Айрис Мердок - Колокол

• Название: Колокол
• Автор: Айрис Мердок
• Жанр: Современная проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-05-002722-5

«Колокол» — роман одной из наиболее значительных писательниц современной Англии Айрис Мёрдок, посвященный нравственно-этическим проблемам.

---

Пара напротив разговаривала, и Дора бездумно прислушивалась.

— Только не забрасывай учебники, — говорил мужчина, — а то как бы до октября вся математика у тебя из головы не выветрилась.

— Я буду стараться, — ответил юноша. Рядом со своим спутником он держался овцой. Не отец ли это с сыном, подумала Дора, но потом решила, что они больше походят на учителя с учеником. Было в старшем что-то от наставника.

— Везет вам, молодым, — продолжал мужчина, — очутиться в Оксфорде! Ты, поди, волнуешься?

— Да, — ответил юноша. Ответил тихо, его, похоже, нервировало, что разговор идет на публику. Голос у его спутника был громкий, раскатистый, а в купе больше никто не разговаривал.

— Прямо скажу, завидую я тебе, Тоби, я в свое время упустил такую возможность и всю жизнь жалею об этом. В твои годы моя голова была забита только парусниками.

Тоби, промелькнуло у Доры, Тоби Круглоголовый.

— Да, повезло, — промямлил юноша.

Тоби явно старается подладиться под учителя, подумала Дора. Она выудила последнюю сигарету из пачки и, убедившись, что та пуста, выбросила ее, после минутного колебания, в окно. Она поймала на себе осуждающий взгляд мужчины — неодобрение лишь на секунду отразилось на его лице и тут же исчезло. Она попыталась заправить блузку под корсаж юбки. День, похоже, становился все жарче.

— А какая прекрасная специальность, — говорил мужчина. — Быть инженером — это же благороднейшая профессия, с ней нигде не пропадешь. В том-то и беда современной жизни, что нет у людей больше настоящего дела в руках. В былые времена кем мы были? И швец, и жнец, и в дуду игрец, так ведь?

— Да, — ответил Тоби.

К этой поре он уже приметил пристальный взгляд Доры. Застенчивая улыбка то и дело пробегала по его пухлым и, как сформулировала про себя Дора, соблазнительно алым губам. Он нервно потянулся и задел ее ногой. Сразу же резко отпрянул и спрятал ноги под скамейку. Дору это позабавило.

— Это одна из наших главных задач, — продолжал мужчина, — вернуть жизни посредством труда ее былую значимость и утраченное достоинство. Слишком много людей в наше время ненавидят свою работу. Потому и обретают такое значение искусство и ремесла. Даже к хобби стали относиться серьезнее. А у тебя есть хобби?

Тоби от ответа уклонился.

Дора заметила стоявших у обочины детишек, они махали проходящему поезду, помахала в ответ и она и невольно улыбнулась. Она поймала на себе взгляд Тоби, тот тоже улыбнулся, но сразу отвел глаза.

Под пристальным Дориным взглядом он начал заливаться краской. Дору это привело в умиление.

— Ведь это проблема всего нашего общества, — развивал свою мысль мужчина. — Но у нас есть и своя личная жизнь — и ею надо как-то распорядиться, так ведь? И что останется от свободы, если это чувство личного призвания будет утрачено. Не, надо бояться прозвища «чудак». Пусть мы будем всем примером, каким-то напоминанием, хоть и символическим. Ты согласен?

Тоби был согласен.

Поезд начал медленно сбавлять ход.

— Вот мы и в Оксфорде, — заметил мужчина, — гляди, Тоби, это твой город.

Он кивнул в окошко, и все в купе повернулись, дабы глянуть на цепь башен, переливавшихся от зноя серебром на фоне ослепительно светлого неба. Доре вдруг вспомнилось путешествие с Полом по Италии. Она однажды поехала с ним, когда ему нужно было дать консультацию по какой-то рукописи. Пол ненавидел заграничные поездки. Соответственно и Дора была настроена так же — видела лишь пустоши, еле различимые под слепящим солнцем, да несчастных голодных кошек, которых официанты гоняли салфетками от дорогих ресторанов. Ей вспомнились башни городов, которые приходилось наблюдать лишь с вокзалов, и славные их имена — Перуджа, Парма, Пьяченца. Странное, вроде ностальгии, чувство защемило внутри. Оксфорд в летнем мареве казался не менее чужим, чем итальянские города. Она тут не бывала. Пол был выпускником Кембриджа.

Поезд остановился, но пара напротив с места не двинулась.

— Да, символы вообще много значат, — продолжал мужчина. — Ты знаешь, что всякий символ имеет сакраментальный смысл? Не хлебом единым жив человек. Помнишь, чтб я рассказывал тебе о колоколе?

— Да, — оживился Тоби. — А его привезут до моего отъезда?

— Наверняка, — ответил мужчина. — Он прибудет недели через две. Мы замыслили небольшое торжество — нечто вроде крещения. Все будет очень красочно и в духе традиций. На церемонию весьма любезно согласился приехать епископ. Ты будешь одним из посетителей — одним из немногих, точнее, первым из многих. Мы ведь надеемся, что к нам в Имбер станут часто приезжать молодые люди.

