Энн Райс - Меррик

• Название: Меррик
• Автор: Энн Райс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24495-9

Загадочная древняя религия вуду, колдовские чары Мэйфейрских ведьм, таинственное сообщество вампиров... Три, казалось бы, совершенно разных, никак не соприкасающихся мира. Но в судьбе героини романа они переплетаются самым тесным образом. Меррик – наследница жрецов кандомбле, потомок одной из ветвей семейства Мэйфейр, воспитанница Дэвида Тальбота, бывшего Верховного главы Таламаски, получившего Темный дар бессмертия от самого вампира Лестата.

---

Но все свершилось слишком быстро – едва успев начаться. Я поддался своим амбициям и желаниям. А теперь, оставаясь все тем же романтично настроенным глупцом, каким был всегда, оставаясь поборником сомнительных действий, совершенно не умея соизмерять свои желания и цену, которую за них приходится платить, я поручаю твоим заботам свое изумительное создание – Меррик, которую, я знаю, ты любишь всем своим мудрым сердцем.

Ты, наверное, меня возненавидишь, но прошу: передай Меррик те несколько драгоценностей и реликвий, которыми я владею. Передай ей также те живописные полотна, которые я собирал от случая к случаю в течение веков и которые успели стать шедеврами в моих глазах и в глазах всего мира. Все мало-мальски ценное должно перейти к ней, если только ты согласишься.

Что касается моего дорогого Лестата, то, когда он очнется, передай, что я ушел во тьму, не надеясь встретить его ужасающих ангелов, что я ушел во тьму, только ожидая угодить в хаос или вакуум, о которых он так часто рассказывал. Попроси простить меня за то, что я не дождался его и ушел, не попрощавшись.

А теперь о тебе, мой друг. Не надеюсь на твое прощение. И даже о нем не прошу.

Я не верю, что ты способен вернуть меня из пепла и обречь на прежние муки. Но если ты полагаешь, что справишься, и тебе действительно это удастся, значит, так тому и быть. Одно несомненно: я обманул твое доверие. Никакие заверения Меррик о ее всесильном колдовстве не могут оправдать мой поступок, хотя она на самом деле пытается уверить меня, что воспользовалась сильным приворотом. Впрочем, я ничего не смыслю в колдовстве.

Одно я понимаю, что люблю ее и не мыслю существования без нее. Но само существование теперь для меня бессмысленно.

Я ищу определенности, той самой смерти, которая унесла мою Клодию, – безжалостной, неминуемой, безусловной».

Таково было письмо, написанное его старомодным почерком на новом пергаментном листе высокими и глубоко вдавленными буквами.

А что же тело? Неужели он был прав в своей догадке, что превратится в пепел, подобно тому ребенку, которого отдал на откуп горестной судьбе в далеком прошлом?

Нет, он ошибся.

В гробу без крышки, открытом ночному воздуху, лежали обгорелые черные останки того существа, которое я когда-то знал как Луи, – твердые на вид, как у любой древней мумии, освобожденной от бинтов. Плоть прочно облепила кости. Одежда на нем сильно обгорела, но осталась цела. Гроб тоже потемнел. Лицо и руки – да и вся фигура в целом – еще не были тронуты ветром и сохранили все мельчайшие детали.

А рядом с гробом стояла на коленях Меррик и, горестно сжимая руки, неотрывно смотрела на угольно-черное тело.

Медленно, очень медленно, она протянула руку, нежным указательным пальчиком коснулась тыльной стороны ладони Луи и тут же в ужасе его отдернула. На почерневшей плоти не осталось ни малейшей впадинки.

– Твердая, как уголь, Дэвид, – запричитала Меррик. – Как ветер может развеять эти останки? Для этого тебе придется вытащить их из гроба и растоптать каблуками. Ты не можешь так поступить, Дэвид. Скажи, что не можешь.

Я словно безумный метался возле гроба.

– Не могу! – выкрикнул я в отчаянии и уже шепотом добавил, обращаясь к Луи: – Какой печальный долг исполнять твою последнюю волю! Если бы я мог просто похоронить тебя.

– Это была бы самая ужасная жестокость, – взмолилась Меррик. – Дэвид, а может быть, он все еще жив в этой оболочке? Ты ведь лучше меня знаешь особенности вампиров. Дэвид, быть может, он все еще жив?

Я молча ходил взад и вперед, поглядывая то на Меррик, то на безжизненные останки в обугленной одежде, и время от времени, убитый горем, равнодушно смотрел на далекие звезды.

А за моей спиной тихо плакала Меррик, давая волю своим чувствам, бушевавшим в ней с новой силой, давая волю страстям, готовым захлестнуть ее с такой мощью, которая не поддается человеческим меркам.

– Дэвид... – наконец позвала она.

Я медленно обернулся и взглянул на нее сверху вниз. Она по-прежнему стояла на коленях на холодных каменных плитах, взывая ко мне, словно я был одним из ее святых.

– Дэвид, если ты надрежешь вену на запястье и позволишь своей крови упасть на него, он оживет?

– Не знаю, дорогая, не знаю. В одном уверен: он сделал, что хотел, а еще он оставил распоряжение, как мне теперь действовать.

– Но ты не можешь так просто его отпустить, – запротестовала Меррик. – Дэвид, умоляю... – Голос ее беспомощно замер.

Листья банановых деревьев зашелестели от легкого ветерка. Я повернулся и в ужасе взглянул на тело. Весь сад вокруг нас шептал и вздыхал, но тело оставалось неподвижным.

Тут налетел новый порыв ветра, гораздо сильнее. Он принес с собой запах дождя. Теплыми весенними ночами здесь часто случались дожди. Я представил, как дождевые капли омоют это каменное лицо с закрытыми глазами.

Я не мог подобрать слова, чтобы успокоить плачущую Меррик. Я не мог найти слова, чтобы излить боль своего сердца. Луи ушел или все еще здесь? Чего бы он ждал от меня теперь – не прошлой ночью, когда в предрассветных сумерках писал свое храброе письмо, а теперь, именно в эту секунду, если бы оказалось, что он заперт внутри этого обгоревшего деревянного ящика?

О чем он думал, когда взошло солнце и на него накатила смертельная слабость, прежде чем в свои права вступил жар? У него не было сил, как у древнейших из нас, выбраться из гроба и зарыться глубоко в землю. Неужели он не пожалел о содеянном? Быть может, он страдал от невыносимой боли? Неужели я ничего не смогу понять, просто всматриваясь в его неподвижное обгорелое лицо?

Я подошел к гробу. Голова Луи лежала ровно, как у любого мертвеца, которого должны предать земле. Руки были сцеплены на груди – так их мог бы сложить гробовщик. С первыми лучами солнца Луи не попытался заслонить ладонью глаза. Не попытался повернуться к смерти спиной.

Но какое значение все это имело теперь?

Возможно, ему не хватило сил что-то предпринять в последние секунды. Он оцепенел при появлении первых лучей, а потом они ослепили его и заставили закрыть веки. Осмелюсь ли я дотронуться до хрупкой почерневшей плоти? Осмелюсь ли убедиться, не опустели ли его глазницы?

Я целиком отдался этим жутким мыслям, желая только услышать какой-то другой звук, кроме тихого плача Меррик, потом подошел к железным ступеням винтовой лестницы, ведущей с балкона, опустился на ступеньку, показавшуюся мне в то мгновение самым удобным креслом, и закрыл лицо руками.

– Развеять останки... – прошептал я. – Ну почему здесь больше никого нет?

И тут, словно в ответ на мою жалкую молитву, послышался скрип каретных ворот. Тихо заныли старые петли, а потом щелкнул замок – ворота снова закрылись.

По запаху я понял, что к нам вторгся не смертный. А по шагам сразу узнал гостя: слишком часто в своей жизни я слышал эту поступь – неестественную и смертоносную. И все же я не осмеливался поверить в такое чудо, в спасение, пришедшее в минуту горя, пока во дворе не возникла фигура в бархатном пыльном камзоле. Светлые волосы были по-прежнему спутанными, фиалковые глаза сразу устремились на зловещие, отталкивающие останки.

Лестат!

Неловко ступая, словно после столь долгого бездействия тело отказывалось повиноваться своему хозяину, он приблизился к Меррик, поднявшей к нему заплаканное лицо. Такое впечатление, будто она тоже увидела Спасителя, явившегося в ответ на ее ни к кому не обращенные молитвы.

Меррик чуть отпрянула, из ее груди вырвался тихий вздох.

– Значит, вот до чего дошло, – произнес Лестат.

Голос его звучал хрипло, как в тот последний раз, когда он очнулся от своей бесконечной спячки под звуки музыки Сибил.

Лестат обернулся и взглянул на меня. Его гладкое лицо было лишено какого-либо выражения, жиденький свет с далекой улицы отразился в глазах, когда Лестат вновь посмотрел на тело в гробу. Кажется, веки его дрогнули. Точнее, мне показалось, что содрогнулось все тело, словно простейшее движение было изнурительным, словно Лестату хотелось поспешно ретироваться.

Но он не собирался нас покидать.

– Иди сюда, Дэвид, – приказал он все тем же хриплым шепотом. – Иди сюда и послушай. Я не могу ничего услышать, раз я его создал. Послушай и скажи, есть ли он там, внутри.

Я подчинился. Подошел к гробу и остановился рядом с Лестатом.

– Он как уголь, Лестат, – быстро ответил я. – Я не осмелился дотронуться до него. Может, вместе попробуем?

Медленно, как бы нехотя, Лестат наклонил голову, чтобы еще раз взглянуть на душераздирающее зрелище.

– Говорю же, кожа у него твердая, – скороговоркой произнесла Меррик. Она выпрямилась и отошла от гроба, приглашая Лестата занять ее место. – Проверь сам, Лестат. Иди дотронься до него. – В ее голосе слышалась боль.

– А ты? – спросил Лестат и, протянув руку, схватил ее за плечо. – Что ты слышишь, chе′rie? – хрипло спросил он.