Роберт Уилсон - Психология эволюции

• Название: Психология эволюции
• Автор: Роберт Уилсон
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1998

Над каждым из нас довлеет какая-нибудь философия — нудизм или буддизм, научный материализм или змеепоклонничество, коммунизм или вегетарианство, субъективный идеализм или рационализм… И каждый последующий шаг приобщения к культуре есть процесс контроля над сознанием.

Примером может служить одна дзэновская притча, в которой учитель заставлял одного из монахов день за днем думать только о быке. Спустя некоторое время учитель подошел к келье монаха и сказал: “Выходи, я хочу поговорить с тобой”. “Я не могу выйти, — ответил монах, — мои рога не пролезут в двери”. Очевидно, что у монаха произошли некоторые изменения мозга. И очнувшись от этого гипнотического состояния, он ясно увидел механизм всех остальных заблуждений человека и достиг просветления.

Все мы, подобно этому монаху, — гиганты, воспитанные пигмеями, которые научились жить мысленно сгорбившись. Как можно выпрямиться во весь рост, во всю силу нашего мозга — вот о чем эта книга.

---

С развитием цивилизации стайность (племя, расширенная семья) была разрушена. В этом корень широко распространенной аномии[17] враждебности, или экзистенциальной драмы, которую так красноречиво описывают многие социальные критики. Произошло вот что; кондиционирование биовыживательной связи[18] кондиционированием биовыживателъного стремления к обладанию особыми кусочками бумаги, которые мы называем “деньгами”.

Выражаясь более конкретно, современный человек не ищет биобезопасности в генофонде, стае, расширенной семье. Биовыживание зависит от кусочков бумаги. “А без денег жизнь плохая, не годится никуда”. Если эти бумажки отобрать, у человека сразу же возникает острое биовыживательное беспокойство.

Представьте себе как можно отчетливее, что бы вы почувствовали и как бы вы поступили, если бы завтра иссякли все ваши источники биовыживательных бумажек (денег). В точности то же ощущает человек из племенного общества, будучи отрезанным от своего племени; вот почему изгнание или даже остракизм на протяжении всей человеческой истории были достаточными средствами для укрепления внутриплеменных связей. Еще во времена Шекспира угроза изгнания вызывала у человека сильнейший ужас (“Изгнание! Изгнанье — выраженье, Встречаемое воплями в аду”, — восклицает Ромео[19]).

В традиционном обществе принадлежность к племени была биобезопасностью, а изгнание — ужасом и смертельной угрозой. В современном обществе биобезопасностью является обладание бумажками (деньгами), а ужасом — лишение их.

Вэлфэризм,[20] социализм, тоталитаризм и т. п. представляют собой попытки (с разными соотношениями рациональности и истерии) восстановить племенную связь путем замены генофонда государством. Консерваторы, заявляющие, что ни одна из форм вэлфэра для них неприемлема, на деле требуют, чтобы люди жили в тотальном биовыживательном беспокойстве и аномии (проще говоря, в постоянном страхе). Конечно, они смутно это понимают и предлагают заменить государственные социальные программы “местной благотворительностью” — то есть предлагают волшебным образом восстановить генофонд среди людей (жителей обычного города), которые генетически не связаны вообще.

С другой стороны, государство не является генофондом или племенем и в действительности не может играть роль полноценной единицы биовыживания. В системе вэлфэра все становятся параноиками из-за постоянного страха оказаться “отрезанными” (“изгнанными”) по причине какого-нибудь незначительного нарушения в работе все более усложняющейся бюрократической системы. А в реальном тоталитаризме, где поддельное отождествление государства с племенем достигает уровня нового мистицизма, паранойя становится вообще тотальной.

Настоящая связь может возникнуть только в небольших группах, где все друг друга знают. Отсюда происходит постоянное (хотя труднодостижимое в условиях постиндустриального общества) стремление к децентрализации, возврату к племенному этосу, замене Государства синдикатами (как в анархизме) или группами, объединенными общим мировоззрением (такими, как группа “Сознание III”, в которую входил Райх). Вспомните эксперимент хиппи-шестидесятников, который до сих пор продолжается в многочисленных деревенских коммунах.

В реальном мире для большинства людей биовыживатель-ной связью являются бумажки, называемые “деньгами”. Антисемитизм — сложное заблуждение, имеющее множество граней и причин, но в своей классической форме (“заговор евреев-банкиров”) он выражает очень простую идею: враждебный генофонд контролирует бумажки, обеспечивающие нашу биобезопасность. Подобная паранойя неизбежна в денежной экономике: у наркоманов существуют свои мифы о поставщиках героина. Поэтому неудивительно, что сегодня, когда антисемитизм в Америке идет на убыль, идея “заговора банкиров” продолжает жить. Теперь в роли злодеев выступают старые семьи из Новой Англии, “истеблишмент янки”. Левые конспирологи могут показать вам генеалогические таблицы этих банкиров-янки — как в свое время антисемиты показывали генеалогию Ротшильдов.

