Ясуси Иноуэ - ЛОУЛАНЬ и другие новеллы

• Название: ЛОУЛАНЬ и другие новеллы
• Автор: Ясуси Иноуэ
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89332-141-8

Содержание:

ЛОУЛАНЬ — новелла

ПОТОП — новелла

ЧУЖЕЗЕМЕЦ — новелла

О ПАГУБАХ, ЧИНИМЫХ ВОЛКАМИ — новелла

В СТРАНЕ РАКШАСИ — новелла

ИСТОРИЯ ЦАРСТВА СИМХАЛА — новелла

ЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ — новелла

УЛЫБКА БАО-СЫ — новелла

Впервые читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, среди героев этих произведений нет ни одного японца. И, тем не менее, это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX в. Ясуси Иноуэ (1907–1991). Широкую известность в России получил его исторический роман «Сны о России» (1968), посвященный судьбе японца, заброшенного в Россию времен Екатерины II. Сын военного врача, родившийся на северном острове Хоккайдо, Иноуэ получил литературную известность довольно поздно: его первое значительное произведение, рассказ «Охотничье ружье», вышло в свет в 1949 г. К этому времени за плечами у автора были учеба в университете Киото, недолгая военная служба в Северном Китае, полтора десятка лет работы в газете «Майнити». В 1951 г. Ясуси Иноуэ принял решение целиком посвятить себя литературе — и всю оставшуюся жизнь напряженно работал, создав множество произведений в самых разных жанрах. Главный вклад в популярность писателя на родине и за рубежом внесли его исторические романы, повести, рассказы и эссе — прежде всего, те из них, что были посвящены Древнему Китаю и сопредельным с ним землям. В его произведениях можно найти элементы исторических хроник, жизнеописаний, эпоса, мифа, легенды, волшебной сказки, притчи и даже фэнтэзи — а чаще всего удивительное соединение этих компонентов, ставшее отличительной чертой стиля Ясуси Иноуэ.

---

Лаошан-шаньюй почти каждый день обсуждал с представителями знатных фамилий вопрос о том, как подчинить себе земли, лежащие к северу от Желтой реки, Хуанхэ. Первоначально выдвинутый ими план предполагал весьма поспешные действия (войска должны были выдвигаться едва ли не завтра), однако потом этот план начал подвергаться тщательному разбору на основе десятков вариантов гадания по луне и звездам, и в результате стал постоянно меняться, становясь то более гибким, то весьма жестким. Пока шла работа над этим масштабным планом, регулярные набеги на ханьскую территорию, как и раньше, осуществлялись лишь малыми силами. Что же касается крупного похода, то не исключалась возможность проведения его в самое ближайшее время, но в целом он стал представляться делом более отдаленного будущего.

На третий год пребывания Чжунхан Юэ в землях сюнну туда прибыл ханьский посол. Это посольство привезло в дар правителю большое количество шелка. Чжунхан Юэ присутствовал на аудиенции, которую дал ханьцам Лаошан-шаньюй. Сам посол был евнуху незнаком.

Ханьский посланник только что преподнес правителю кочевников богатые дары, но в его поведении сквозило явное высокомерие — может быть, потому, что посол всеми силами старался не навредить авторитету Великой Хань. А после того как гостям подали угощение, посланник даже стал исподтишка отпускать колкости:

— Я слышал, что у сюнну принято относиться к старикам пренебрежительно, — начал он. — У нас в Хань такое даже помыслить себе нельзя!

Среди присутствовавших сюнну не нашлось никого, кто сразу бы ответил послу, и тот продолжал:

— Молодые мужчины едят все самое вкусное, старики — то, что останется… Уверяю вас: если в вашей стране действительно распространены подобные обычаи, то следует немедленно их исправить!

— Ханьский посланник! — внезапно заговорил Чжунхан Юэ, сидевший в самом заднем ряду. Речь его звучала так, будто он сам не понимает, отчего вдруг слова срываются с его уст и почему он не может их остановить. — Разве в вашей стране, по ханьским обычаям, когда молодые люди идут на войну, их родители не отдают им теплую одежду и вкусную еду? А сюнну, в отличие от ханьцев, не забывают о войне ни на день! Вот почему родители постоянно отдают лучшую пищу своим молодым и здоровым детям. Эта пища — знак почета и уважения к будущим воинам. Таким путем, защищая свою родину, отцы и сыновья получают возможность оберегать друг друга. Как можно говорить, что сюнну относятся с пренебрежением к старым людям?

Посол понял, что перед ним ханец, и повысил голос:

— У сюнну взрослые и дети вместе ночуют в одном шатре! Когда умирает отец, сыновья женятся на мачехах, а когда умирают братья, берут себе в жены их жен! Мыслимое ли это дело?!

— По обычаям сюнну, — ответил на это Чжунхан Юэ, — люди едят мясо домашнего скота, пьют его молоко, одеваются в его кожу. Они кочуют вместе со скотом в поисках воды и травы. Во время войны сюнну упражняются в верховой езде и в стрельбе из лука, а в мирное время спокойно наслаждаются семейной жизнью. Их законы и установления просты и легко осуществимы. Правители стоят близко к подданным, поэтому они правят государством, как своим телом. А то, что мужчины сюнну берут за себя жен умерших отцов и братьев, объясняется не прихотями отдельных людей, а заботой о сохранении рода. Вот почему, хотя у сюнну и случаются смуты, к власти обязательно приходят люди из одного и того же рода, связанные кровными узами…

— Но у них не носят форменные парадные одежды, надлежащие головные уборы и пояса, а при дворе даже не установлен церемониал! — продолжал атаковать посол.

— А в Хань блюдут честь и не женятся на женах отцов и братьев, но зато там родственники чуждаются друг друга и непрестанно вступают между собой в кровопролитные распри! О посол, прибывший из страны, в которой люди живут в жалких землянках! Не болтали бы вы попусту! И вообще, кому тут нужны эти ваши чудные шапки?!

Ханьский посол изменился в лице, но не перестал досаждать сюнну вопросами и указывать на их «недостатки». Однако Чжунхан Юэ отбивал все его нападки.

Вскоре после этого случая Чжунхан Юэ был впервые принят Лаошан-шаньюем.

— Что мне нужно сейчас предпринять как шаньюю Сюнну? — доброжелательно спросил правитель. — Говорите все, что считаете нужным…

Чжунхан Юэ стал подробно излагать свои соображения:

— Численность сюнну не может сравниться с численностью населения одной ханьской области. Тем не менее в бою сюнну обращают ханьских солдат в бегство, поскольку иначе одеваются и питаются, а потому не зависят от ханьцев. Ныне вы, шаньюй, подражаете ханьским обычаям, полюбили ханьские вещи. Если так будет продолжаться, то Сюнну в конце концов склонится перед Хань! В одеждах из ханьских шелков и ханьского полотна не будешь скакать на лошадях по степи. Такие наряды никогда не сравнятся с одеждами из овчины, исстари принятыми у сюнну. А съестные припасы, получаемые от ханьцев, нужно выбрасывать, ибо они не идут ни в какое сравнение с привычными сюнну молоком и сырами. Вот об этом расскажите народу своему, шаньюй!

Выслушав Чжунхан Юэ, Лаошан-шаньюй сказал, что непременно воспользуется его советами…

После этого разговора Чжунхан Юэ постепенно стал очень занятым человеком. Так, с помощью нескольких порученцев он оценил население Сюнну и численность имевшегося у него скота. Такие росписи были сведены в книги и переданы Лаошан-шаньюю, благодаря чему правитель впервые получил возможность узнать, какой живой силой и каким имуществом располагает каждый князь, а это, в свою очередь, сыграло важную роль в реформировании сюннуского войска.

Теперь Чжунхан Юэ едва ли не ежедневно подолгу беседовал с Лаошан-шаньюем с глазу на глаз, и через некоторое время вдруг понял, что как-то незаметно стал служить правителю Сюнну с той же преданностью, с какой некогда служил молодому ханьскому Сыну Неба. Скоро ханьский Вэнь-ди окончательно стал казаться Чжунхан Юэ далеким и маленьким, а о Лаошан-шаньюе он теперь думал не иначе как о человеке, служить которому верой и правдой и за которого отдать свою жизнь сам бог велел. Да, теперь правитель Сюнну представлялся ему именно таким…

Когда-то Чжунхан Юэ с беспокойством говорил, что если его отправят в страну Сюнну, то это обязательно обернется бедствиями для Хань. Сегодня его слова начинали сбываться.

За время встреч с правителем Чжунхан Юэ постепенно сообщил ему все, что сам знал о государстве Хань. Он рассказал о составе и тактике действий ханьского войска, отметил его сильные и слабые стороны, поделился мыслями о том, как шаньюй может противодействовать ханьцам…

Беседуя с шаньюем, Чжунхан Юэ всегда был очень весел и оживлен. Он был готов всеми средствами помочь правителю осуществить его давнюю мечту: взять в свои руки власть над землями, лежащими к северу от реки Хуанхэ…

В таком развитии событий и впрямь не было ничего невозможного. Чжунхан Юэ предложил правителю Сюнну воспользоваться тем же методом, который успешно применялся в Хань: «управлять варварами руками варваров». Чтобы понапрасну не терять в бою отборных воинов сюнну, предлагалось использовать солдат из числа юэчжей. Поэтому, прежде чем начинать кампанию против Хань, следовало провести крупную карательную экспедицию против царства Юэчжи. Сюнну уже дважды наносили юэчжам поражения, но для того чтобы полностью подчинить их себе, нужна была еще одна крупная военная кампания.

Что же касается Хань, то из-за внутренних слабостей страна по-прежнему не могла посылать войска за границу, и это тоже позволяло сюнну сосредоточиться на борьбе с Юэчжи и пока не спешить с началом кампании против ханьцев. По мысли Чжунхан Юэ, в отношениях с Хань можно было еще некоторое время продолжать политику получения подарков и принцесс. Набеги сюнну на северные ханьские земли предлагалось возобновить только во время сбора там урожая, — да и то, в основном, чтобы потренировать войска…

Пару раз в год между правителями Хань и Сюнну происходил обмен письмами — их привозили посланники. Ханьский монарх всегда посылал шаньюю письма на дощечках длиною в один чи и один цунь[76] которые начинались словами: «Император с почтением справляется о благополучии Великого шаньюя Сюнну и желает ему доброго здравия».

Чжунхан Юэ научил шаныоя посылать в Хань письма на чуть больших дощечках, длиною в один чи и два цуня, а также писать их высокопарным стилем: «Небом и Землей рожденный, Солнцем и Луной поставленный, Великий шаныой Сюнну с почтением справляется о благополучии Ханьского императора и желает ему доброго здравия».

Большой карательный поход Сюнну против царства Юэчжи начался на седьмой год правления Лаошан-шаньюя (168 г. до н. э.), когда Чжунхан Юэ встречал уже шестую осень в царстве кочевников.