Виктор НЮХТИЛИН - МЕЛХИСЕДЕК Том 3. Бог

• Название: МЕЛХИСЕДЕК Том 3. Бог
• Автор: Виктор НЮХТИЛИН
• Жанр: Философия

Кто мы? Откуда? Куда идем? Такие вопросы издавна стоят перед нами, и издавна же человечество имеет на них готовый ответ, записанный в Священном писании. Правда, за последние полторы сотни лет сказанное в Библии много раз подвергалось сомнению. Многие возникшие за это время теории происхождения Вселенной, Земли и жизни на ней в корне противоречат всему, что записано в Книге Книг.

Однако все ли следует принимать на веру, что говорится официальной светской наукой? Не существует ли возможности, что на самом деле все обстоит не так, как нас учили в школе? Может быть, про этот мир все уже давным-давно известно и эти знания доступны не только академикам, но и всем, кто захочет их воспринять?

В «Мире», первой части серии книг под общим названием «Мельхиседек», Виктор Нюхтилин объявил крестовый поход против многих научных догм, в особенности против материализма, теории относительности и теории эволюции. Все, на чем стоит современная наука, автор подвергает критике с точки зрения теоцентристского мировоззрения. В противоположность этому он настаивает на неопровержимости постулатов о Божественном происхождении Вселенной, о невозможности естественного отбора и о неотвратимости в будущем наступления Царства Божия.

Именно это учение, по мнению автора, дает исчерпывающий и единственно верный ответ на вопросы, кажущиеся неразрешимыми: откуда взялась жизнь? зачем нужна смерть? что такое время?

Эта книга для тех, кто привык подвергать сомнению официальную точку зрения, кто не верит самопроизвольность возникновения Вселенной, кто не представляет себе естественного пути развития неживого в живое и кого решительно не устраивает обезьяна в качестве человеческого предка.

Эта книга о том, в чем вы всегда сомневались, и одновременно — о том, что вы всегда считали верным.

---

История про потоп вообще полностью скопирована у шумеров настолько, что сходится даже в деталях о том, как спасенный глава семейства трижды посылал с ковчега птицу, пока она не принесла в клюве веточку растения, что позволило Ною предположить наличие некоторых уже не затопленных мест суши. Причем уже не вызывает никакого удивления тот факт, что бог Энлиль, который подсказал Утнапиштиму построить корабль и взять с собой семью и животных, говорит ему и его жене: «Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю». Такой факт уже не просто литературная ошибка, и не просто изложение на избитую тему — это прямой плагиат, который никогда не красит, если не дается ссылка на источник. Впрочем, мы сейчас эту ссылку дали.

При раскопках Угарита были найдены целые библиотеки, и как неприятно кое-кому было там вычитать, что какие-то хананеи сплошь и рядом употребляют устойчивое словосочетание «бог отца твоего», которое столь часто потом через десятки веком упоминается в Ветхом Завете как достижение мысли избранного народа. Папе надо было не естествознание запрещать, а археологию. Не угадали.

В тех же египетских космологических текстах всегда звучит одна и та же бестактно обозначенная мысль о том, что Вселенная образовалась из хаоса, (причем абсолютно по всем многочисленным версиям возникновения мира), и также неуместно во всех этих версиях всегда говорится, что человек — творение Бога. Диспозиция библии в качестве эксклюзивного источника мудрости, переданной Богом людьми через людей же, под знаком вышеупомянутых сведений смещается с главной позиции, столь привычной официальной теологии, на некую собирательно-составительную версию старых знаний, собранных под авторитетным авторством несчастного Моисея, который, как мы уже догадываемся (см. выше), за этот политфокус не отвечает.

В 1901 году в Сузах был найден кодекс законов Хаммурапи (II тысячелетие до н. э.), в котором только нежелающий не усмотрит источника законодательных установок «Пятикнижия». Пятикнижие явно составлено под влиянием месопотамских законов. Более того, в тех же в древних текстах Суз, намного более древних, чем библия, говорится о страшном суде по конце времен, загробной жизни, рае, аде, ангелах и сатане. Все это было позднее скопировано в текстах Ветхого Завета. Или придумано по новой. Или получено от Бога. Но тогда и месопотамские писания — богодухновенные книги. Если в них впервые разработано то, что затем лишь повторяется в библии, которая считается «словом Бога», то почему они тоже не такое слово?

Скопированы в Библии не только события древних легенд о сотворении мира, о потопе, о божественных сущностях, дружественных людям, о плохих сущностях, которые вредят людям и бунтуют против богов, об устройстве загробного мира и о последнем суде, но и сами жанры древней литературы перетянуты всё оттуда же, из древних цивилизаций. Например, те же псалмы, то есть молитвы в виде песнопений, которые составляют одну из книг Библии, также жанр вполне шумерский. Именно у его царей этот способ беседы с Богом был как бы одним из видов духовной работы. Вот, например, один из псалмов Лугальзаггиси (около 2350 года до нашей эры!), в котором он в очередной раз обращается к богу Энлилю с просьбой о том, чтобы тот: «продлил мне жизнь и дал моим землям пребывать в безопасности, и пусть он даст мне столько воинов, сколько растет травы, и да не изменят боги хорошей судьбы, которую они мне определили». В своих псалмах библейский царь Давид говорит с Богом в том же самом тоне и с теми же самыми просьбами, что и Лугальзаггиси, который был так же, надо полагать, не менее музыкально одаренным, чем Давид, раз уж и ему тоже проще было петь, чем говорить. Но придется и здесь напомнить — что первым запел в этом жанре и с этим репертуаром Лугальзаггиси, а не Давид. Причем, некоторые просьбы Давида несколько даже мелочнее, и несколько неприличнее того, что просит Лугальзаггиси. У последнего явно нервы были покрепче, чем у Давида, который поет псалмы постоянно в какой-то затравленной панике, в страхе перед какими-то жестокими и бесчисленными врагами. А те псалмы, которые не содержат меркантильных просьб, очевидно как раз те самые, которые были добавлены в Библию под псевдонимом «Давид» столетиями позднее.

