Ирина Маленко - Совьетика

• Название: Совьетика
• Автор: Ирина Маленко
• Жанр: Современная проза

«Выходящая на страницах Лефт.ру повесть Ирины Маленко «Совьетика» – замечательный пример того, как может в наше время быть продолжена великая реалистическая традиция русской литературы. Это честная, пронзительная книга. В ней есть всё то, по чему мы так стосковались за долгие годы безраздельного засилья в нашей словесности разнообразной постмодернистской дряни. Безжалостная самокритика, искренние боль и стыд гражданина, у которого при его преступном попустительстве лихие проходимцы отняли Родину, способность сопереживать чужому горю как своему – Интернационализм с большой буквы, органическое продолжение «всемирной отзывчивости» русского человека. Настоящий юмор – временами добрый, чаще саркастический, но никогда не надменно-отчужденный, унижающий человека, сверху-вниз, как водится ныне у дорвавшихся до незаслуженной славы гешефтмахеров от литературы. И главное – призыв к борьбе и надежда! Можно смириться с жестокой и несправедливой действительностью, попытаться приспособиться к «новой реальности», можно уйти от неё в «параллельную жизнь», застыть в позе богомола и ждать своего часа, чтобы пробиться в ряды немногих преуспевших и «взять от жизни всё». А можно отказаться существовать по их мерзким правилам, перестать «петь в окрашенном виде», встать на сторону слабых и угнетенных и вступить в долгую, непримиримую борьбу с главным злом нашей эпохи – с капитализмом и империализмом. И обрести цель в жизни, надежду на лучшее будущее для себя и своих детей. Постмодернизм прощается с нами. Да здравствует социалистический реализм!

---

И опять меня охватили радужные мечты… В то время голландские газеты продолжали петь дифирамбы перестройке. У меня уже давно не было насчет нее иллюзий. Но я возгорелась недолговечной – и эгоистичной!- надеждой на то, что по крайней мере, будет много работы для знающих русский язык… И другие языки народов СССР. Удивительно, но, несмотря на все теоретические знания о том, что представляет из себя капитализм – и даже собственный еще ограниченный, но уже весьма негативный опыт – где-то в глубине души я продолжала верить в то, что развитие экономических и других отношений между нашими странами пойдет на пользу обеим сторонам. Наша страна казалась тогда еще социалистической – и во всяком случае, была достаточно сильной, чтобы такое сотрудничетсво развивалась не на односторонне-западных условиях…. Это было похоже на анекдот, в котором рабочие уверены, что водка не подорожает, потому что «академик Сахаров не допустит». Мало кто еще понимал тогда в полном объеме, насколько наши реформатиры были схожи с лисами в курятнике….

Глубокий стыд вызвала у меня программа, показанная той зимой по голландскому телевидению: она называлась «Благотворительная акция «Помогите русским пережить зиму!»

Что? Разве на дворе война? Да даже и в войну: много мы побирались и просили помощи??

Куда пошли 20 миллионов гульденов, собранные в ходе той акции пожертвованные голландцами, разжалобленными шокирующими картинками вроде сиамских близнецов Маши и Даши, одному господу богу и господину Горбачеву известно. Подозреваю, что они стал стартовым капиталом кого-то из нынешней «элиты». Во всяком случае, Машам с Дашами, может быть, в лучшем случае дали по бутылке…

Я не могла понять, что же дома на самом деле все-таки происходит. Голландские газеты рисовали радужные картинки и жалели бедняжку Горбачева, которому мешают проводить прогрессивные реформы не только всякие нехорошие консерваторы, но и несознательные демонстранты, которые выходят на улицы, так что ему приходится их то там, то здесь расстреливать. С родными пообщаться удавалось редко: телефона у них дома не было, а звонить маме на работу из-за границы было как-то… По письмам тоже мало можно было понять. «У нас тут такое творится!»- писал мой бывший учитель амхарского языка.- «Хаос полнейший. Все, кто могут, пытаются уехать!» Для того, чтобы правильно понять это «все кто могут»: учитель был из московской интеллигентской семьи…

…Зимой умер мой дедушка. Очень странно: в тот день мы с Сонни ездили в кино, я сидела, как обычно, на багажнике его велосипеда, когда у меня упала из уха на землю клипса. Сонни остановился, я подхватила ее с земли: из нее выпал блестящий камешек. Расстроенная, я бросила клипсу и камешек в сумку: дома приклею. Велико же было мое удивление тогда, когда после сеанса мы вернулись домой, я открыла сумку, достала клипсу и обнаружила, что камешек – на своем месте, как будто оттуда и не выпадал! Мне даже стало страшно: такого я еще никогда не видела! А через 3 недели пришло письмо, и я узнала, что как раз в тот день, когда это произошло, умер дедуля. Может быть, это было его последним со мной прощанием… Это была первая потеря в моей семье, и я еще долго мучилась, что не попрощалась с ним, когда уезжала в Голландию: он спал, и я не захотела его будить…

…Итак, настало лето, занятия кончились, а до экзамена в университет оставался еще месяц… Разрешение на работу было – не было только работы. Никакой вообще, даже временной! Если тебе удавалось наняться на день-другой на фабрику, где делали салаты в баночках, это было страшным везением. Для того, чтобы найти работу, надо было из Энсхеде уезжать. Но ведь Сонни продолжал свою здесь учебу! Мы решили, во всяком случае, поехать на лето к его родным в Тилбург, на юг Нидерландов, куда к тому времени уже переселился сеньор Артуро. Он снимал комнату у Сонниного двоюродного брата Харольда – очкастого, умного парня, большого Сонниного друга. Там летнюю работу найти можно было нам обоим.

