Фредерик Браун - Марсиане, go home!

• Название: Марсиане, go home!
• Автор: Фредерик Браун
• Жанр: Юмористическая фантастика

Вторжение маленьких зелёных человечков с Марса свершилось, но совсем не такое, как предсказывали.

Кто, и как сможет их изгнать?

---

По этому поводу выдвигались самые различные предположения. Одни доказывали, что разница, скорее всего, объяснялась теми же причинами, что влияли на рост людей. Другие объясняли этот феномен чисто возрастными моментами, т. е. отличиями взрослого организма от молодого.

А для некоторых эти чисто физические различия, за неимением видимых других — они вечно были одетыми — служили единственным доказательством существования у марсиан полов. А так как никому ещё не удавалось увидеть их обнаженными, то все домыслы насчет того, что крупные особи — это самцы (?), а низкорослые — самки (??), так и не вышли из области предположений.

Была и третья теория. Согласно ей их раса не знала разделения по половому признаку: возможно, они были бисексуальными, не исключено, что их понимание пола имело совершенно другое содержание, никак не совпадающее с нашим, человеческим, и наконец, кто знает, не воспроизводились ли они через какой-то вид партеногенеза. Некоторые отчаянные головы даже предполагали, что у них растительное происхождение. Другими словами, они будто бы растут на деревьях и отделяются от них, когда созревают, становясь взрослыми физически и интеллектуально, готовыми вступить в жизнь своего мира или начать зубоскалить насчет нашего. Если это так, то тогда самые низкорослые среди них — явно недоношенные дети, что не мешало им быть не менее хитроумными и полными желчи, как и те, кто был постарше.

Нам так и не удалось узнать, питаются ли они вообще. А если да, то что едят и пьют. Ясно было одно, что они не способны поглощать привычную нам пищу, поскольку просто не в состоянии взять её в руки по той же причине, что и нам не дано дотронуться до них. Большинство людей пришло к выводу, что они в мгновение ока куимировали на Марс, когда им надо было подкрепиться, или, возможно, чтобы вздремнуть — ведь на Земле никто и никогда не видел их спящими.

Мы даже начали вообще сомневаться в реальности их присутствия. Ученые основываясь на многовековом багаже человеческих знаний, утверждали, что бестелесная, нематериальная форма жизни просто невозможна. Поэтому, утверждали они, мы видели не самих марсиан, а лишь их образ. Как и земляне они обладали вполне материальным телом. Но перед тем, как покинуть свою планету, отделялись от своей физической субстанции, возможно входя в глубочайший транс через какой-нибудь особый ритуал. То есть, их способность куимировать было ни чем иным, как возможностью проецировать и делать видимым свое астральное тело.

Эта теория, если она соответствовала действительности, в принципе, объясняла все, кроме одного: каким образом эта нематериальная проекция была способна разговаривать? Ведь даже школьнику извесно, что звук — это колебание воздушных волн или других молекул. Что-то ту было не так: как могло какое-то нечто являться источником звука, и, значит, говорить, если, на самом деле, его здесь вовсе и не было?

А их разговоры отнюдь не были галлюцинацией: их успешно записывали на приборы. Они и впрямь умели вести беседу, а в отдельных случаях, правда крайне редко, даже стучать в дверь. Тот, кто постучался к Льюку Деверо в ту Ночь Пришествия (так её окрестили), конечно, был исключением. Большинство марсиан куимировали наугад, как бог на душу положит, не затрудняя себя испрашиванием разрешения вломиться в гостиную, спальню, телестудии, ночные клубы, в театры, бары (о, какие превосходные сцены там происходили!), казармы, лачуги, притоны, ледяные хижины и даже в тюрьмы.

Они получались на фотографиях (если бы Льюк Деверо все же решился бы проявить свою пленку, то убедился бы в этом). То есть, они отражали свет… но радар был неспособен их обнаружить. Специалисты просто рвали на себе волосы от неспособности объяснить этот феномен.

Все марсиане, как один, кичились тем, что у них нет имен. Они считали это не только лишним, но и потешным. Никто и никогда из них не обращался к людям по их именам. Всех мужчин они называли «Джонниами», а женщин «милашками». И в каждой стране использовали соответствующие эквиваленты, т. е. наиболее распространенные имена и прозвища.

