Дональд Кингсбери - Изгой

• Название: Изгой
• Автор: Дональд Кингсбери
• Издательство: Издательская Группа «Азбука-классика»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-395-00414-7

В середине 1980-х годов Кингсбери, постоянно сотрудничавший с издательством «Ваеп Books», был вовлечен в работу над межавторским проектом «Войны людей и кзинов» («Man-Кziп Wars»), созданным на основе цикла Ларри Нивена «Освоенный космос» («Кпоwп Space») и посвященным затяжному конфликту между человечеством и расой кзинов. Заинтересовавшись, Кингсбери издал целый «путеводитель» по этому миру и написал две повести. Ниже представлена одна из них, «Изгой» (1991), которую Джон Клют назвал одним из лучших научно-фантастических произведений года.

Действие повести разворачивается в период долгого звездного противостояния людей и кзинов — классический сценарий для космической оперы, однако на этот раз главным героем становится трус. Этот неожиданный ход придает оригинальность повествованию.

---

Покончить с этим одним махом — и дело с концом. Вернуться к главному входу, — там его, конечно, схватят… Будет драка, и его убьют или безнадежно покалечат. Но, может, удастся удивить своих обидчиков приступом ужасающей ярости и даже прикончить одного прежде, чем из самого выбьют дух? Он чуть не оскалился гордо, но с гневом одернул себя: поубавь-ка прыти. Кстати, с прыгучестью тоже все беспросветно плохо… Так не все ли равно, когда наступит час расправы? Не сегодня, так завтра его найдут и растерзают — подчистят кровь расы.

Тут-то Коротышка-Сын и вспомнил, что котятам-кзинам без сопровождения запрещена охота на территории загона джотоков. Сюда Водящий-За-Нос со своей сворой пробраться не сможет. Разумеется, то же касалось и самого Коротышки, но он отделается лишь жестоким наказанием, если попадется на глаза взрослым. Убивать его не станут.

Окон тут не было, и стены были толстыми, со встроенным механизмом самовосстановления на случай повреждений. Коротышка вскарабкался по стене, по пути представляя, что участвует в секретной миссии по захвату человеческого форта. В каждом углу и по уступам он расставил невидимые лучевые винтовки, а потом разом направил смертоносный свет на гнусных приматов. К моменту, как он сумел разглядеть центральный погрузочный двор, достаточно большой, чтобы в нем могли поместиться двадцать барж, от его лап уже пали окталы и окталы безволосых тварей. Посадочные площадки лежали в тени, и Коротышка уже продумал план решающего штурма Мира Людей.

Смерть всем людям-приматам! А потом можно поохотиться на жирафов.

Неподалеку располагались грузоподъемники, доставляющие баржи вниз, к городу. Можно было бы попробовать взломать их пассажирские шлюзы. Впрочем, грузовой отсек вскрыть легче. Изнутри загон запирался на солидные замки, поскольку джотоки отличались сообразительностью и даже коварством. Снаружи препятствий подобной сложности не было, как не было в них нужды, — кзин не станет взламывать замки и проникать на запретную территорию без веских причин.

У Коротышки-Сына не было при себе ни ключей, ни прочих приспособлений для доступа, но в скафандре имелся набор инструментов первой необходимости, да и механизмы его всегда интересовали — ему доставляло удовольствие разбирать их, пока устройство и работа не становились для него понятными. Коротышка спрыгнул во двор, на окоченевшие, потерявшие чувствительность лапы. Пальцы превратились в ледышки, и, кажется, прошла целая вечность, прежде чем поддалась дверь грузового отсека. Глупый механизм. Заставь самку сделать замок — у нее щеколда выйдет лучше! Черная стена скользнула в сторону. Коротышка вошел в грузовой отсек в вихре конденсата. Внешняя дверь вновь закрылась, и тогда заработали очистители — профильтровали азот, избавились от остатков углекислого газа и впрыснули кислорода. За считаные секунды Коротышка обесточил сигнализацию. Как у любого кзина, готовность к бою в любой момент являлась основным инстинктом, так что перед выходом в загон он напрягся, ожидая броска джотока о пяти конечностях или сердитого смотрителя и даже кого-нибудь из приспешников Водящего-За-Нос.

Но он обнаружил только троих малышей-джотоков, размером с его ладонь; они ползали вблизи от погрузочного двора, определенно сконфуженные каменным полом. Коротышка раздавил их ботинком и вышел через лабиринт матовых стеклянных стен на поросшую зеленью биокологическую территорию — здесь высились деревья и журчал ручей. Сняв дыхательную маску, он почуял прелый запах дождевого леса, ароматы гниющей листвы и отдаленного водоема с покрытыми растительностью берегами. Некоторые запахи ему так и не удалось распознать.

Глава 2 (2391 н. э.)

