Самид Агаев - Правила одиночества

• Название: Правила одиночества
• Автор: Самид Агаев
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9691-0253-8

С. Агаев — ученик знаменитого Вл. Орлова, автора «Альтиста Данилова», бестселлера 80-х годов. Лауреат премии В. Катаева 1996 года и премии Москвы в области литературы за 2002 год. Новый остросюжетный роман Самида Агаева — о жизни советских граждан, которых развал Союза в одночасье сделал иммигрантами в современной России. Автор пишет о реалиях сегодняшнего бизнеса: коррупции властных структур, криминальных разборках, погромах на национальной почве. Динамичное развитие событий, неожиданные повороты сюжета, юмор делают роман увлекательным.

---

— А вот и наш Ромео, — услышал он голос Виталика Большого. Следом пробасил Али:

— Ромео, где твоя Джульетта? И снова голос Виталика:

— Разве я сторож Джульетте моей?

— Эй, вы, — сказал им Виталик Маленький, — уймите свою прыть, а не то я вас уйму.

Друзья подошли ближе: он стоял, сжав кулаки.

— Смотри-ка, маленький, а какой дерзкий, — отметил Али.

— Слушай, видели мы сегодня твою армянскую Джули, — сказал Виталик Большой, — ты знаешь, а она ничего!

Неуклюжий комплимент обезоружил влюбленного. Прилагая усилия, чтобы не улыбнуться, он спросил:

— Где видели?

— Мимо нас прошла, Али на нее так засмотрелся, что чуть не упал.

— Это верно, — подтвердил Али, — теперь мое сердце разбито — не знаю, как жить дальше буду. Я не могу мешать счастью друга. Но если будешь настолько благороден, что позволишь мне открыть ей свое сердце, ты настоящий друг. Пусть она сама выберет из нас того, кто ей больше нравится.

— Поздно, — обронил Виталик Маленький, — я с ней только что целовался.

— Иди врать, — недоверчиво сказал Виталик Большой.

— Чтоб ты умер, если я вру, — поклялся Виталик Маленький, — у меня даже помада на губах, наверное, осталась.

Али подошел ближе и, повернув лицо Виталика к свету, стал исследовать губы, потом даже понюхал.

— Похоже, — наконец сказал он и завистливо добавил, — везет же некоторым. Вот не понимаю, что она в нем нашла.

Али пошел рядом с Виталиком Маленьким, то и дело поглядывая на него.

— Эй, — окликнул его Виталик Большой, не двигаясь с места, — ты куда?

— Как куда — в общагу, — ответил Али.

— А девушки как же? — возмутился Виталик Большой. В ответ Али пропел:

— Ну а девушки, а девушки потом.

— Он еще удивляется, почему его девушки не любят, — заметил Виталик Большой и поплелся за друзьями, — девушки любят постоянство в мужчинах, они ценят верность, целеустремленность, ум, искрометный юмор. Еще немного — и они бы вышли. Ромео, между прочим, свою месяц обхаживал.

Ислам проснулся в первом часу ночи и, как ни пытался, не смог больше заснуть — ворочался с боку на бок, немилосердно скрипя пружинами кровати. От давешней боли в ногах осталось тупое, ноющее воспоминание. Поняв, что заснуть не удастся, он оделся и тихой сомнамбулой, на ватных ногах вышел на улицу. Проходя мимо застекленной комнаты дежурной по общежитию, с удивлением обнаружил там Али: оживленно жестикулируя, он что-то рассказывал Эльзе, видимо, что-то неприличное — вахтерша жеманно смеялась и махала на него рукой. Узрев товарища, Али заговорщицки подмигнул ему, но рассказ свой не прервал. Ислам вышел на крыльцо и вдохнул полной грудью ночной воздух. Ветер был со стороны нефтепромыслов (в Баку с любой стороны нефтепромыслы), поэтому отдавал мазутом — несмотря на это, вдохнул с наслаждением — после спертой атмосферы общежития любой воздух для него был хорош. Ислам вырос на море, в городе, лежащем на равнине между Каспийским морем и Талышскими горами, и долго не мог привыкнуть к специфическому бакинскому воздуху, отдающему нефтью. Он постоял немного на крыльце, глядя на ночной город. Повсюду мерцали и переливались огни. Где-то вдали полыхал огромный факел, озаряя неровным светом полнеба. Он постоял так около получаса и вернулся в комнату.

В отличие от Ислама, Виталику часом позже удалось проскользнуть мимо Али незамеченным — для этого ему пришлось опуститься на корточки и таким образом проследовать мимо окон комнаты дежурной, где Али речитативом произносил слова Низами, обращенные к зевающей Эльзе:

Ворвался в Хузистан[12] в неистовстве ходжа,
Лобзаний табарзад[13] похитил он, дрожа,
И вот уже слились два розовые стана,
И две души слились, как розы Полистана.[14]

На светящемся циферблате наручных часов был час ночи. Несколько секунд он постоял на крыльце в нерешительности — на том же месте, где недавно стоял Ислам, вдыхая ночной воздух, — затем легко сбежал со ступеней и перемахнул через забор. Пересечь пустырь было делом нескольких минут. Джульетта жила на третьем этаже. Виталик встал под ее окнами так, чтобы на него падал свет фонаря.

Он заснул в мечтах о девушке и, засыпая, успел подумать о том, что, поскольку вся семья на даче, то выходит, Джульетта дома одна. И во сне он, видимо, продолжал думать об этом, потому что именно эта мысль разбудила его среди ночи и погнала под окна возлюбленной. Чистейшее безумие! Он простоял примерно час, прежде чем его желание разбудило Джульетту. Скрипнула оконная створка, и на балконе показалась изумленная девушка, — узнав Виталика, она приставила указательный палец к виску и покрутила им. Юноша улыбнулся и направился к телефонной будке, находящейся неподалеку.

— Привет, Джули, — сказал радостно в телефонную трубку, — извини, я тебя разбудил — так хотел тебя увидеть, что проснулся, очень соскучился.

— Ты с ума сошел, — шепотом произнесла девушка, — немедленно уходи!

— Почему ты шепотом говоришь? — спросил Виталик. — Ты же одна, или нет?

— Одна, — шепотом сказала Джульетта и повторила нормальным голосом: — Одна.

— Можно я зайду к тебе? — спросил Виталик и затаил дыхание.

— Зачем?

— Просто побыть с тобой, можешь чаем меня угостить.

— Ты чай не пил вечером?

— