? Мне нужно заказать зубья для ковша.

– Он пошел ловить рыбу, - сказал Агостино.

Мальберг засмеялся шутке:

– Может быть, поймает славного проволочного угря или декабраха.

Дэйв Джонс хмыкнул:

– Он сам его и сварит.

– Кажется, декабрахи вкусные, - заметил Мальберг, - хоть и похожи на тюленей.

– Кто любит тюленей, - проворчал Джонс.

– Я бы сказал, - заметил Агостино, - они больше похожи на русалок, с десятилапой морской звездой вместо головы.

Флетчер поставил свою чашку.

– Интересно, давно ли уехал Райт?

Мальберг пожал плечами, Агостино взглянул с недоумением.

– До шельфов час пути. Он должен был бы вернуться.

– Может быть, у него поломка, - сказал Мальберг. - Хотя большие барки работают надежно.

Флетчер встал.

– Я вызову его. - И вышел из столовой.

Он вернулся в кабинет, набрал Т-3 на внутреннем телефоне - это был сигнал для ракушечной баржи. Экран оставался пустым. Флетчер подождал. Неоновая лампочка пульсировала, обозначая тревожный сигнал на барже. Ответа нет.

Флетчер ощутил смутное беспокойство. Выйдя из кабинета, он подошел к мачте и поднялся в лифте на купол. Оттуда ему были видны полуакровая площадь плота, пятиакровое пространство морской травы и обширная дуга океана.

Далеко на северо-востоке, у самого края Отмелей, маячило темное пятнышко плота Морской Рекуперации, почти совсем затушеванное дымкой. На юге, где струилось по проливу среди Отмелей Экваториальное течение, тянулась длинная, прерывистая линия ракушечных шельфов. На севере, там, где риф Макферсона, поднимаясь из Глубин, подходил на 30 футов к поверхности, стояли на алюминиевых сваях ловушки для моллюсков. Там и сям виднелись массы водорослей, то прикрепленные ко дну, то удерживаемые на месте силой течения.

Флетчер направил бинокль на линию ракушечных шельфов и тотчас же нашел баржу. Он укрепил руку, усилил увеличение и навел на кабину управления. Но не увидел никого, хотя не мог удержать бинокль достаточно неподвижно, чтобы увериться в этом.