По меньшей мере в одной области они были бесподобны — обладали феноменальными языковыми способностями. Марсианин Льюка совсем не хохмил, когда похвалялся, что способен выучить любой язык за час. Те из них, кто оказался среди примитивных племен, у которых, естественно, не было никаких радиопередач на их диалекте, в совершенстве болтали с ними именно через этот небольшой отрезок времени. И это ещё не все! Каким бы сложным ни был язык, они мгновенно усваивали все его бесконечное богатство, включая идиоматические обороты, не испытывая ни одной из тех трудностей, что встречают земляне при попытке овладеть иностранной речью.

В их вокабуляре было множество слов, почерпнутых — и это было очевидно — отнюдь не из радиопередач. Это произошло сразу же после их прибытия на Землю, после краткого периода самообразования, когда они завершили базовую подготовку, нахватавшись, в частности, нецензурщины. Всего один пример. Тот самый марсианин, который столь вульгарно прокомментировал сцену у балкона в «Ромео и Джульетте» наверняка перед этим куимировал в какую-нибудь таверну, но после того, как туда нахлынули его соотечественники, решил поискать место поспокойнее, где можно было бы порезвиться, насмешничая и изгаляясь вволю.

Психологическая похожесть марсиан друг на друга была ещё большей, чем даже физическая, если не обращать внимания на некоторые моменты второстепенного характера (просто некоторые типы были ещё более противными и невыносимыми, чем остальные).

Но все как один проявили себя редкими наглецами, несносными, желчными, брюзгливыми, самоуправными, неотесанными, невыносимыми, вздорными, неприятными придирами, колкими и едкими на язык — ворчунами и балаболками дьявольски хитроумными, назойливыми шельмами, озлобленными, сварливыми, мерзкими, гнусными, бессовестными грубиянами и циниками, жестокими, свирепыми, вечно враждебно настроенными и раздражительными матершинниками, настоящими забияками, бесстыдниками, хвастунишками и бирюками. Да к тому же похотливыми, настоящими зловредами, ничему и никому не верящими, постоянно всех подозревающими и обижающими насмешниками, вероломными, опасными, порочными, безнравственными, большими спорщиками и занудами, ксенофобами, язвительными, всюду сующими свой нос, назойливыми и безмерно усердными в нескончаемых попытках вывести из душевного равновесия да и просто взорвать интеллектуальное и психическое здоровье любого, кто входил с ними в контакт…

Глава 2

Наш старый знакомый, симпатичный герой нашего повествования, Льюк Деверо снова в подавленном состоянии духа (опустить эту планку ещё ниже могло бы только появление марсианина), в полнейшем гнетущем одиночестве, был занят тем, что неспешно разбирал два чемодана в небольшой комнатушке, которую он снял в районе Лонг Бича в дешевеньком пансионате.

Прошло уже две недели после той Ночи Пришествия марсиан. В кармане у него оставалось всего пятьдесят шесть долларов, отделявших Льюка от голодной смерти. Уже несколько дней, как он искал хоть какую-нибудь работу, которая могла бы его прокормить после того, как истают его скудные накопления. Он даже на время отказался от всяких попыток подзаработать литературой.

В некотором смысле ему повезло. Он удачно распорядился своей однокомнатной квартирой в Голливуде, которую снимал за сто долларов в месяц и обставил за свой счет: сдал её, в свою очередь, но уже как «меблированную». Это позволило ему кое в чем сэкономить. По крайней мере, за время его отсутствия квартирант присмотрит за оставшейся его собственностью, а то пришлось бы ещё нанимать сторожа. Ему не хотелось ничего продавать из мебели, да собственно говоря, там ничего дорогого и не было, кроме телевизора и радио: но именно эти вещи после нашествия марсиан превратились в никому ненужный хлам.

Взял с собой только одежду и пишущую машинку, все-таки придется печатать ходатайства. А их, меланхолично подумал он, видно придется сочинять немало. В Лонг Биче найти работу трудновато, не говоря уже о Голливуде — лучше и не думать об этом.

Голливуд, наряду с телевидением и радио, наиболее сильно пострадал. В одночасье все стали безработными, от режиссера до великих звезд большого и малого экрана. Никого не миновала судьба! Все оказались в одной лодке, которая вдруг разом пошла ко дну.

Как следствие этого все сопутствующие производства, связанные с киногородом, захирели. Тысячи самых дорогих магазинов-люкс, институтов красоты, шикарных гостиниц, модных кабаре, ресторанов высочайшей категории (и, конечно, не меньшее количество домов свиданий, где обычно подрабатывали будущие или только-только начинающие звезды) — вся эта огромная машина, паразитировавшая на Голливуде, оказалась на грани банкротства.