Григорий Гребнев - Тайна подводной скалы (Сборник)

• Название: Тайна подводной скалы (Сборник)
• Автор: Григорий Гребнев
• Издательство: Издательство: Вологодская областная книжная редакция
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1955

Автор, патриарх советской фантастики, «литературный отец» братьев Стругацких, попытался описать недалекое будущее, когда Арктика уже заселена и, по сути, является шестнадцатой республикой СССР, научный прогресс подошел вплотную к идее клонирования и длительной заморозки, впереди освоение мирового океана и поиски бессмертия. Однако технический прогресс не решает всех проблем. Враги остаются врагами, и только дружба и смелость могут открыть дорогу в будущее.

Открытие в 1950-е годы подводного горного хребта имени Михаила Ломоносова, дрейфы первых послевоенных советских арктических станций «Северный полюс-2» и «Северный полюс-3» и промышленное освоение Арктики стали импульсом для создания научно-фантастической повести «Тайна подводной скалы».

СОДЕРЖАНИЕ:

1. Тайна подводной скалы. Научно-фантастическая повесть.

2. Южное сияние. Научно-фантастическая повесть.

3. Инж. В.М. Эрлих. О повести Г. Гребнева «Южное сияние».

---

Поднимая полегшие на дно аквариума водоросли, Одарка пела задушевную песню украинской девушки Наталки, тоскующей по своем друге Петрусе. Неожиданно она услышала мужской голос:

— К вам можно?

Девушка оглянулась:

— Владимир Петрович? Войдите…

Одарка приветливо улыбнулась.

На пороге появилось двое мужчин. Одного, огромного, круглолицего здоровяка в полярной дохе Одарка хорошо знала, это был начальник воздушной полюсной станции, Владимир Петрович Ветлугин. Рядом с ним стоял незнакомый девушке молодой человек, светловолосый, гладко причесанный. Он смотрел на Одарку с нескрываемым любопытством.

— К нам гость прибыл, — сказал Ветлугин. — Инженер-геофизик Столяров. Знакомьтесь.

Молодой человек, приложив руку к груди, поклонился Одарке.

— Михаил Столяров…

Девушка тоже поклонилась.

— Одарка Барвинок…

Ветлугин вынул из руки Одарки мокрую ветку красивой водоросли. С ветки капала вода.

— «Барвинок» по-украински означает «вьющаяся травка». Не так ли? — посмеиваясь, спросил Ветлугин. Одарка рассмеялась. Ее фамилия была Барвинок.

— Да… Травка… Это я в водоеме порядок наводила. Но что же вы стоите?

Ветлугин заспешил:

— Я побегу. Ночью будет шторм. Надо станцию подготовить, а товарища Столярова поручаю вам. Он расскажет, зачем к нам прибыл.

Уже из передней Ветлугин крикнул:

— Обедать к нам прошу! Непременно!

Столяров пристально разглядывал каменистую гряду на дне аквариума, наконец, сказал:

— Очень оригинальная карта морского дна… Это ваше произведение?

Одарка внимательно посмотрела на свой аквариум, будто увидела его впервые:

— Нет… Это коллективный труд… Карта дна еще не закончена.

— Да? А чего тут не хватает? — спросил Столяров.

— Тут не нанесена одна весьма своеобразная скала, которую недавно мне удалось обнаружить вот в этой горной ветви Ломоносовского хребта…

Одарка взяла со стола тонкую палочку, опустила в аквариум и указала ею на один из участков каменистого дна.

— Чем же своеобразна эта скала? — спросил Столяров.

— Формой своей она напоминает африканскую Столовую гору, то есть имеет почти плоскую вершину.

Столяров внимательно смотрел на Одарку.

— Это замечательное открытие! — сказал он и подошел поближе к аквариуму. — Где именно находится эта Столовая скала?

Одарка вновь опустила свою указку в воду.

— Я спрашиваю, далеко ли от полюса находится ваша скала? — с улыбкой остановил ее молодой геофизик.

— Километрах в ста отсюда… Но почему вы считаете это «замечательным открытием»? Мы лишь продолжаем изучение подводного хребта, открытого нашими предшественниками — советскими полярниками.

Столяров вопросительно взглянул на девушку, стоявшую по другую сторону большого водоема, и сделал несколько шагов по комнате.

— Скажите, — спросил он, — опускались ли вы в воду, чтобы определить местоположение вашей скалы, ее форму и прочее?

Одарка отрицательно покачала головой:

— Нет… И я об этом очень жалею. Она находится на большой глубине… Мои товарищи и я пользовались телевизионными лотами…

Столяров остановился.

— Вот! Это и замечательно! Мы живем уже в такую эпоху, когда благодаря самой совершенной в мире советской технике ученый может многое видеть в окружающей его природе, не выходя из своего кабинета.

Одарка скептически улыбнулась:

— Это удобно, но неинтересно. Я с большей охотой заменила бы свои телелоты и глубинные радиозонды хорошей батисферой или новым, глубоководным скафандром. Мне хочется побывать на вершине этой подводной скалы.

— Думаю, что вы еще успеете подняться… то есть, простите, опуститься на вершину своей горы, — с улыбкой сказал Столяров.

Он подошел к окну. За окном расстилалось большое ледяное поле.

— Белое безмолвие… Так любили когда-то выражаться об Арктике беллетристы, — задумчиво произнес молодой геофизик.

Одарка тоже подошла к окну:

— Любили… Но сейчас Арктика уже не безмолвна, над Арктикой почти не умолкая рокочут моторы самолетов, а на полюс, как видите, переселились люди из Москвы, Киева, Риги… А вы откуда?

— Сейчас я из Москвы, а родился и вырос на Урале, в Златоусте, — ответил Столяров.

— Красивые места! Я была там, в горном заповеднике.

— А-а! Миасская пещера?

— Да. Прямо из сказки Бажова. Помните подземные богатства «Хозяйки медной горы»?

— Помню…

Столяров рассмеялся.

— Вы, Одарка, тоже из сказки.

Одарка смотрела на него удивленно:

— Почему?

— Хозяйка подводной горы.

Одарка пожала плечами:

— Во-первых, это не гора, а только большая скала. А во-вторых — это открытие не только мое…

— Я знаю, — перебил ее Столяров. — Кстати, на какой глубине находится вершина этой скалы?

— На глубине пятисот метров.

— Какие породы преобладают в ней?

— Гранит, кварц…

Помолчали… Столяров внимательно глядел на стоявшую перед ним круглолицую миловидную девушку. У нее были большие, как и у многих украинских девушек, карие глаза, готовые в любой миг загореться буйным огнем смеха, а через минуту подернуться тенью грусти.

Одарка отвела от него внимательный наблюдающий взгляд.

— Я на днях видела вас на экране кинорадиогазеты, — сказала она. — Расскажите о своей подземной торпеде. Это очень интересно.

Они стояли подле огромного, почти во всю стену окна; перед их взором, далеко внизу расстилалось бескрайное море льда, казалось, будто разбушевался там за окном седой океан и в одно мгновенье застыл навеки. А над ледяным полем стояло безоблачное, глубокое темно-синее небо, чуть позолоченное весенним солнцем.

Столяров залюбовался дикой красотой полярной природы.

— Хорошо… — тихо сказал он.

— Очень хорошо, — прошептала Одарка.

И здесь, стоя перед этим широко раскрывшимся, словно с иной планеты сошедшим ледяным полем, Столяров рассказал Одарке о своей юношеской мечте, осуществленной после десяти лет упорного труда, об удивительном атомном снаряде, который по воле человека сможет преобразить лицо земли.

— Когда-то английский геофизик Джоли только допускал, что радиоактивные процессы в недрах земли рождают новые горы и острова. А сейчас с помощью атомной энергии советские ученые смогут поднять со дна океана горы и холмы! Там, где была на тысячу километров вокруг вода, мы, советские люди, вместе с людьми других стран создадим острова! Вот, смотрите…

Столяров подошел к столу и развернул чертеж.

— Это схема моей подземной атомной торпеды. С этой торпедой мы пошлем в недра земли новый радиоактивный элемент «циклоний», он вызовет в недрах земли искусственный геологический процесс, который протечет быстрее, чем протекает в природе, но не настолько быстро, чтобы вызвать катастрофу. Подводная скала, которую вы, Одарка, открыли на дне океана, выступит над поверхностью воды; она сама придет сюда к нам. Здесь, на полюсе появится настоящий естественный остров, которому не нужны будут ракетные якоря, теплый воздух и гелий.

Одарка, с восхищением до сих пор следившая за словами Столярова, в раздумье склонилась над своим водоемом.

— Все, что вы рассказали, прекрасно. Но я боюсь, что разлюблю свою подводную скалу, как только она поднимется на поверхность.

Столяров смотрел на нее удивленно.

— Почему?

— Потому, что я больше люблю Арктанию… — задумчиво глядя в окно, ответила Одарка.

Столяров растерянно развел руками.

— Мне тяжело вас огорчать, но…

Он умолк.

— Что?… — Одарка смотрела на него тревожно.

— Я прибыл на Арктанию для первых изыскательских работ. По решению Высшего научного комитета при Совете Министров СССР здесь в районе полюса будет произведен первый в мире опыт поднятия мирского дна с помощью изобретенного мною снаряда.

— А Арктания?…

— Если мой опыт удастся, воздушная станция над полюсом уже не будет нужна. Полюсную станцию можно будет расположить на новом острове.

Одарка опустила голову. Видя ее печаль, Столяров сказал:

— Я думаю, что такое чудесное сооружение, как Арктания, не останется без дела. Советские ученые используют ее для каких-нибудь новых важных научных изысканий…

* * *

Одарка водила Столярова по палубе воздушной станции. С таким же воодушевлением, как молодой геофизик час назад рассказывал ей о своей атомной подземной торпеде, она сейчас говорила о своей любимой Арктании. На ее лице светилась гордость. Она говорила:

— Еще недавно в область физики тонких пленок вторгалось лишь смелое воображение сочинителей фантастических романов, а сейчас…

— Сейчас из пористых сверхлегких металлов, наполненных газом, строят самолеты и даже здания, — закончил Столяров. Я это знаю.