Виктор Нюхтилин - Мелхиседек. Книга 2. Человек

• Название: Мелхиседек. Книга 2. Человек
• Автор: Виктор Нюхтилин
• Жанр: Философия

Мы убеждаемся, что Бог, Создатель не просто вероятен, он просто обязателен, ибо это объясняет все. Все остальные предположения, исходящие из Его отрицания, рождают лишь новые загадки и новые доказательства своей несостоятельности». Главный постулат: все мы создания божьи, доказывается весьма интересно, живым литературным языком, захватывая и увлекая читателя, рождая желание вступить с автором если не в спор, то в общение

Назвать «Мелхиседек»  «научно-популярным изданием» язык не повернется. Назвать теософическим трактатом - тоже. Скорее, это новый жанр

---

Для того чтобы говорить, предварительно нужно мыслить. Здесь опять некоторые удивятся, а некоторые возмутятся. Удивятся простые читатели, которые считают, что можно сказать и, не подумав. Это бывает. Здесь мы согласимся. Возмутятся же опять лингвисты, которые считают, что мышление не может предварять языка, поскольку мы думаем словами, причем, словами того языка, который считаем своим родным. Но вот здесь мы не согласимся, хотя нет ничего поразительнее, чем живучесть такого представления о нашем мышлении! Лингвистика - очень сложная наука. Если мы начнем в нее внедряться, то столкнемся не только со сложными терминами, которых не перечесть, но и даже с формулами. Как у высшей математики. В формулах будут надстрочные и подстрочные знаки, наборы латинских букв, расставленные по правилам факториалов, скобки всех видов, от обычных, до фигурных, и еще множество значков и символов, которые так и будут пестреть перед нашими глазами и говорить - тут тебе не халам-балам, а наука Лингвистика! И вся эта фантасмагория символов и знаков будет постоянно доказывать, что мы думаем словами, что речь и мышление развивались одновременно и, что не будь речи, не было бы мышления, и наоборот.

В ответ на это, прежде всего, хочется задать всего один вопрос, на который ни в одной книжке по языкознанию нет ответа - а как же глухие? Как глухонемые? Вспомним Герасима! Он речи не знал, читать не умел, даже на пальцах не изъяснялся! Но все понимал. Немного по-своему, за что Му-Му и пострадала, но понимал. Идиотом не был. Хотя, спроси мы его - зачем собачку угробил? - он бы нам не ответил. И не потому что говорить не умел.

Дети растут обычными детьми, играют, познают мир, проявляют характер и выражают конкретное отношение к происходящему, не зная речи. Сначала они становятся вполне умненькими, а потом начинают говорить.

Есть такой человек - Скороходова Ольга Ивановна. Она является научным сотрудником исследовательского института дефектологии. Автор ряда научных работ и литературных произведений. Одно из них называется "Как я познаю мир". Ольга Ивановна от рождения глухая, немая и слепая. Она не только не может услышать речи, но и "увидеть" ее в сурдоварианте не может. Откуда у нее возникло мышление, чтобы какими-то сложными способами научиться выражать свои мысли и понимать чужие? Откуда взялись мысли без слов?

И, наконец, если мы мыслим словами, то откуда все затруднения по передаче наших мыслей? Чего палить мозги над проблемой выражения своей идеи в слове, если достаточно просто произнести вслух те слова, которыми "подумал"? "Понимаю, но словами выразить не могу" - кому не знакомо это состояние? А чем тогда понимаю, если словами выразить не могу то, что понимаю?

Все это мы говорим только для того, чтобы задать еще один вопрос: если мышление, как мы убедились, появляется раньше речи и независимо от речи вообще, то какой самый простой физиологический способ общения между думающими людьми, которые еще не знают, что можно из звуков составлять слова? Конечно - жесты и знаки. Это проще и удобнее. А какой - самый сложный? Можно ответить, что - телепатия, но это не физиологический способ. Из физиологических самый сложный, - говорение! Врачи подтвердят, что научить говорить человека, которому вернули слух, сложнее, чем вернуть сам слух. Гортань не произносит нужных звуков, а язык не совершает нужных движений. Это целый подвиг - научиться говорить! И это при том способствующем обстоятельстве, что голосовые связки и все прочие органы речи у человека намного тоньше и подвижнее, чем у обезьяны! И это при имеющемся готовом для слуха и подражания языке доброжелательных окружающих людей! А изнурительно насиловать гортань и учиться произносить некие членораздельные звуки, сидя где-нибудь в углу пещеры, чтобы потом придумать слова, из которых эти невероятные звуки будут складываться - такое можно себе представить?

