Ирина Маленко - Совьетика

• Название: Совьетика
• Автор: Ирина Маленко
• Жанр: Современная проза

«Выходящая на страницах Лефт.ру повесть Ирины Маленко «Совьетика» – замечательный пример того, как может в наше время быть продолжена великая реалистическая традиция русской литературы. Это честная, пронзительная книга. В ней есть всё то, по чему мы так стосковались за долгие годы безраздельного засилья в нашей словесности разнообразной постмодернистской дряни. Безжалостная самокритика, искренние боль и стыд гражданина, у которого при его преступном попустительстве лихие проходимцы отняли Родину, способность сопереживать чужому горю как своему – Интернационализм с большой буквы, органическое продолжение «всемирной отзывчивости» русского человека. Настоящий юмор – временами добрый, чаще саркастический, но никогда не надменно-отчужденный, унижающий человека, сверху-вниз, как водится ныне у дорвавшихся до незаслуженной славы гешефтмахеров от литературы. И главное – призыв к борьбе и надежда! Можно смириться с жестокой и несправедливой действительностью, попытаться приспособиться к «новой реальности», можно уйти от неё в «параллельную жизнь», застыть в позе богомола и ждать своего часа, чтобы пробиться в ряды немногих преуспевших и «взять от жизни всё». А можно отказаться существовать по их мерзким правилам, перестать «петь в окрашенном виде», встать на сторону слабых и угнетенных и вступить в долгую, непримиримую борьбу с главным злом нашей эпохи – с капитализмом и империализмом. И обрести цель в жизни, надежду на лучшее будущее для себя и своих детей. Постмодернизм прощается с нами. Да здравствует социалистический реализм!

---

Как ни пыталась я объяснить ей, что Сонни обязательно надо увидеться с Лизой – ведь он не видел ее уже 6 лет и вообще ни разу еще не видел ее в таком состоянии, в котором она теперь пребывает, а он в конце концов тоже человек и тоже ее любит и скучал по ней все это время, вне зависимости от того, что это он заварил всю кашу в результате которой с Лизой случилось то, что случилось, – мама только отмахивалась:

– Подумаешь!… Переживет!

И это несмотря на то, что он был ее любимым зятем, что его фото по-прежнему висело в ее квартире на стенке на самом видном месте, и что это у меня был невозможный характер, а Сонни был чуть ли не ангелом во плоти, которого было очень жалко.

А оказалось, что мне-то его намного жальче, чем ей. Дело было просто в том, что маме не хотелось прерывать свое пребывание на Родине и возвращаться в Ирландию летом. Конечно, перед такой проблемой меркли все другие… Подумаешь, какие-то там отцовские чувства! Да и материнские тоже, если уж на то пошло.

И тогда я разозлилась. Хватит уже вить из меня веревки. Если бы я только в свое время не послушала ее, что мне «будет лучше в Голландии» и не вернулась к Сонни, Лиза сейчас была бы здоровой…

– Я сама приеду за ней, а ты сиди пока дома с бабушками, – сказала я, – Заодно хоть немного от нее отдохнешь. Бабушки все-таки у нас полегче, чем Лиза.

– А как же ты на работу будешь ходить?

Я не хотела ничего ей говорить про назревавшее у меня на работе. Или тем более про беременность. Вот уж когда поднимется крик!

– Отпуск возьму, – сказала я. – Все, я уже купила билет….

***

Встреча с Сонни была для меня пострашнее, чем поехать в Голландию по местам боевой славы. По какой-то неведомой мне причине я продолжала бояться его – нет, не на расстоянии, а когда встречалась с ним лицом к лицу. Возможно, потому что он упорно не понимал меня, когда мы разговаривали, и мы говорили как бы о совершенно разных вещах.

Тогда в мужеубежище, когда я выклянчивала у социальных работниц что-нибудь почитать, чем так поразила их, потому что никто из обитательниц дома этого не делал, они принесли мне среди прочего книжку, в которой рассказывалось о том, почему многих женщин так притягивает к подобным Сонни внешне мужественным типам. Согласно этой книжке, такие женщины стремятся как можно скорее покинуть родной дом из-за родительского контроля, а встретив «сурового мачо» и видя, как он гоняет окружающих и в хвост и в гриву, они пленяются этим и думают: «Этот человек будет меня защищать от окружающего мира!»- не понимая, что через некоторое время он будет точно так же и в хвост, и в гриву гонять и их самих…

В этом было определенное рациональное зерно: в Сонни меня действительно поначалу привлекло то, что с ним я чувствовала себя как за каменной стеной. Я тогда еще не предполагала, что это окажется правдой не в переносном смысле, а в буквальном!