По телу Коротышки-Сына Чиир-Нига бежала приятная дрожь. Наконец-то тепло. Он убрал дыхательную маску и еще непослушными пальцами принялся чехлить инструменты, но уронил один из них. Мысль о том, что придется поднимать, вызвала в нем смешанное чувство страха и раздражения — он тихо зарычал. Очень не хотелось привлекать к себе внимания. Он огляделся и приметил густой кустарник рядом с группой деревьев, где можно было бы спрятаться, не оставляя на земле следов. На случай нападения.

Коротышка стянул ботинки и начал растирать окоченевшие лапы. Еще один детеныш-джоток пытался взобраться на ствол молодого дерева, не очень успешно, надо сказать. Три веретенообразные лапки висели без дела, тогда как остальные две, каждая с парой суставов, упирались в землю. Этого Коротышка убивать не стал — его воинственная ярость утихла. «Безмозглый пожиратель листьев. Станешь безмозглым рабом, когда вырастешь». Ветка была слишком гладкой. Пальчикам малыша, с еще мягкими косточками, требовалась поверхность погрубее, чтобы зацепиться как следует. Вокруг обнаружились и другие джотоки. Вероятно, приползли сюда от водоема.

Зашуршали листья, и Коротышка быстро взглянул вверх, исследуя ветви. Лампы, имитирующие тропическое солнце, с трудом справлялись со своей задачей: их было достаточно много, но теней они давали мало. Надо остерегаться этих джотоков. Они умнеют с возрастом. И становятся гораздо крупнее. В каждой из пяти конечностей у них находился мозг — достаточно для развития хитроумия, — и во время сна по меньшей мере один мозг оставался активным.

Впрочем, это не слишком пугало Коротышку. Джотоки бежали при малейшем признаке опасности, а на диких особей кзины регулярно охотились. Дай им возможность бежать, и они побегут. Но говорили, что, пока они прячутся, они не боятся ничего. Как бы там ни было, осторожность не помешает. На охоте отец Полосатого-Сына Хромфи умер мгновенно, когда дикий джоток спрыгнул на него. В умении прятаться джотокам не было равных. Даже чутье тут не поможет: кожные железы джотоков выделяли секрет, имитирующий запахи леса.

Что же теперь? Прежде всего — отдохнуть. Добыть немного пищи и набить брюхо. Даже если придется заняться браконьерством. Коротышка умирал от голоду. Окружающие запахи возбуждали в нем природную ярость и жажду охоты, но он не собирался ловить джотоков без надлежащей подготовки. Сгодится любое другое мелкое животное. В конце концов, эти обширные угодья из пещер и куполов были созданы для охоты. Охота! Лучшее, чем Коротышка когда-либо занимался на Хссине. Гораздо лучше, чем покупать для отца на рынке запуганных ватаков в клетках и потом тащить на закорках до самого дому.

Двумя уровнями ниже он нашел змею длиной с его лапу. Ну и дурака он свалял, решив поохотиться на нее! Охота радовала кзинов в любых условиях, но по природе своей они не были созданы для охоты в лесу, и ползающие по стволам деревьев пресмыкающиеся не являлись их естественной добычей. Тем не менее как закуска змея сгодилась, а ее кровь имела любопытный привкус. Кости, правда, слишком хрустели.

Надо подумать о том, как отсюда выбраться, даже если делать это не очень хочется. Задержись он здесь, его обязательно найдет кто-то из взрослых и тогда несдобровать; уйди — прикончат преследователи. Искать помощи у отца бесполезно. Если братья еще оставались союзниками Коротышки, несмотря на насмешки и унижения, то отец просто бросит младшего сына на растерзание мучителям, чтобы сделать из него настоящего воина. Как наяву, прозвучал в его голове голос родителя, поучающего на высокопарном Наречии Героев: «Всякую игру используй, дабы умножать свои навыки».

Меж двух гнилых стволов, поросших крошечными цветами на черных пятнах плесени, Коротышка обнаружил гриб величиной с собственную голову. Принюхался, любопытствуя. Уловил запах какого-то зверька. Глянул вверх и увидел дикого джотока, притаившегося на лампе, растопырив локти. Джоток разглядывал Коротышку покрытым защитной мембраной глазом, свесившимся из-под лопатки. Глаза на остальных конечностях были втянуты — вероятно, спали.

Тогда сквозь заросли тростника Коротышка направился к водоему в надежде поймать рыбу. Но тут плескались только конечности джотоков, первичные формы размером с палец, бледно-розового цвета. Каждая конечность являлась самостоятельным существом, а когда наступало время выходить на сушу, они образовывали колонии по пять. «Головастики» имели по глазу в защитной мембране и изящные плавнички вместо пальцев.

Что за развлечение бродить по пруду? Коротышке-Сыну больше пристало размышлять о потешных битвах-играх. И одному ему тут находиться точно не следовало. У него, если подумать, вообще должна быть целая команда за спиной. Или, по меньшей мере, он мог бы быть частью команды во главе с толковым командиром. Ну и плевать на такие развлечения. Возможно, это последний день его жизни. Отец позабыл, что игры со сверстниками не отличаются честностью. Котята испытывали друг друга — по всем правилам кодекса чести во избежание смертельных случаев. А потом случалось то, на что правила не распространялись.