Тилбург в туристических проспектах именуется не иначе как “moderne industrie stad” Только туристов там почти не бывает. Особых исторических достопримечательностей в нем, как и в Энсхеде, не наблюдается, но общая атмосфера как-то веселее. Возможно, потому, что брабантцы в подавляющем большинстве католических корней – по культуре ближе к фламандцам, чем неторопливые замкнутые протестантские твентцы.

В Тилбурге – широкие зеленые улицы, засаженные тенистыми деревьями и самая большая в Бенилюксе летняя ярмарка с аттракционами – Кермис. На время Кермиса перекрывается все движение на главной улице, и аттракционы выстраиваются прямо на ней. Кермис длится неделю.

В Тилбурге я впервые познакомилась с многочисленной Сонниной родней.

Почти как это водится у наших деревенских жителей, переехавших в город, антильцы, переехав в Нидерланды, поселяются чаще всего там, где уже живет кто-то из их родственников. В Тилбурге уже жили: дядя Сонни Умберто, его жена Марбелла, их маленькая хорошенькая как картинка дочка Ашанти, сестра Марбеллы Бьянка, сын другой ее сестры 15-летний парнишка по имени Антонио, сын тети Сонни – уже упоминавшийся мною Харольд (Харри) и дочь друга Умберто, полицейского с Кюрасао Марилена…. Другая ветвь семейства обосновалась в Апельдоорне.

У голландцев насчет антильцев существует море предрассудков – о которых я еще тогда не знала. Например, что они все замешаны в преступном мире или не хотят работать. Мне такие антильцы не встретились. Все, кто мог, с удовольствием работал или учился. Дядя Умберто повышал в Голландии квалификацию, как сказали бы у нас. Он занимал на Кюрасао очень хорошую должность и намеревался туда вернуться. Из всех Сонниных дядей (а у него их только с маминой стороны было 8!) он был самым зажиточным. Но это накладывало отпечаток и на всю его семью. Это были материалисты – не в марксистском, а в современном понимании этого слова. Материальное было для них важнее всего. Умберто был, как и Сонни, темнокожий, Марбелла – испанских кровей. Ее сестра Омайра, которую я потом встретила на Кюрасао – полная ей противоположность – уверяла меня, что Марбелла вышла замуж за Умберто только из-за денег. Не знаю, правда это или нет, но у них прочный, подкрепленный материальными интересами союз – как у Бекхеймов. Сейчас у них уже 6 детей…

Антильцы были совершенно не похожи на голландцев во многих отношениях. Неформальные, открытые, веселые. Кто хоть раз в жизни был дома на антильской вечеринке, поймет, о чем я говорю. Зажигательные латиноамериканские ритмы, смех, пение… Вкуснющая еда- сопи ди кабриту , галинья стоба , джонникейксы , фунчи , кос ди лечи ди коко , дженте ди качо , кеши йена , эмпана … Мой самый любимый напиток до сих пор – понче крема ! На такие вечеринки у антильцев считается нормальным брать с собой детей всех возрастов, вплоть до младенцев, хотя длятся они далеко за полночь. У нас люди обычно расходятся по домам, когда дети устали. У антильцев – дети бегают по всем комнатам и играют друг с другом в прямом смысле слова до упада. Когда они падают от усталости, их уносят в одну специально выделенную для этого спокойную комнату, где их уже ждет раскинутый диван – и складывают на нем, одного за другим…. После голландского «прогрессивного» общества, в котором можно говорить только то, что полагается (что считается у самих голландцев прогрессивным!), и можно приходить в гости только по заранней договоренности за 2 недели вперед я среди антильцев отдыхала душой. Никто не спрашивает тебя: а зачем вы сюда приехали и когда же вы наконец уедете обратно в свою страну? Здесь все однозначно понимали, что ты имеешь в виду, когда ты называла голландские «свободы» метким словечком porkeria . – Голландцы моются только раз в неделю. В Роттердаме есть церковь, которая снабжает людей наркотиками. Мои голландские соседи ходят в клуб для свингеров. – Ay dios! Che! Porkeria, swa! Nan ta porko!

Мы остановились у Харольда. Так как все комнаты у него уже были заняты, мы спали на полу в зале. Поскольку это было только на лето, Харольд сразу заявил, что мы ему ни капельки мешать не будем, и что он очень нам рад. Отец Харольда был родом с острова Сент-Мартен, и поэтому английский был для него вторым родным языком. Я заметила, что антильцы лучше к тебе относятся, если ты говоришь с ними не по-голландски, а по-английски. Многие на Антиллах по наивности видят в американцах противовес голландским колонизаторам. Видимо, не знакомы с нашей поговоркой «поменять шило на мыло». Да и не только в этом дело: антильцы вырастают воспитанные на американском телевидении и на американской массовой культуре в значительно большей степени, чем европейцы. Все, кому это по карману, отправляют своих детей учиться в Америку. Те, кому не по карману – в Голландию. Все новое из Америки доходит до Антилл быстрее, чем до Европы. (Забегая вперед, скажу, что я видела на Антиллах джипы, охранников в магазинах и американские холодильники еще тогда, когда в Европе они никому не были известны.)