Но вот с причиной, побуждающей связать свою жизнь с подобным типом, которая называлась в этой книжке, я была решительно не согласна. Я всю жизнь была уверена, что у нас с мамой замечательные отношения, и что мне вовсе незачем было от нее убегать. И только теперь, спустя 6 лет после развода, я впервые начала подозревать, что определенная доля правды была и в этом… Просто мама была настолько сильной личностью, что сама того не подозревая, могла бы в бараний рог свернуть любого. А мне, как и любому человеку, хотелось совершать в жизни поступки по собственному выбору – пусть даже я иногда и ошибалась. Будучи человеком от природы не очень уверенным в себе, я вместо этого перешла под крылышко нового «защитника». А этого-то как раз и не надо мне было делать…

О многом я передумала в ночь перед его приездом. Но больше всего вспоминалось мне почему-то как я потеряла обручальное кольцо – в туалете на автовокзале имени королевы Виктории в Лондоне, когда мы возвращались с Сонни из Дублина. Любой восточный человек скажет вам, что в этом был глубокий символизм. Наш брак был с самого начала обречен. Но разве снимает это с нас ответственность за всю ту боль, что мы с ним за эти годы причинили друг другу? А больше всего – за то, что случилось с Лизой?…

…Киран предложил быть в этот день со мной рядом – для моральной поддержки. Это было благородно с его стороны, но, зная Сонни, я была уверена, что лучше этого не делать. Не будите спящую собаку…

Встеречать Сонни в аэропорту не понадобилось – он взял такси и с ветерком довез своих родителей до нашего городка. И то хорошо.

Когда они показались на пороге нашего дома, признаюсь, у меня засосало на секунду под ложечкой от того самого, вышеописанного страха. Но он почти сразу прошел.

Когда я видела его в последний раз – в голландском суде, во время развода, когда больная Лиза уже была у нас с мамой дома, а я специально вернулась в Голландию на суд (на развод, кстати, подала я, а не Сонни!)- моей первой мыслью при виде его было: «Посмотрите, какой же он красивый!» Я даже сказала об этом своему адвокату. Я, наверно, все-таки все еще любила его тогда. Она только рассмеялась – видимо, не разделила моего восторга. А после заседания, послушав краткие, раздраженные Соннины реплики сквозь зубы, вынесла свой вердикт:

– Он просто не на той женился. Ему нужно что-нибудь попроще. Парикмахерша какая-нибудь, например. А насчет того, что ты увезла девочку… Ну, извините, когда человек вступает в брак с иностранцем – это один из факторов, который он должен учитывать. Что в один день такое может случиться. Не жить же тебе теперь всю жизнь там, где он захочет – только из-за этого.

И сейчас, через 6 лет, честно говоря, я ожидала от себя какой угодно реакции, даже того, что во мне проснется что-то из былых чувств к моему бывшему супругу, – только не того, что произошло. Я взглянула на почти не изменившегося, лишь самую малость пополневшего Сонни – и неожиданно ощутила прилив теплых родственных чувств, словно передо мной оказался давно без вести пропавший брат.

Я просияла и пошла ему навстречу. И через минуту мы уже так и говорили друг с другом – как давно не видавшиеся близкие родственники. Мы спешили поделиться накопившимися за 6 лет разлуки новостями, вспоминали общих знакомых и друзей… А его родители смотрели на нас с удивлением.

У нас в городке им понравилось. Кроме погоды: даже самый разгар ирландского лета антильцам, естественно, кажется холодным. А еще они на полном серьезе спрашивали меня, не нападет ли на них здесь кто-нибудь на улице потому что они католики. Я заверила их, что они оказались по правильную сторону баррикады.

– Что же ты жену с собой не привез? – искренне, в порыве гостеприимства воскликнула я. Сонни, который только что хвастал мне тем, как вкусно его жена готовит разные китайские кушанья, помрачнел:

– Моя жена тебя не любит.

Я рассмеялась.

– Сонни, да ведь твоя жена меня совсем не знает! Она знает обо мне только то, что ты ей рассказывал!

Он даже не задумался над собственными словами, когда мне это выдал.

Они пробыли у нас 4 дня, хотя собирались пробыть пять: в последний день они вместо этого решили поехать в Белфаст, походить там по магазинам. Что ж, это дело нужное… Ирония ситуации была в том, что они приехали сюда специально для того, чтобы провести время с Лизой, а она им так быстро наскучила, что им не терпелось поскорее поехать отовариться! Луиза даже не доделала Лизе антильскую прическу, которую взялась было делать – бросила на половине головы. Это даже немного обрадовало меня, так как подтверждало правильность моего выбора, когда я боролась за нее и не оставила ее им. Какой бы она выросла там, где людей по сути своей интересует только во что она одета и как она причесана? Еще неизвестно, что хуже – быть физическим инвалидом или душевным.

Я попыталась представить, как бы повела себя я, если бы Лиза жила с отцом и с его родными в Голландии, а я бы приезжала ее навестить. Да я не отошла бы от нее ни на секунду, все 5 дней! Какие там магазины!

После того, как Сонни с родителями уехали, он продолжал мне время от времени названивать. О Лизе он во время таких разговоров спрашивал мало (я бы даже сказала, до обидного мало!) – говорил в основном о себе, что у него где болит (он давно уже страдает радикулитом), что нового на работе, и т.п. Потом неожиданно сказал, что хочет скоро вернуться с семьей на Кюрасао. Я за них порадовалась. А потом он вдруг неожиданно сказал:

– Хочешь, я и тебе помогу найти там у нас работу? Переедешь к нам с Лизой…

Я раскрыла рот в беззвучном изумлении. Неужели он все еще не оставил как-то высказанной им мне в ходе развода мысли: «Мы разведемся, но я все равно иногда к тебе буду заходить»? Может, поэтому я и уехала в другую страну!

Нет уж, Сонни, умерла так умерла!

Это было для меня слишком. И я решила сказать ему всю правду:

– Спасибо, конечно, Сонни, но я не могу так вот просто срываться с места. У меня теперь есть еще дети, и…

Он не дал мне договорить.