Дора так и подскочила на скамейке, ринулась к проходу, по дороге споткнулась. Лицо у нее горело, и она его прикрыла ладонью. Сигарета упала на пол, она не стала ее поднимать. Поезд тронулся.

Спутать названия она не могла. Эти двое тоже наверняка едут в Имбер, они, должно быть, члены той самой таинственной общины, о которой писал Пол. Дора облокотилась на перила. Пошарила в сумочке, сигарет не нашла. Она их, кажется, оставила в кармане жакета. Вернуться за сигаретами она была не в силах. Позади слышались голоса Тоби и его наставника, и ей вдруг почудилось, что они говорят о ней. Совсем недавно они были для нее развлечением, а теперь могут предстать перед ней в роли судей. Это знакомство в поезде — нечто случайное, легкое и ни к чему не обязывающее. Такие знакомства нравились Доре своей безобидностью. Теперь же оно выглядело прелюдией, открывавшей печальную перспективу куда более тягостного общения. Интересно, рассказывал ли о ней Пол в Имбере и что именно. Ее воображение, уже свыкшееся с тем, что все эти месяцы разлуки Пол действительно существовал на свете, теперь было захвачено мыслью о том, что существовал-то он не в одиночестве. Вдруг было известно, что она сегодня приезжает? Вдруг этот загорелый мужчина, теперь уже определенно глядевшийся священником, выслан в дозор и наблюдает за всеми, кто с виду походит на жену Пола? Вдруг он заметил, как она пыталась заигрывать с Тоби? Но как, однако, описал ее Пол?

Воображение у Доры было могучее — во всяком случае, когда дело касалось ее самой. Она давно уже осознала, сколь чревато оно опасностью, и выучилась его, как и память, усыплять. Но сейчас воображение разыгралось и терзало ее всякими видениями. Реальность, в которую она вот-вот вступит, разворачивалась перед ней вереницей осуждающих лиц, и Доре казалось, что порицание, которое она готова была принять от Пола, теперь будет исходить от каждого члена этой уже ненавистной ей общины. От негодования ее передернуло, и она закрыла глаза. Как же она об этом не подумала? До чего же она все-таки глупа — дальше собственного носа ничего не видит. Пол вырастал в многоликое чудовище.

Она глянула на часы и в ужасе поняла, что до Пенделкота осталось минут двадцать езды. Скоро она увидит Пола — от этой мысли сердце у нее заныло от боли и радости. Нужно возвращаться в купе. Она припудрила нос, заправила под корсаж выбившуюся блузку, застегнула воротничок и, низко опустив голову, вернулась на свое место. Тоби и его наставник по-прежнему разговаривали, но Дора бормотала про себя ругательства, дабы не слышать их речей. Она решительно уставилась в пол, сосредоточившись на грубых башмаках и на сандалиях Тоби. Боль в сердце все усиливалась.

Тут Дора заметила на пыльном полу, под лавкой напротив, бабочку, красного адмирала. Все мысли разом вылетели у нее из головы. Она обеспокоенно наблюдала за бабочкой. Та, взмахнув крылышками, начала подбираться к окну прямо у ног пассажиров. У Доры перехватило дыхание. Надо что-то делать. Но что? Она вся вспыхнула от замешательства. Не может же она взять и перед всей этой публикой нагнуться да поймать бабочку. Все подумают, она дурочка. Об этом не может быть и речи. Загорелый мужчина, удивленный, по-видимому, сосредоточенным Дориным взглядом, наклонился, ощупал шнурки на ботинках. Завязаны вроде крепко. Он приподнял ноги и едва не задел ими бабочку, она теперь выбралась в проход между лавками.

— Извините, — сказала Дора. Она стала на колени, посадила бабочку на ладонь и прикрыла сверху другой рукой, почувствовав, как та затрепыхалась внутри. Все уставились на Дору. Она залилась краской. Тоби и его спутник смотрели на нее в изумлении. Что же теперь делать? Если выпустить бабочку в окошко, ее разобьет о поезд встречным потоком. Держать в руках — уж очень по-идиотски. Она склонилась, притворяясь, будто рассматривает свою пленницу.

Поезд начал останавливаться. Дора в ужасе поняла, что это, должно быть, Пенделкот. Тоби с наставником начали собирать вещи. Вот и станция показалась. Когда поезд совсем уже остановился, ее попутчики были уже у выхода. Дора вскочила, все еще держа в руках бабочку. Она же должна сойти с поезда! Быстро продев одну руку под ручки маленькой сумочки и дорожной сумки и вновь прикрыв притихшую бабочку, она двинулась к дверям купе. Уже шла посадка, и Дора прокладывала себе путь, грубо толкаясь, зато бабочка у нее на груди была в полной безопасности. Ей удалось соскочить со ступенек на платформу, не рухнув при этом, а только покачнувшись на своих неловких каблуках. Дора выпрямилась и глянула по сторонам. Она стояла на открытой стороне платформы, и яркий солнечный свет, отражаясь от блестящего бетонного покрытия, слепил ей глаза. Какое-то мгновение она вообще ничего не видела. Поезд медленно тронулся.