Николай Самохин - Шашлык на свежем воздухе

• Название: Шашлык на свежем воздухе
• Автор: Николай Самохин
• Издательство: Западно-Сибирское книжное издательство
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1970

Художник Э. ГОРОХОВСКИЙ

Как известно, за последние годы было создано немало фундаментальных теоретических трудов об особенностях сатирического жанра. Книги же юмористов и сатириков выходили значительно реже.

Пока литературоведы вели споры и решали вопрос о том, должен юмор быть смешным или серьезным, Николай Самохин писал свои юмористические и сатирические рассказы. И, поскольку не все литературные споры были закончены, писатель на свой страх и риск сделал свои рассказы по-настоящему смешными и веселыми. В этом убедились читатели ранее вышедших книг Н. Самохина — «Две тысячи Колумбов», «Только правда, или кошмарные вещи», «Странные люди», «Блондинка на букву «Л». В этом, без сомнения, легко убедится каждый, кто прочитает книгу «Шашлык на свежем воздухе».

---

— Нельзя, мальчики, — улыбнулась продавщица. — Запрещают нам здесь. Или ждите антракта, или поднимайтесь в буфет. Какая вам разница — блины-то все равно оттуда.

В буфете блинов оказалось навалом. Как это мы сразу не сообразили. Мы взяли по восемь штук.

— Елки-палки! — сказал Миша, расстроенно глядя на наши полные тарелки. — Как же их теперь есть… без водки. Если бы сразу… А ну сиди здесь, жди, я пойду с этим усатым потолкую. Какая ему теперь разница — постановка так и так началась.

…Между предпоследним и последним антрактами Миша и гренадер сошлись возле дверей врукопашную — этот змей принципиально не хотел выпускать нас за третьей бутылкой…

Сейчас Миша лежит в больнице, с двойным переломом ноги. Он сломал ее, когда мы отступали по лестнице от гренадера и трех гусар, прибежавших ему на выручку.

Но духом Миша не упал.

Недавно я навестил его, отнес передачу. Разные там апельсины-мандарины и кое-что другое в банке из-под сливового компота.

«Иди под окно», — написал Миша.

Я пошел.

Миша стоял одной ногой на подоконнике, вцепившись руками в раму. Ждал меня.

— Ну как, достал?! — крикнул он через приоткрытую форточку.

— Ага! Вот они! — я помахал толстой пачкой абонементов. — На весь сезон!

— Молоток! — похвалил меня Миша. — Смотри без меня не ходи! Я скоро выпишусь!..

НЕМНОЖКО ВЫДУМКИ…

Культбытсектор Муся Прозрачных, ставя нам первую тройку за относительную чистоту, сказала:

— Ну вот, ребята. У вас стало опрятнее. Честное слово. Теперь надо придумать что-нибудь более эффективное. Систему штрафов, например. Вы же такие изобретательные.

Мусино предложение показалось нам дельным. Мы тут же сорвали расписание дежурных и повесили вместо него прейскурант нарушений.

За курение в комнате — 10 копеек.

За лежание на постели в верхней одежде — 15 копеек.

За ругательство — 5 копеек (пословно).

За плевание на пол — 3 копеек.

В первую неделю сумма штрафов составила 6 рублей 84 копейки. Мы упразднили банку из-под компота «Слива» и завели глиняную кошку-копилку.

Дальше дело пошло хуже. Система чувствительно била по карману. Мы прикусили языки, стали курить в коридоре и плевать только в урну.

Как-то вечером к нам зашел первокурсник Рецептер обменяться мнениями по вопросу связи высшей школы с производством. Мы лежали под одеялами без верхней одежды и слушали Рецептера. Жора Виноградов сказал:

— По-моему, у него скоро вылезут волосы — он слишком много думает.

— С кудрявыми это чаще всего случается, — подхватил я. — Обычно они лысеют в одну ночь.

— Ох, и противный он будет без волос, — хихикнул Игорь Трущеткин. — Ада его наверняка бросит.

— Слушай ты, плешивый! — угрожающе сказал Миша Побойник. — Что ты лезешь судить о вещах, в которых не смыслишь?!

— Сволочи! — обиженно сказал Рецептер. — Питекантропы! Уголовники!

Тут мы схватили его за плечи, подвели к двери и заставили вслух прочесть положение о штрафах.

Мы крепко держали Рецептера. Ему пришлось выложить двугривенный.

Скоро по общежитию распространился слух, что в комнате 232 можно курить, ругаться и даже лежать на кроватях — за плату. К нам потянулись любопытные. Сначала они курили, потом расплачивались, потом начинали ругать нас. Совершенно искренне. И довольно энергично.

Мы вынуждены были дописать в прейскурант два пункта: за тушение окурков в обеденной посуде и нанесение обитателям комнаты оскорбления действием.

Самым прибыльным посетителем был кочегар дядя Граня. Он приходил, выкладывал на стол целковый и крыл нас на все, без сдачи. Напоследок дядя Граня еще плевал на пол за особую плату.

Через месяц, в день рождения Жоры Виноградова, мы разбили копилку.

