"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 12 (1972 г.)

• Название: На суше и на море. Выпуск 12 (1972 г.)
• Автор: "На суше и на море"
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Дуглас, я начинаю эксперимент «Титания».

– Желаю удачи, Алексей! Немедленно информируй о результатах.

На главном экране появилась обширная камера, равная по размеру небольшому лужку, из которой, клокоча у выпускных отверстий, стремительно уходила вода.

– Подготовь к вводу программу микроклимата и потом постепенно понижай температуру, влажность и давление по заданному градиенту до условий солнечного летнего полдня нашей средней полосы, - проговорил Алексей, пододвигая Майклу стопку перфокарт.

Камера опустела. На ее стены и пол обрушилась кипящая стена воды, насыщенная обеззараживающими реагентами, потом ударила струя сжатого воздуха. Мгновенный ливень излучения стерилизовал камеру, пронеслись струи дезактивирующих растворов, снова пошла стена сжатого воздуха, с гулом уходя в вентиляционную систему. Внимательно считывая показания приборов, Алексей наконец удовлетворенно кивнул головой.

– Так! Климат, Майкл!

Алексей несколько секунд следил за операциями Майкла, затем, успокоившись, снова повернулся к своему пульту и, словно взвесив в руках две стопки перфокарт, начал последовательно вводить их в машину. Вспыхнули сигнальные огни на лобовой панели «Феникса», будто широко раскрылись гневные глаза, полные безудержного неистовства наконец-то вырвавшейся на волю долго сковываемой жажды действия. И из бездны прошедших эпох ревущей кометой понеслась информация о мире, когда он был юн и нежил на своих ладонях погибшее племя титанов.

Двое людей, склонившихся над пультами, следили за показаниями приборов, контролирующих процесс реконструкции, подсознательно ощущая, что они вторгаются в бездны, от созерцания которых кружится голова.

В камере возникли две биологические колыбели, окутанные силовыми полями. Вокруг них рассыпалась взрыхленная земля, заполнив ровным слоем пол камеры. Взлетело и исчезло облачко семян. Экран словно подернулся дымкой: капельки стимулирующей жидкости, распыленной в воздухе, медленно оседали на землю, на глазах испытателей покрывавшуюся нежно-зеленой травой. Лепестки ярких цветов раскрылись навстречу лучам искусственного солнца. А у стен, как струи воды в неторопливом ручье, потекли силовые завесы, словно подсвеченные изнутри.

Медленно, едва уловимо подрагивая, вырастая в объеме, переливаясь всеми цветами радуги, мерцали силовые поля над колыбелями. Внутри них, будто бабочки в коконах, росли неведомые создания; текучие формы густели, наливались жизнью. Первые неосознанные движения существ вызвали трепет стрелок па ромбической шкале «Феникса», которую неисправимые романтики Центра назвали часами жизни.

Майкл затаив дыхание смотрел на экран. Хотя на его счету и было уже несколько удачных реконструкций, его не переставал волновать момент возникновения новой жизни из пропасти небытия. Спохватившись, он взглянул на Алексея и, смущенный, словно подсмотрев чужую тайну, отвернулся. Но перед глазами продолжало стоять лицо Алексея с выражением какого-то горестного, почти страдальческого вдохновения, будто он мучительно преодолевал непонятный Майклу рубеж.

Тонкий звук, подобный оборвавшейся струне, раздался в зале, и «Феникс» вышел на холостой режим, отключив логические цепи. Замерли на нулях стрелки всех приборов, погасли огоньки на пульте.

Алексей внимательно просмотрел конечные показания приборов, прочитал контрольную ленту «Феникса», сверяясь со своими выкладками. Наконец отложил их в сторону и, глядя на экран, где силовые поля удерживали бившиеся создания, каким-то чужим голосом сказал:

– Майкл, сейчас я войду внутрь. Все процедуры в шлюзе проведешь по полной программе. Когда я появлюсь в камере, усилишь поток воздуха, подашь импульс вспышки сознания и только после этого свернешь силовые поля. Неожиданностей, полагаю, не будет, но на всякий случай… А впрочем, ладно… - Алексей резко встал, опершись на подлокотники кресла, и, не оглядываясь, направился к шлюзу.

Через несколько бесконечно долгих, как показалось Майклу, минут он появился на экране, мягко ступая по цветущему газону, и подал знак усилить поток воздуха. Цветы дружно наклонились от первого порыва ветра, несколько лепестков взлетело над травой. Майкл кивнул, уловив взгляд Алексея, и включил импульс сознания - сигнал пробуждения. Силовые сферы внезапно успокоились, в их нервном пульсировании как бы появилась некая осмысленность. Одна сфера колебалась нерешительно, слабо, другая испытывала серию настойчивых ударов изнутри. Майкл свернул поля. Напряженно вглядываясь в происходящее на экране, он невольно встал и в изумлении застыл.

