Лана Синявская - Женщина-сфинкс

• Название: Женщина-сфинкс
• Автор: Лана Синявская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30854-5

В страшный кошмар превратилась жизнь Анны. Сначала пропал ее дар предвидения, а однажды, заглянув в зеркало, Аня в ужасе увидела в нем незнакомку с черными, как вороново крыло, волосами… За объяснениями она отправилась к профессору филологии Чебышеву, визитку которого нашла в кармане и сочла это знаком. Но встреча не состоялась – девушка обнаружила его мертвым, с зажатым в кулаке листком с единственным словом: «Шекспир». А вскоре погибла подруга Анны – в ее руке нашли точно такой же листок… Этих людей связывает только Анна, и она не сомневалась: дух великого драматурга хочет о чем-то ее предупредить…

---

– Слышь, Кеша, это мы уже пробовали, – напомнила Яся ласково. – Ты лучше добро дай – я дверь запаской открою.

– А за последствия кто отвечать будет? – окрысился тот.

– Известно кто: на меня все свалишь. Это уж как водится.

– Ну, хорошо! – процедил администратор и погрозил пальцем. – Но если у гостиницы будут проблемы…

То, что у гостиницы появилась куча проблем, стало понятно, как только они вошли в номер, но вряд ли в их возникновении можно было обвинить горничную Ясю. Профессор Чебышев сидел на полу под распахнутым настежь окном, разбросав в стороны нескладные длинные ноги и цепляясь скрюченными пальцами за подоконник. Он был мертв. И мертв уже давно. Тело окоченело. Пол вокруг него был усеян битым оконным стеклом. Стеклянная пыль местами припорошила темный костюм и пегие волосы. Голова профессора была запрокинута, очки съехали на лоб, на худом лице застыло выражение ужаса.

Из них троих самым удивленным выглядел администратор Кеша. Анна, сопоставив все известные факты, предполагала подобный исход. Яся, похоже, взирала на жизнь философски, ее не могло вывести из себя ничто и никогда. Только несчастный Кеша трясся мелкой дрожью и беззвучно разевал рот. Потом он вдруг стал краснеть, как астраханский помидор на солнышке, а когда дозрел окончательно, беззвучно обвалился на ковер у двери.

– Два трупа – это, пожалуй, перебор, – пробормотала Аня.

– Этот, – Яся слегка пнула тапкой бездыханное тело своего начальника, – пока живой, а вот там – настоящий жмурик.

– Вы не очень-то впечатлительны, – заметила Аня.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, словно боролись. Аня почувствовала головокружение и первой опустила глаза. Ее мутило то ли от глупой игры в гляделки, то ли от стресса, то ли от тошнотворного запаха, витавшего в номере.

– Ну? Чего встала, как на ярмарке? Пока народ не набежал, смотри, что тебе надо, – неожиданно посоветовала Яся. – Только руками что попало не хватай. – Удивляясь собственной покладистости, Аня беспрекословно подчинилась и стала медленно обходить не слишком просторный номер по периметру.

– Господи, чем тут воняет? – проворчала Яся себе под нос. – Будто спалили кого заживо.

– Действительно, странный запах.

– Вроде как горелым пахнет, но не дровами.

Яся сунула голову в камин и деловито обнюхала подернутые пеплом головешки.

– Так и есть, топили вчера. Может, на дрова чего плеснули?

Она мазнула пальцем по ажурной решетке и поморщилась, брезгливо отряхивая сажу:

– Господи, грязищу-то развели. Ведь только накануне убирала!

Анна все кружила по комнате, оттягивая момент, когда придется подойти к телу. В номере царил абсолютный порядок. Даже кровать совсем не смята. Очевидно, профессор так и не успел лечь спать. Никаких следов борьбы. Стулья аккуратно расставлены вокруг стола. Просто не комната, а музейная экспозиция. Впечатление портили лишь разбитое вдребезги окно да мечущаяся на ветру штора.

У стены возле кровати стоял маленький туалетный столик. На нем, в простом подсвечнике, толстая, сильно оплывшая свеча с обугленным фитильком. Свечи жгли, когда погас свет. Горничная что-то говорила об этом. Анна посмотрела на разбитое окно, потом снова на свечу и подумала, что если огонь потух от порыва ветра, то можно легко определить время смерти профессора. Правда, не похоже, что ему помогли отойти в мир иной – ничто не выдает присутствия посторонних злоумышленников, но, если вдруг появятся подозреваемые, с помощью точного времени легко будет проверить их алиби.

Аня потянулась, чтобы взять свечу…

– Руки! – прошипела в спину бдительная Яся. – Ты же не хочешь оставить на воске свою визитную карточку?

– Я только хотела посмотреть…

– Вот и смотри издали. Или, если неймется, возьми вот это. – Яся протянула ей чистый носовой платок. Ухватив через него свечу посередке, Аня быстро осмотрела ее со всех сторон, но ничего интересного больше не обнаружила. Свеча была стандартная. Такими завален любой хозяйственный отдел. Огарок имел длину не больше десяти сантиметров. Вычислить время горения – пара пустяков.