В ней оказалось 34 рубля 65 копеек, три пластмассовые пуговицы и одна металлическая шайба. На всю сумму мы купили вина и закусок. В этот день курили в комнате, не очень следили за чистотой своей речи и даже лежали на постели в ботинках.

Наутро снова повесили прейскурант. Карающие ставки увеличили вдвое.

ТОВАРИЩЕСКАЯ ВСТРЕЧА

— Еще раз напоминаю, бой показательный, — сказал тренер. — Что такое показательный? Расшифровываю. Противники имитируют отдельные удары и комбинации, не нанося друг другу фактического ущерба. Короче, встреча товарищеская. Ее внешняя цель — продемонстрировать технику и пощекотать нервы зрителям. Ее высокое, так сказать, назначение — популяризировать бокс как вид спорта и привлечь к нам в секцию свежие силы первокурсников.

Тренер у нас был теоретик. Любил пофилософствовать.

Мы с Борькой договорились проще.

— Кинем показуху, — сказал Борька. — Не будем уродоваться.

— Сымитируем, — кивнул я.

— Ты свой коронный проведи пару раз, — сказал Борька. — Понарошке. На него клюнут. А я свой проведу. Договорились?

— Железно, — сказал я.

Спортивный вечер подходил к концу. На сцене соорудили ринг. Тренер остановился возле кулисы и объявил, что направо, дескать, боксер такой-то, а налево такой-то.

Затем прозвучал гонг и мы сошлись на середине.

Я сделал несколько обманных движений и красиво помахал кулаками перед Борькиным носом.

Он отпрыгнул в сторону и слегка толкнул меня в плечо.

Я помог себе пяткой и эффектно отлетел на канаты.

— А-ах! — дружно выдохнул зал.

Тогда я тигром кинулся на Борьку и классически провел коронный. Борька очень правдоподобно растянулся на ковре.

— Раз! Два! Три! Четыре! — махал рукой тренер. На счете «пять» Борька шевельнулся, приподнял голову и снова уронил.

«Ну, артист!» — подумал я.

— Восемь! — крикнул тренер, и Борька встал на дрожащие ноги.

Я опять метнулся к нему, делая вид, что хочу добить. Борька испуганно шарахнулся в угол.

— Молодец! — шепнул я и затеял длинную комбинацию, со свистом рассекая воздух над Борькиными ушами.

И тут он неожиданно провел свой коронный. Но не понарошке. У меня перехватило дыхание. А подлец Борька, не заметив ошибки, ловко влепил мне под глаз и еще в челюсть.

Я повис на канатах уже всерьез. Он ураганом бросился в атаку. Я сделал умоляющие глаза. Но куда там! Борька двумя ударами расквасил мне губы.

В это время, слава богу, ударил гонг и первый раунд кончился.

«Ах, змей! — думал я в перерыве, сморкаясь и отплевываясь. — Ну, погоди же! Я тебе устрою «для вида»! Я тебе покажу «не будем уродоваться»!

И как только мы опять вышли на середину, я старательно прицелился и расплющил Борьке нос.

Он кровожадно замычал и хватил меня по уху.

Я прижал его к канатам и сравнял все выступы на физиономии.

Борька, обезумев, полез в ближний бой.

— Ты чего?! — прохрипел он и своротил мне скулу.

— А ты чего?! — ответил я и влепил ему под ложечку.

Когда закончился раунд, мы не слышали. Мы яростно катались по рингу и рычали, кусая друг друга за перчатки…

С тех пор я больше не «кидаю показуху». И если предстоит товарищеская встреча, я подкарауливаю противника в раздевалке и говорю:

— Считаю своим долгом предупредить вас, что драться буду честно и самоотверженно. Опасайтесь моего левого крюка — особенно правого завершающего — снизу в подбородок. Будьте здоровы, товарищ. Ни пуха, ни пера!

ШИЛО НА МЫЛО

— Стой! — сказал вахтер. — Что в мешке несешь?

— Мыло, — сознался я.

— Тогда ничего, — помягчел вахтер. — Ступай с богом. Вот если бы шило…

— Что вы! — сказал я. — Разве мы не понимаем. Шило в мешке не утаишь.

— От меня, дорогой товарищ, и мыло не утаишь, — сказал вахтер. — Но только я за это не переживаю. Раз у тебя мыло, иди спокойно. Мыла мне не жалко. У нас тут никому мыла не жалко. Потому, мыло у нас — предмет производства. Мы его вырабатываем. Но если ты, к примеру, в другой раз шило попрешь, я тебе спуску не дам. Потому, шило у нас дефицит. Оно у нас средство производства. А мыло ты неси на здоровье. Хочешь, с хлебом его ешь, хочешь, так кушай.

Я вышел из проходной, свернул за угол. Здесь меня дожидался знакомый парень.

— Ну, как? — спросил он.

— Есть такое дело, — сказал я. — А у тебя?

— Порядок! — мигнул он.

И мы сменяли шило на мыло.

— Интересно, как тебе удается? — сказал я. — Такой дефицит.

— Шило-то? — спросил он. — Да господи! Кто у нас их считает. Собственная же продукция. Хоть возом вези. Вот с мылом у нас, действительно, строго…

КАК Я СТАЛ ПОЭТОМ

— И все стихотворения? — спросил редактор, прищурившись на рукопись.