Ирина Маленко - Совьетика

• Название: Совьетика
• Автор: Ирина Маленко
• Жанр: Современная проза

«Выходящая на страницах Лефт.ру повесть Ирины Маленко «Совьетика» – замечательный пример того, как может в наше время быть продолжена великая реалистическая традиция русской литературы. Это честная, пронзительная книга. В ней есть всё то, по чему мы так стосковались за долгие годы безраздельного засилья в нашей словесности разнообразной постмодернистской дряни. Безжалостная самокритика, искренние боль и стыд гражданина, у которого при его преступном попустительстве лихие проходимцы отняли Родину, способность сопереживать чужому горю как своему – Интернационализм с большой буквы, органическое продолжение «всемирной отзывчивости» русского человека. Настоящий юмор – временами добрый, чаще саркастический, но никогда не надменно-отчужденный, унижающий человека, сверху-вниз, как водится ныне у дорвавшихся до незаслуженной славы гешефтмахеров от литературы. И главное – призыв к борьбе и надежда! Можно смириться с жестокой и несправедливой действительностью, попытаться приспособиться к «новой реальности», можно уйти от неё в «параллельную жизнь», застыть в позе богомола и ждать своего часа, чтобы пробиться в ряды немногих преуспевших и «взять от жизни всё». А можно отказаться существовать по их мерзким правилам, перестать «петь в окрашенном виде», встать на сторону слабых и угнетенных и вступить в долгую, непримиримую борьбу с главным злом нашей эпохи – с капитализмом и империализмом. И обрести цель в жизни, надежду на лучшее будущее для себя и своих детей. Постмодернизм прощается с нами. Да здравствует социалистический реализм!

---

Билеты мы смогли купить без труда – все-таки октябрь стоял на дворе, а не разгар лета. Проблемы начались уже в дороге: таких, как Лида вообще на пушечный выстрел нельзя подпускать к тбилисскому поезду. Конечно, не успели мы еще и до Тулы доехать, а она уже познакомилась с грузинским пассажиром….

…Почему-то если я и говорю в поезде с попутчиком- грузином, он не пытается меня потом увезти с собой в Тбилиси, стянув ночью с верхней полки. Можно сказать, что у Лиды на эти вещи талант. Внизу под нами спала пожилая женщина. Она, видимо, так набегалась в Москве, что даже не слышала, как я посреди ночи отбивала Лиду у знойного генацвале. Он тянул ее за руку вниз, а я – с соседней с ней верхней полки – за другую руку обратно наверх. Победила дружба. Генацвале извинился, но сказал, что все равно обязательно увезет Лиду с собой. И что он о такой голубке всю жизнь мечтал.

– Ну вот, а ты еще все жалуешься, что старая, и что тебя замуж не зовут!- сказала я Лиде, которая все еще пыталась перевести дух после неожиданной вспышки кавказской страсти.

– Да уж нет, Калашникова, знаешь, у него такое имя…Мамука! Меня мать засмеет.

Мамука оказался человеком слова. Утром он проснулся в 6 часов и начал готовиться ко второй попытке. Поэтому когда за окном показался долгожданный Красный Лиман, я что есть мочи завопила:

– Лида, смотри! Вон наши, видишь? Встречают! И Вася пришел…

Мы галопом выскочили из поезда и направились к группе колхозников в дальнем конце перрона, про себя молясь, чтобы поезд поскорее тронулся, и чтобы Мамука не заметил, что «Васи» не обращают на нас никакого внимания. Такой отчаянный джигит не побоялся бы и от поезда отстать, если бы думал, что у него есть надежда!

Поезд тронулся, мы развернулись и направились к билетной кассе.

– Девушка, когда у вас ближайший до Ворошиловграда отходит? – спросила Лида.

– До Ворошиловграда? А от нас никаких поездов нет до Ворошиловграда.

– Как нет?

– А вот так – нет и не было.

– А что же нам делать – у нас уже обратные билеты на завтра до Москвы оттуда?

Кассирша оглядела нас как двух сумасшедших.

– Попробуйте автостанцию. Может, автобусы туда ходят.

На автостанции нас ждало новое разочарование – до Ворошиловграда прямых автобусов оттуда тоже не было. Нам объяснили, что можно доехать с пересадкой: сначала от Красного Лимана до Горловки, а в Горловке уже пересесть на автобус до самого Ворошиловграда. При слове «Горловка « лицо у Лиды вдруг стало мечтательным.

– Ой, как здорово! Девушка, а через Артемовск автобус до Горловки пойдет?

– Пойдет, конечно.

Оказалось, что в Артемовске семья Басиных когда-то тоже жила, и Лида даже пошла там в первый класс. С тех пор она не бывала в этих местах, и маршрут автобуса всколыхнул в ней море ностальгических воспоминаний. Лида показывала мне из окна автобуса свою школу, улицу, на которой они тогда жили – я еще в жизни не видела ее такой растроганной.

Внесение изменения в наши планы таким образом не очень нас расстроило. Главное, что мы будем-таки в Ворошиловграде до завтра! А билеты на автобус стоили такие копейки, что об этом не стоит даже и упоминать. Весь день мы провели в автобусах, перeсекая половину Ворошиловградской и чуть не всю Донецкую области. Мы долго любовались просторной степью, аккуратными шахтерскими городками. Никогда мы нe чувствовали себя такими вольными птицами, как в тe дни!