С.X. Дуглас, инженер и экономист, однажды построил диаграмму, которую представил Комиссии Макмиллана, когда в 1932 году обсуждались вопросы денежного и кредитного регулирования. На ней были изображены две кривые — динамика процентных ставок со времени разгрома Наполеона в 1812 году и динамика уровня самоубийств за эти же сто двадцать лет.

Эти две кривые практически совпадали. Уровень самоубийств рос каждый раз, когда повышался уровень процентных ставок, и наоборот. Это вряд ли можно назвать “совпадением”. Когда процентные ставки растут, определенное число бизнесменов становится банкротами, определенное число рабочих оказывается на улице, а также растет общее биовыживательное беспокойство.

Марксистам и другим радикалам хорошо известны подобные факторы “ментального здоровья”, поэтому они презирают все виды академической психологии, не учитывающие эти биовыживательные аспекты. К сожалению, лекарство марксистов — сделать каждого зависимым от прихотей государственной бюрократии — оказывается еще хуже болезни.

Биовыживательное беспокойство окончательно исчезнет только тогда, когда мировое благосостояние достигнет уровня, при котором без тоталитаризма каждый будет иметь достаточно бумажек.

“Проект Избавления от Голода”, идея “Гарантированного Ежегодного Дохода”, “Национальный План Дивидендов” Дугласа и пр. представляют собой шаги к этой цели. Идеал может быть достигнут только тогда, когда уровень технологий обеспечит изобилие во всем.

АЛЬФА-САМЦЫ ЕДЯТ ПЕРВЫМИ. ЗАМОРЫШАМ ДОСТАЮТСЯ ОСТАТКИ

Крайние случаи — люди, у которых тяжелейший импринт приходится на первый (оральный) контур, — обычно являются висцеротониками, так как этот импринт определяет активность гормональных процессов. Их характерными внешними чертами, уже в зрелом возрасте, будут “детское лицо”, “детские припухлости”, полнота, округлость, изнеженность и т. д. Они панически боятся любого неодобрения по отношению к ним, так как в детском контуре мозга неодобрение предполагает вымирание из-за потери источника пищи.

Все мы имеем этот контур и ежедневно ощущаем потребность в его активизации. Прижимание, сосание, объятия и т. п., а также ежедневная игра с а) своим телом, 6) чужим телом и в) окружающим миром необходимы для поддержания нейросоматического здоровья. Те, кто отрицает эти первичные функции в силу негибкого импринтирования в третьем (рациональном) или четвертом (моральном) контуре, обычно являются “сухими”, непривлекательными, “холодными” и жесткими людьми.

Детская необходимость игры со своим телом, чужим телом и окружающим миром присутствует в каждом животном в течение всей его жизни. Эта “игривость” является характерной чертой всех явно здоровых личностей — “самореализаторов”, по классификации Маслоу.

Если этот начальный импринт негативен — т. е. мир в целом и другие люди в частности импринтируются как опасные, недружелюбные и пугающие, — Доказывающий всю жизнь будет настраивать восприятие человека на максимальное соответствие именно такой карте мира. Это явление известно как синдром “коллекционера несправедливостей” (на языке д-ра Эдмунда Берглера). Женщины с подобным импринтом часто становятся радикальными феминистками, мужчины же менее организованы; их можно встретить среди крайне левых или крайне правых.

Подобное поведение бессознательно по трем причинам. Во-первых, оно является автоматическим, так как реализуется без участия мысли, подобно программе робота. Во-вторых, оно возникает до того, как ребенок осваивает язык, и поэтому является невербальным — такое поведение скорее импульсивно, чем продуманно. В-третьих, оно бессознательно, так как распространяется сразу на все тело. Оно характеризуется, в частности, респираторным блоком (впервые его заметил Вильгельм Райх): хроническим мышечным напряжением, мешающим правильному, спокойному дыханию. На обычном языке это явление описывается как “комок в горле”.

Все наиболее эффективные техники реимпринтирования (терапии), предназначенные для избавления от этого вида хронического беспокойства, в первую очередь направлены на тело, а не на “душу”. Последователи Райха, рольферы,[21] реберсеры,[22] гештальтисты и т. д. — все они, независимо от используемых ими специальных жаргонов, знают, что плохой биовыживательный импринт можно исправить только работой над биологической сущностью, над телом, которое постоянно чувствует себя уязвимым и атакуемым. Даже сеансы нейролингвистичес-кого программирования начинаются с того, что пациента просят расслабиться и дышать непринужденно.