Вирджиния Эндрюс - Шепот в ночи

• Название: Шепот в ночи
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: Вече, Персей
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7141-0183-9, 5-88421-003-5

Счастливое детство закончилось для юной и талантливой Кристи неожиданно и трагически: гибель родителей, унижение родственников, надругательство опекуна. Казалось, вся жизнь превратилась в череду бесконечных кошмаров. И все же душевная стойкость девушки, ответственность за судьбу маленького брата и поддержка любимого человека не позволили этим кошмарам взять верх…

---

Я кивнула, не совсем понимая, о чем она. Я видела, как рыбка покачивалась на волнах, и мне казалось, что она и в самом деле ожила и уплывает. Я хотела верить. У меня до сих пор сохранилась детская вера в то, что прекрасное и хорошее никогда не кончаются.

Взрослея, я поняла, что мы не можем управлять появлением солнца и звезд, но мы чувствуем солнечное тепло, и нас изумляет ночное небо своей красотой. Это и есть – чудо. Я также понимала, что в каждый новый день моей жизни какая-то часть меня умирает, а какая-то рождается.

Мне столько раз хотелось умереть, быть навсегда погребенной в глубоких закоулках моей памяти. Как мне было плохо в те дни и недели, после смерти моих родителей. Казалось, страдания никогда не кончатся, но обещания Бронсона сбылись.

Бронсон постарался не предавать огласке последствия этого случая на пляже. Помутнение рассудка у дяди Филипа не прошло для него бесследно. Он уже не мог выполнять свои прежние обязанности в Катлерз Коув, и ему пришлось остаться в клинике для основательного лечения. Тетя Бет была подавлена поворотом событий. В конце концов она уже не могла спокойно появляться в свете и, забрав близнецов, уехала к родителям.

Джефферсон полностью выздоровел и, когда узнал, что мы переезжаем в Белла Вудс к Бронсону, был на седьмом небе от счастья. Уверена, это событие не мало повлияло на его выздоровление. Миссис Берм быстро стала нам как бабушка, а Бронсон – мудрым, любящим дедом. Переехав к нему, я начала снова играть на фортепиано, как никогда раньше. Летними вечерами он открывал двери балкона, чтобы моя музыка могла спуститься с холма и «все люди в Катлерз Коув могли ее услышать и оценить».

Я окончательно решила, что эта музыка будет моей жизнью. И не важно, как необходим будет отель и какой доход он принесет, для меня он всегда будет на втором месте после музыки. Бронсон владел Катлерз Коув отелем по доверенности. И после меня все его внимание обращалось к повседневному управлению отелем. Я тоже старалась проявлять интерес, старалась ради памяти моих родителей, но в глубине души надеялась, что именно Джефферсон когда-нибудь превратится в настоящего управляющего нового отеля Катлерз Коув.

Мои мечты уносили меня дальше… в школу искусств, в гастроли по Европе, в огромные концертные залы и, конечно, к Гейвину.

Мы с Гейвином старались проводить вместе столько времени, сколько удается, используя каждую свободную минуту. Наши беседы всегда возвращали нас в дни, проведенные в Мидоуз. Как-то летом мы даже поехали навестить Шарлотту, Лютера и Хомера. Мы взяли с собой Джефферсона, и когда они с Хомером увидели друг друга, всем показалось, что они и не расставались вовсе. Хомер тут же повел Джефферсона посмотреть на лису с лисятами.

– Что слышно про эту Ферн? – спросил Лютер, когда мы все сели обедать.

– Она уехала с кем-то после того, как я прекратила выплачивать деньги на ее содержание. Но не с тем, с кем она была здесь, – сказала я. – Уж по ней я не скучаю.

– И мы тоже, – сказала Шарлотта, и мы все рассмеялись.

Это было чудесное время. Я играла для них на рояле, а когда мы уезжали, то обещали вернуться при первой возможности.

В лето моего девятнадцатилетия меня включили в трехнедельную программу, в планах которой была поездка в Париж, а потом в Вену. Это была концертная поездка, и я ждала ее с нетерпением. Гейвин приехал проводить меня, и мы решили прогуляться по пляжу.

– Я буду скучать по тебе, Кристи, – сказал он. – Всякий раз, когда ты или я уезжаем друг от друга, что-то во мне умирает, и каждый раз, когда я вижу тебя снова, во мне что-то возрождается.

– То же самое происходит и со мной, Гейвин, – призналась я.

– Я ревную тебя к твоей музыке… Она владеет тобой так, как я не могу владеть тобой.

– Не ревнуй, – попросила я с улыбкой. – Музыка действительно наполняет меня огромной радостью, но поделиться ею я могу только с тобой.

– Обещаешь?

– Так будет всегда, – ответила я, но вдруг остановилась и улыбка исчезла.

– Что случилось, Кристи? – спросил Гейвин.

Он проследил за моим взглядом. В воде неподвижно лежала рыба. У меня на сердце вдруг появилась такая тоска и печаль, но вдруг… рыба ударила хвостом, потом еще и еще, словно до этого она просто притворялась мертвой. Набежала волна, и рыбка, нырнув в нее, исчезла.

И как в тот день, когда мама стояла рядом со мной на пляже, я отчетливо услышала ее голос:

– Ты можешь поверить в эту рыбу, Кристи? Можешь поверить в чудо?

Я верила, я буду верить в это всегда. Спасибо тебе, мама, думала я. Спасибо тебе за твой дар веры.

– С тобой все в порядке? – спросил с беспокойством Гейвин.

– О, да, Гейвин, да.

Над океаном в лучах заходящего солнца парили чайки. Я прижалась к Гейвину, и мы пошли дальше, навстречу нашему особенному, яркому новому дню.