И последнее: чтобы слушать того, кто первый начнет произносить какие-то диковинные звуки, сначала нужно в мышлении иметь представление о том, что таким образом вообще могут передаваться сообщения! Иначе это будет просто отпугивать, а то и считаться неприличным, как другие некоторые звуки, которые человек издает непроизвольно. Даже если придет умелец, придумавший язык и пожелавший научить ему свое племя, то в голове у каждого члена этого племени должно иметься понятие о том, что он с тобой разговаривает, а не просто пугающе странно стрекочет, как кузнечик. Надо знать, что звуки могут иметь содержание слога, а слог может образовать слово, сложившись с другими слогами. После этого надо догадаться, что полученное слово может выражать собой не просто интересное нагромождение звуков, а какую-то идею, и если несколько таких идей сложить вместе, то получится одно предложение с одной обобщающей идеей. Скорее всего, никому не удалось бы создать даже и одного слова, поскольку их убивали бы добросердечные соседи по пещере уже на стадии осваивания произношения простых звуков "у" или "з".

К тому же, если дикий человек создавал язык, то этому должна была быть необходимость и потребность. Какова могла быть потребность для создания языка у человека того времени? Какие преимущества он ему дал бы? Интересно посмотреть.

Во-первых, язык это то, что разъединяет людей. Считается, что наоборот, но, по-видимому, это ошибка. Язык дает известную самостоятельность для выражения своего понимания событий и предлагаемого варианта действий каждым членом племени. Это нужно? Для охоты - совершенно не нужно. Один командир и его единственно правильный маневр, который должны повторить все, решает больше, чем любое горячее обсуждение планов. Волки вполне успешно охотятся совместно без всякого языка общения. Если бы волки потеряли навык понимать друг друга наитием и перешли бы к свободным формам речевого изложения своих намерений и планов, то им, в конце концов, пришлось бы обедать и ужинать друг другом.

Во-вторых, и мы говорили об этом выше, охота и выживание требует тишины. Чтобы всех врагов было слышно, а тебя не было слышно, чтобы одна нечленораздельная команда превращала стаю в долю секунду в один организм, совершающий одно единое действие, нужно чтобы речи не было. Болтовня даже одного умника в таких случаях только вредит. Однако и обезьяны, случается, кричат, и очень громко. Зачем? Напугать врага. Чем громче кричим, чем истошнее это делаем, чем самозабвеннее надрываемся, тем яснее нашему врагу, - нас много и мы решительные. И в этом случае природа бы развивала только страшный крик, а никак не способ деликатного убеждения противника длинными тирадами.

Человек мог кричать не только на врага, но и на своего соплеменника. Так решаются споры и сейчас. Но тогда аргументы были проще и естественнее - кто сильнее, тот и прав. А сила не доказывается витиеватыми угрозами в будущем времени, достаточно громко и грозно возопить, то есть, дать понять, что именно сейчас будут неприятности и - в природе любого человека заложено биологическое понятие о том, что тот, кто крупнее, имеет неоспоримые исходные преимущества при таком способе разрешения взаимных претензий. Разговоры здесь были бы излишни.

При воспроизводстве мы и сейчас не очень-то разговорчивы, а те междометия, которые мы при этом издаем, вполне законченно передают все, что мы должны были бы или хотели бы сказать. Конкретные комментарии процесса в таком случае больше сбивали бы с толку и отвлекали, чем служили бы общему делу. Не будем спорить, что сказанное из души в такие моменты, выводит этот праздник на совершенно заоблачные высоты, но, все-таки, это явно не тот случай, когда стоит отвлекаться на придумывание новых слов. Если уж здесь словами пользуются, то уже готовыми, вылетевшими из сердца. Правда, перед этим женщину надо "уговорить", что предполагает определенного вида речь, но в те благодатные времена "уговоры" были очень простыми, если они вообще были. Во всяком случае, слова и тогда и сейчас, не способствуют развитию отношений, если женщина сама не хочет "уговариваться", или не боится еще больших неприятностей.

Зачем вообще нужна была речь полуобезьяне? Самое надежное, быстрое и безошибочное средство общения - у рыб. У тех, кто вообще и звуков-то не может произносить. Посмотрите, как рыбий косяк в доли секунды отворачивает в сторону на полном ходу, причем все рыбы совершают один и тот же маневр одинаково и одновременно. Беззвучно! Очевидно, что ни одно красноречие мира не заставило бы рыб отказаться от этого способа взаимодействия в пользу речи.

Самые спаянные и созидательные коллективы - это дружные семьи муравьев и термитов, где также все управление осуществляется без речи, а все точно знают, что делать и никто ни с кем никогда не ссорится. Точно также никто специально назначенный посреди тучи саранчи не летает взад-вперед и не кричит в рупор: "Давайте, сядем и поедим!", или: "Хватит жрать, полетели дальше!". Вся эта армия, по непонятным пока биологам причинам, или разом садится, доставая ложки и вилки на десятках гектарах сразу, или, не испросив счета, также в одну секунду взмывает и направляется к следующему пункту общественного питания.