На платок налипло несколько мелких парафиновых крошек, и Анна машинально встряхнула платок, прежде чем вернуть его горничной. Та вместо благодарности почему-то взглянула на девушку, как на непроходимую идиотку, и даже слегка покачала головой. Анну так и подмывало спросить, что она сделала не так, но она удержалась.

На ковре цвета горького шоколада, возле камина, стояли два кресла ярко-зеленого колера. Чтобы не споткнуться, Аня внимательно смотрела под ноги, потому и обратила внимание на маленькое светлое пятнышко возле ножки одного из них. Девушка присела на корточки, низко нагнулась и обнаружила, что это всего лишь пепел. От ее дыхания невесомые пылинки взметнулись вверх и снова опали. Пятно слегка изменило конфигурацию.

– Насколько мне известно, постоялец не курил, – сообщила всевидящая Яся от двери.

– Похоже, вам вообще многое известно…

– Мне известно все… Все, что касается постояльцев, – невозмутимо парировала Яся. – Это моя работа. Как иначе я смогу им услужить?

«Ох, сдается мне, вы вовсе не из тех, кто прислуживает», – подумала Аня, но промолчала. Препираться некогда. Пытливые, проницательные глаза женщины задумчиво изучали лицо девушки. Она хотела было что-то сказать, но передумала и сухо спросила:

– Ну что, насмотрелась? Пора звонить в милицию, а то Кеша… Иннокентий Павлович скоро очухается.

– Еще секунду, пожалуйста.

Яся неохотно кивнула. Собравшись с духом, Аня торопливо обошла распростертую на коврике тушку администратора и подошла вплотную к тому, что осталось от профессора Чебышева. Преодолевая отвращение и страх, она присела перед трупом на корточки. О том, что сказал бы Макс, узнав, как она «развеялась», она предпочитала не думать.

На груди и шее профессора ясно проступали багровые ссадины неизвестного происхождения, очень похожие на следы от острых когтей. На подбородке Арсения Полуэктовича запеклась струйка крови из прокушенной от невыносимой боли нижней губы. В остекленевших, ввалившихся глазах на посиневшем лице застыл ужас.

Яся приблизилась сзади бесшумной поступью, свойственной горничным и… преступникам?

– Как вы думаете, отчего он умер? – спросила Аня, не оборачиваясь.

Некоторое время у нее над ухом раздавалось только сосредоточенное сопение, наконец Яся произнесла осторожно:

– А фиг его знает.

Анна встала, обернулась, взглянула на горничную в упор и отчеканила:

– Дверь заперта, в комнате порядок, и тем не менее человек мертв, а тело его расцарапано. Значит ли это, что смерть его естественна?

– И это возможно.

Что-то в тоне Яси насторожило Анну. Она еще раз осмотрела комнату. Когда она вновь обернулась к Ясе, на ее лице появилось новое выражение – серьезное и мрачное.

– Вы уверены в том, что его убили, – произнесла она утвердительным тоном. – Это из-за царапин, да? – спросила она по-детски.

– Царапины он нанес себе сам. Взгляни на грязь под ногтями. Это кровь. Рубашка разорвана, пуговицы отодраны с мясом, – бесстрастно перечислила женщина. – Царапины выглядят устрашающе, но от таких ран не умирают.

– Значит, все-таки несчастный случай? – уточнила Аня с вызовом.

– Не моего ума это дело, – устало ответила Яся. – Я человек маленький, подай-принеси. Мое мнение никому не интересно. Ваше, кстати, тоже. Да что вы опять ищете?!

Анна уставилась на скрюченную руку профессора. Между пальцами, судорожно сжатыми в кулак, что-то белело. Стараясь не дышать, Анна попыталась разогнуть холодные, будто пластмассовые пальцы. Ей это удалось, и она вытащила скомканный обрывок бумаги. На клочке было написано всего одно слово на английском языке. «Shaksper».

– Шекспир? – проговорила Аня изумленно.

– Шакспер, – машинально поправила Яся. – Имя написано с ошибкой.

– Почему он вообще о нем вспомнил перед смертью? Может, бредил?

– Для невменяемого он действовал слишком разумно: вырвал из блокнота листок, использовал вместо чернил свою кровь…

Только сейчас Аня заметила, что указательный палец трупа вымазан кровью. Ее затошнило, она опустила глаза и наткнулась на валяющуюся чуть поодаль маленькую записную книжку. Страница на развороте была неровно вырвана.

– Блокнот! – вдруг вспомнила девушка. – У профессора был блокнот.

Не этот, другой, намного больше по размеру…

– В красной обложке, обшарпанный такой?

– Вы его видели?!

– Конечно. Он его на виду клал, на тумбочку. А когда уходил, то всегда с собой забирал. Только кто ж на такое сокровище позарится?

– Для него тетрадь была именно сокровищем. В ней его рабочие записи. Куда ж она подевалась? Может, спрятал?

– Не похоже.

Яся последовательно выдвинула ящики у тумбочки, затем распахнула двери платяного шкафа. Блокнота не было. На вешалке сиротливо болтались галстук и пара плохо отглаженных рубашек. Больше в комнате укромных мест не было. Блокнот в красной потрепанной обложке испарился без следа.