В первой колыбели приподняла голову девочка лет пяти с льняными длинными волосами, робко осмотрелась и медленно, неуверенно встала на ноги… на четыре ноги. «Черт побери! - ахнул Майкл. - Кентавры! Этого не может быть!» И, чувствуя, что его собственные ноги отказываются ему служить, опустился в кресло. Из второй колыбели одним прыжком выскочил на траву белоголовый мальчишка-кентавр того же возраста.

Алексей в первую секунду повел себя странно. На его глаза навернулись слезы, но он справился с собой, с силой провел ладонью по лицу и шагнул к кентаврам, протягивая к ним руки и что-то говоря.

Майкл усилил звук, одновременно включив приборы видеозаписи.

– Ребята,- совсем спокойно и только чуть-чуть напряженно говорил Алексей,- вы хорошо отдохнули? Как вам здесь нравится?

Со стесненным сердцем Майкл услышал ребячьи голоса. «Он не имел права, никакого права это делать, да еще вмешивать меня в эту историю без моего согласия, - проносилось в его мозгу. - Как он мог взять на себя такую немыслимую нравственную ответственность?»

– Здесь хорошо, но только почему-то очень тесно, - ответил, с любопытством оглядываясь по сторонам, мальчик. Его копыта глухо ударяли по дерну.

– Но очень красиво, - застенчиво сказала девочка, наклонилась и сорвала несколько васильков.

– Мы с вами скоро пойдем на луг, - вымолвил Алексей, - на котором вы сможете славно побегать. Только сначала я должен вас осмотреть, чтобы проверить, здоровы ли вы.

– Но ведь мы ничем не болели. Или я, может быть, что-то забыла? - растерянно спросила девочка, поднимая на Алексея серо-зеленые глаза с длинными ресницами.

– Нет, нет, - поспешно ответил он, - я просто хочу лишний раз убедиться, что все в порядке и мне не нужно ни о чем беспокоиться.

Алексей осторожно повел ребят к центру камеры. И странное выражение было у пего на лице. «Как у космонавта, ступающего на неведомую планету, - думал Майкл. - Как у девушки при свидании с возлюбленным. Но что это все-таки такое?…»

Алексей, словно почувствовав бурю сомнений, одолевавшую Майкла, повелительно сказал:

– Введи в камеру пульт общей медицинской проверки.

Кентавры подняли глаза, выясняя, к кому Алексей обращается, и, уловив направление его взгляда, посмотрели прямо на Майкла, который поспешно ввел команду «Фениксу» и молча наблюдал, как вместо биологических колыбелей появилась аппаратура медицинского контроля и Алексей накладывает датчики на кентавров.

4

Крепко сжимая ладошки кентавров, Алексей вышел с ними на подступающий вплотную к Центру цветущий луг, по которому катились волны травы.

Посмотреть па кентавров собрались все сотрудники Центра и стажеры, приехавшие, как и Майкл, из многих стран. Легкие фигурки лаборанток в белом виднелись на балконах. Коллеги Алексея остались за оградой.

Алексей, чувствуя, как вздрагивают кентавры, сам еле сдерживаясь, ласково сказал:

– Не надо волноваться, ребята. Это такой же луг, на котором вы жили, только он побольше. Вам не холодно? - заботливо наклонился он к ним, вглядываясь в их глаза, такие человеческие, но с выражением какой-то особой, пока еще приглушенной решимости.

Ровный тон его голоса успокоил кентавров, и только девочка, судорожно вздохнув, сказала, украдкой оглядываясь:

– Пока не холодно, вот только если пойдет дождь.

– Ну и что, - решительно вмешался мальчик, вырываясь из сильных рук Алексея, - очень здорово, побегаем по лужам.

– А сколько цветов, вы посмотрите! - оживилась девочка, хлопая в ладоши, и, сразу позабыв о своих страхах, бросилась в поле, распугивая кузнечиков. На мгновение она скрылась из виду, и у Алексея тревожно дрогнуло сердце. Вскоре она, торжествующе поднимая в руке охапку цветов, со всех ног уже летела обратно, и волосы ее развевались на ветру. И эта странная дикая грация тела, в котором с такой очевидной гармонией слились две природы, заставила Алексея расстаться с последними сомнениями в успехе эксперимента.

Заглядевшись на нее, он позабыл о мальчике. Спохватившись, нашел его взглядом и похолодел от ужаса. Подойдя к ограде, мальчишка пытался завести дружбу со стригунком, который медленно, с опаской приближался к нему. Напряженно вытянув шею, вздрагивая от страха и любопытства, он тянулся к мальчику, шевеля ноздрями, готовый удрать в любой момент. Это не могло встревожить Алексея, но он увидел в тени одинокой группы деревьев жеребца, который, подняв голову, всматривался в жеребенка и кентавра, переступая с ноги на ногу и явно чуя необычность происходившего. Наконец, решив, что дело неладно, он стремительно бросился к ограде. Но Алексей, оставив девочку на попечение подоспевшего Майкла, уже бежал к мальчику, на ходу крича: