Игорь Забелин - Пояс жизни

• Название: Пояс жизни
• Автор: Игорь Забелин
• Издательство: Географгиз
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1960

Первый роман автора, по нынешним временам весьма устарелый (1960; доп. 1960) и представляющий зеркало своей эпохи. Наряду с тем, что в нём была впервые выдвинута оригинальная НФ идея (преобразование дикой природы Венеры путем насаждения там земной растительности), также присутствует и набор типовых штампов уже уходившей в тот период «шпионской» НФ (внедренный в состав советской экспедиции вражеский диверсант, который после общения с носителями коммунистической идеологии перевоспитывается и не взрывает корабль, а кончает жизнь самоубийством).

От издателя:

Научно-фантастический роман И.Забелина «Пояс жизни» о людях будущего — людях 80-х нашего столетия. Какими они представлялись автору в годы 60-е? О людях ближайшего будущего, о путях развития науки, об освоении человеком околосолнечного пространства рассказывается в книге.

---

Философ Безликов, успевший забыть о своем предложении плыть к берегу, поглощенный необычным зрелищем, двинулся на портфеле и почувствовал, как больно уколол его открывшийся замок. «И зачем только я притащил портфель, — сердито подумал он, не спуская глаз с рыбы. — Увидят — вот смеяться будут». Безликову очень захотелось спрятать портфель, но он пришел к заключению, что самое разумное — сидеть на нем, и тогда никто его не заметит.

Едва слышно щелкнул в руках Шаткова фотоаппарат.

— Бить? — спросил Виктор.

— Попробуй.

Острога вошла в воду в сантиметре от морды животного, и оно тотчас исчезло.

– 'астяпа! — громко крикнул Безликов. — Вот 'астяпа. Дай сюда ост'огу!

— Как же! — возразил Виктор. — Это ж вам не справочники цитировать!

— Как 'азгова'иваешь, мальчишка! Когда я их цити'овал?! — обиделся Безликов и сам же застеснялся, увидев обращенные к нему удивленные лица. Чувство, очень похожее на бешенство, начало овладевать Безликовым. Нет, он злился не на этих ребят, он злился на самого себя и еще на кое-кого. Но он не позволит, он не позволит! Он вырвет с корнем!

— Дай ост'огу! — потребовал еще раз Безликов. — Дай! — он протянул руку, но Виктор остался неумолим.

— Можете стукнуть рыбу портфелем — сдохнет, — уверенно сказал он.

Философ Безликов не стал спорить. Он тихо опустился на портфель и скорбно уставился в воду. Да, жизнь не удалась, увы — не удалась. Он сам виноват и все должен снести безропотно. Даже недоверие этих мальчишек — Виктора и ухмыляющегося Крестовина. Ничего не поделаешь. Но грустно, грустно было на душе у Безликова.

Один фонарь почему-то погас. Шатков вытащил его, закинул провод себе на плечо, так что фонарь повис у него на груди, и снова включил свет… А к лодке приближалось какое-то странное животное, широкое и плоское, похожее на ската…

Шатков облизал пересохшие от волнения губы.

— Бесподобно, — прошептал он. — Бес… А-ай!

Черная скользкая плеть с размаху ударила астрозоолога по плечу и опрокинула навзничь. Нападение произошло так неожиданно, что в первое мгновение все растерялись, а философ Безликов отскочил в сторону, с непостижимой ловкостью подхватив портфель. Еще мгновение — и Шатков очутился бы за бортом, но Виктор успел схватить его за ноги. Лодка резко накренилась. Что-то холодное и скользкое коснулось руки Виктора. Он инстинктивно отпрянул и едва не выпустил ноги Шаткова. В ту же секунду в воду шлепнулось что-то очень тяжелое, и неслыханный вопль потряс планету: «философ» в панике уронил портфель в океан. Ни Виктор, ни Денни Уилкинс не успели еще отреагировать на это чрезвычайное происшествие, а Безликов уже бросился вниз головой в воду. Он камнем пошел ко дну и, наверное, догнал бы тонущий портфель, но темная тень метнулась ему наперерез, и огромная рыба мимоходом заглотнула портфель, как песчинку. А на лодке продолжалась отчаянная борьба, и трое людей видели совсем рядом в черной воде два круглых зеленоватых глаза. Денни Уилкинс с силой всадил в них острогу. На этот раз глаза не погасли, хотя острога вонзилась во что-то мягкое и конец ее остался над водой.

— Нож! — крикнул Виктор. — Режь!

Уже три плети, гибкие и круглые, как змеи, схватили Шаткова за грудь, там, где висел фонарь, и тянули под воду. Шатков вырывался, иногда хрипло вскрикивая, но чудовище одолевало, и голова астрозоолога погрузилась в воду. Денни Уилкинс не промахнулся — вот когда пригодилось его умение владеть любым оружием! — и с одного удара перерезал плеть. Виктор тоже дотянулся до ножа и отрезал вторую. Но еще две плети стремительно вылетели из воды и упали на фонарь. Шаткову удалось на секунду приподнять голову, но она тотчас снова опустилась в воду; если бы не маска, он давно бы захлебнулся. Одна из плетей обвилась вокруг шеи астрозоолога, и это закончилось бы трагически, если бы Денни Уилкинс вовремя не перерезал ее. Еще две плети упали рядом с фонарем. Виктору показалось, что вместо одной отрезанной каждый раз появляются две новые. И вдруг он все понял.

— Фонарь! — закричал Виктор. — Гаси фонарь!

И в самом деле, как только погас свет — чудовище отпустило Шаткова. Все уцелевшие плети исчезли так же внезапно, как появились. Лодка выпрямилась, и Виктор втащил в нее Шаткова.

Придушенный, перепуганный астрозоолог сидел на дне лодки и крутил головой.

— Свет, — сказал Виктор. — Это свет его привлек. Вот так история!

— Ну, не только свет — оно же могло схватить фонарь и под водою, — теперь, когда опасность миновала, Денни Уилкинс склонен был поиронизировать. — Это товарищ Шатков произвел на него неотразимое впечатление!

— А ведь это был спрут, — заключил Виктор. — Самый настоящий спрут. Так ведь?

— Не знаю, — честно признался астрозоолог. — Не разглядел.

— Надо было хватать его и тащить! Упустить такого спрута! И где? — на Венере!

— Отстаньте! — взмолился астрозоолог; он массировал шею — ее все-таки сильно помяло.

Денни Уилкинс расхохотался, Виктор тоже засмеялся — громко, раскатисто.

И вдруг где-то поблизости послышалось глухое всхлипывание. Все оглянулись, увидели рядом с лодкой что-то темное, шевелящееся и только тут заметили, что Безликов исчез. Да, в воде, держась за борт лодки, горько рыдал «философ» Безликов, он рыдал безутешно и даже не делал попыток влезть в лодку — пришлось его втаскивать.

— Что с вами? — допытывались у Безликова товарищи. — Что случилось?

— Ничего, — всхлипывая, отмахнулся Безликов. И в самом деле, как могли постигнуть они всю глубину его трагедии?

— А где портфель? — спохватился Виктор. — Неужели утонул?

— По'тфель 'ыба съела, — едва выговорил философ.

— Какая рыба? — изумился астрозоолог Шатков.

— Панци'ная, должно-ик! быть.

— Зачем ей портфель? — еще больше изумился астрозоолог.

В самом деле, велико, наверное, было разочарование глупой панцирной рыбы, проглотившей портфель Безликова, но кому не приходилось расплачиваться за опрометчивые поступки!

— И вы из-за портфеля так убиваетесь? — успокаивал Виктор. — Другой сделаем!

— П'и чем-ик! тут по'тфель? — скорбно возразил «философ». — Ни п'и чем он тут! Я и так-ик! все помню.

— Ну и хорошо, успокойтесь. Ведь вас рыба не тронула.

— Меня! Меня ни одна 'ыба не т'онет! Не об'ащайте лучше на меня-ик! внимания. Я посижу в сто'онке.

Так никто и не понял, что потерял Безликов не портфель, что потерял он прежнюю опору в жизни, а новую легко ли найти?

— Продолжим охоту? — предложил Денни Уилкинс.

— Нет, нет! Завтра продолжим! — астрозоолог Шатков временно утратил всякий интерес к проблемам своей науки. Но когда Денни Уилкинс поднял обрезанную плеть и хотел выбросить ее в море, Шатков так и подскочил на дне лодки.

— Вы с ума сошли! — крикнул он фальцетом. — Выбрасывать такую драгоценность!

— Берите, пожалуйста, — пожал плечами Денни Уилкинс.

— Нет, положите ее. — Брать щупальце в руки Шаткову почему-то не хотелось. — Вон туда положите, — он показал в самый дальний конец лодки, и обрезок бросили рядом с безучастным «философом».

…Их лодка вернулась последней — товарищи уже начали беспокоиться о них. Рыболовам удалось добыть еще двух морских животных. Весь улов сложили до утра в «гроб» с формалином и туда же опустили обрезок плети, в объятиях которого астрозоолог провел самые неприятные минуты своей жизни.

Вскоре Землеград уснул. Тихо-тихо стало на планете. Только шорох волн напоминал, что не все мертво вокруг, что время идет своим чередом, и новый пасмурный день все-таки займется над Венерой.

Дверь одного из домиков бесшумно открылась, и на пороге появился Безликов — в маске, с баллонами за плечами. Он плотно прикрыл дверь, потоптался на одном месте и побрел подальше от моря, в сторону дюн. Там и провел он остаток ночи.

А утром Безликова не узнали. За ночь он утратил философический вид, и из краснощекого, упитанного молодца превратился в осунувшегося, бледного, с ввалившимися глазами анахорета; брюки падали с него, куртка висела на плечах, как на вешалке, и, глядя на него, можно было подумать, что всю жизнь занимался он непосильным творческим трудом, иссушившим его мозг и тело. Ни с кем не разговаривая, бледной тенью отца Гамлета бродил философ Безликов по единственной улице Землеграда…

Зато астрозоолог Шатков к утру совершенно оправился и проснулся в превосходном настроении.

— Удивительно, — говорил он Батыгину. — Никогда бы не подумал, что в венерском океане столько жизни. Я бы даже сказал — с избытком! И это при полной безжизненности суши.

Шатков запустил руку в «гроб» с формалином и извлек оттуда обрезок плети.

— Ну, конечно щупальце, — он протянул обрезок Батыгину. — И с присосками. Жаль, что мне не удалось получше разглядеть эту зверюгу. Безусловно это животное близко к земным головоногим моллюскам, хотя я и не могу утверждать, что это спрут. Может быть, и не спрут. На Земле спруты почти не нападают на людей, боятся их.