В 15 веке до нашей эры в своем «речении» царица Нефертити, то ли сестра Эхнатона, то ли его жена, но в любом из этих случаев самая прекрасная из женщин за всю историю человечества, (если не брать во внимание, естественно, действующих подруг и жен наших читателей), изрекла абсолютно мессианскую концепцию завершения истории мира — наступит конец света, а затем возрождение жизни, которое связывалось с приходом спасителя человечества Амени, будущего тысячелетнего царя. И здесь, если говорить об идее прихода царя-мессии, Спасителя, как об открытии библейских пророков, то лучше совсем этого не говорить, потому что исход евреев из Египта и зарождение писаний произошло позже этого пророческого достижения этой невероятно красивой женщины.

И тут не только археология виновата в том, что Библию совершенно неправомерно одарили мессианским приоритетом. Очевидно, и без археологии были еще какие-то причины не видеть, например, мессианской идеи мировоззрения Заратустры, или не обращать внимания на богов-избавителей древних греков, так называемых «сотеров», призванных спасти мир — Асклепия, Сабазия, Диоскура и непосредственно Зевса (после отождествления его с Сабазием и Сараписом). И совершенно не археология виновата в том, что никто не вспомнил ни разу, что сведения об этом почерпнуты из Гомера, чьи поэмы… догадайтесь — как назывались в Древней Греции? Правильно — Священным Писанием! Если приводилась цитата из Гомера, то среди греков считалось, что прозвучали слова богов, записанные Гомером, и они были непререкаемым аргументом в любом философском диспуте! Здесь только многозначительно покряхтеть…

Понятие нравственности также появилось впервые не в библейских текстах, как некоторым очень хочется, потому что в Египте уже в Старом Царстве господствовала идеология о том, что душа бессмертна, и после смерти будет судиться на посмертном суде неким высшим авторитетом, который и будет решать — в ад пойдет душа, или в рай. Если скончавшийся этот суд проиграет, то он исчезнет как личность, и будет обречен на вечное пребывание в качестве бледной тени в царстве мертвых. А если выиграет, то получит вечную жизнь в обители богов. Как видим даже обещания Иисуса каким-то образом были ведомы людям задолго до «Священного Писания», были пророки и пораньше. Но об этом мы уже говорили, и здесь мы о другом — что же нужно человеку, чтобы выиграть этот такой важный для него процесс? А немного надо — надо отчитаться за прошлую жизнь. И что же это за отчет? Вот его идеальная формула, которая если позволит по итогам прожитой жизни быть произнесенной, то дает право на вечную жизнь в раю:

Я не был алчным

Я не крал

Я никогда не убивал

Я не отнимал чужого и не ростовщичествовал

Я не лгал

ну, и еще кое-что… Как видим никаких геройств, кроме нравственных, на суде к рассмотрению не брали. И, опять же, кое-что нам здесь довольно-таки знакомо, не так ли? Моисей, воспитанный во дворе фараона (или даже при дворе), сказал много веков спустя то же самое темному народу, но несколько другими словами — не пожелай осла ближнего твоего, не укради, не убивай, не лжесвидетельствуй. Ну, и еще, кое-что, о чем немного попозже. Несомненно, если бы археология достала все это намного раньше, то первые церковные соборы не подставились бы с Ветхим Заветом так, как они подставились, признав, что его диктовал Бог своим пророкам. Тогда они ничем не рисковали — аналогичного этим текстам ничего не было. Теперь же все выглядит по-другому, а решения вселенских соборов все еще в силе… Положеньице!

Но мы сейчас о приоритете нравственности для древних источников. Приоритет нравственного содержания законов, который постоянно отдавался Ветхому Завету, то есть непосредственно богу Иегове, также не выглядит теперь обоснованным, поскольку в раскопанных таблицах упоминаемых нами уже законов Хаммурапи (который, кстати, сам и собрал ту самую библиотеку глиняных табличек, которую откопали ученые), прямо и недвусмысленно говорится о том, что сильный не должен обижать слабого, а с вдовами и сиротами требуется поступать по справедливости, причем безо всякого экономического обоснования, а просто так, из высоких побуждений этого пока первого в истории великого законодателя.

Можно, конечно, предположить, что и сам Хаммурапи был просто уникально справедливым человеком, и его справедливость была явлением, во-первых, чисто человеческим, а не идущим от Бога, и, во-вторых, была явлением совершенно уникальным для тех времен. То есть явлением на уровне исключения, подтверждающего то общее правило, что до Ветхого Завета государственные законы не имели чисто нравственных прожилок, а тем более освященных непосредственным откровением пророка, то есть не были «услышанными» от Бога. Это можно предположить. Но, тогда, что делать с надписями последнего правителя Лагаша Урукагины (конец 3 тысячелетия!), который еще не знал слова «пророк», и поэтому просто пишет, что прямо передает в этих надписях слова бога Нингирсу. И что же ему сказал Нингирсу? Хвалил царя и требовал покорности подданных своему избраннику Урукагине? Да нет, бог передал царю Лагаша требование не обижать вдов, бедняков, слабых, не убивать, не грабить, не заниматься ростовщичеством и обманом в торговле. В общем, все, что есть во Второзаконии и в десяти заповедях. Если это не первый образец пророчества, когда некие люди сообщают другим людям непосредственную волю Бога, то, что это? И здесь шумеры были первыми.