Когда мы наконец добрались до Ворошиловграда, уже стемнело. Автостанция на ночь закрывалась, и мы решили пойти уже сразу устраиваться на ночлег на железнодорожный вокзал. В городе мы никого не знали, и карты у нас тоже не было. Народ объяснил нам, как дойти до вокзала, и мы пошли. По незнакомым широким улицам. Мимо нас пролетали освещенные изнутри троллейбусы, люди в которых ехали по домам. Когда оказываешься в совершенно чужом городе, сначала тебе всегда почему-то кажется, что здесь все не так, как дома, что здесь какая-то особенная жизнь, а на самом деле, конечно, жизнь здесь мало чем отличалась от нашей. Разве что тем, что октябрь здесь был намного теплее, чем в Москве. На деревьях даже еще была листва, хотя и желтая…

И все-таки было недостаточно тепло для того, чтобы хорошо спать на вокзальной скамейке. Мы взяли с собой по одеялу и спали, конечно, во всей одежде, но постоянно откуда-то под него поддувал ветерок, и от холода мы просыпались. На вокзале мы были не одни. Он был полон местными жителями, опоздавшими на последний дизель. Узнав, откуда мы, они удивлялись: "Надо же, из Москвы! И чего это вы тут забыли?» Когда Лида говорила им про родину героя, они автоматически думали, что это мы о Ворошилове, и понимающе кивали.

Какой уж тут сон! Когда всем хотелось поговорить. И больше всех- старику в казацкой фуражке с соседней лавочки. Он договорился до того, что даже не заметил, как в это время вокзальная кошка вытащила у него кусок колбасы из авоськи под лавочкой…. В Москве уже вовсю хозяйничали перестройщики, на улицу с тех самых пор, как Михаил Сергеевич и его команда «просветили» нас, темных, что «эротика – это искусство», по ночам выходить стало страшно – а здесь по-прежнему жили нормальные, спокойные, советские люди… Не город, а прямо-таки именины сердца! Таким он и остался у меня в памяти. А сейчас… да разве сейчас где-то можно ночевать на вокзале безо всяких опасений? Вот вам, бабушка и Мишкин день…

Утром мы качались на ногах от усталости. Позавтракали в какой-то рабочей столовой, немножко проснулись и пошли гулять по городу. Лида нашла пединститут, в котором учился ее герой. Весь день мы провели, бродя по широким и светлым улицам и парку, а вечером усталые, взобрались в наш московский поезд и заснули еще до того, как поезд тронулся – крепчайшим из снов…

Когда мы вернулись, оказалось, что меня искала мама. Она даже позвонила в общежитие, что бывало крайне редко.

– Милочка, где это вы пропадаете? Я тут уже третий день развлекаю твоего друга по переписке, а тебя в Москве нет!

– Какого друга?

– А Педро из Перу, который учится в Тбилиси. Он, видишь ли, возвращался из Швеции и решил по дороге в Тбилиси к нам заехать. Вчера мы ходили с ним на базар, и он учил меня там танцевать ламбаду…. А сегодня утром он с суровым видом спросил меня, что я думаю о политике Соединенных Штатов в Латинской Америке. Того гляди, и уронишь честь мундира ! И мне кажется, что уезжать он не собирается Приезжай немедленно!

Я схватилась за голову и помчалась домой. Благо что наступали выходные.

С Педро мы познакомились через третью страну – через ге-де-эровский журнал «Фюр Дих» (или «Нойес лебен», сейчас уже точно не помню), где были опубликованы адреса нас обоих: мы оба хотели переписываться с восточными немцами, а начали писать друг другу…. Педро Диас был интересной личностью, в чем моя мама успела на практике убедиться раньше меня. Он учился в Тбилиси на инженера и обладал пытливым умом и откровенным языком. Это был маленький ростом, но очень серьезный и даже суровый на вид инка. Когда они с мамой зашли на базар в моем родном городе, все азербайджанцы сразу же приняли его за своего и радостно к нему направились. Но тут Педро повернулся к ним своим гордым индейским профилем, и азербайджанцы затормозили на ходу, поняв, что здесь что-то не то…

На весь рынок вопило радио, где передавали концерт «По вашим заявкам». И тут заиграли что-то латиноамериканское. У Педро засверкали глаза.

– Надя, я сейчас научу тебя танцевать наш замечательный латиноамериканский танец ламбада! – провозгласил он.

– А если меня кто с работы увидит? – запаниковала моя мама. Но Педро был неумолим.

– Вот увидишь, тебе понравится! Это не так сложно!

Мама зажмурилась, и они закружились в танце, сопровождаемые восторженными взглядами азербайджанцев. Мама была на голову выше его.

– Так… так.. неплохо, – приговаривал Педро, кружа ее во все стороны, – Бедрами надо двигать, Надежда, бедрами, а не коленями.. Вот, вот… Молодец!

А потом они пили чай с тортом у нас дома, и Педро расспрашивал ее:

– А какого мнения ты о положении женщины при социализме, Надежда?

– Хорошего,- сказала мама. – Конечно, оно не идеально, но несравнимо лучше, чем положение женщин в других странах. Ты-то сам, Педро, как думаешь? Вот у вас в Перу много женщин-инженеров, как я?

– Я с тобой согласен, – важно кивнул Педро, – Если мы пристально посмотрим на латиноамериканский континент сегодня, то очевидно, что, за исключением Кубы, ни в одной из наших стран женщины не занимают массово таких видных позиций в социально-экономической жизни страны. Но не трудно ли это им комбинировать с ведением хозяйства? Ты как думаешь?

И они продолжали свою дискуссию далеко за полночь….

Педро пробыл у нас почти неделю.

– Хорошо у вас, девчонки! Я к вам еще приеду! – сказал он нам с мамой на прощание. И приехал. Да не один, а с грузинской молодой женой…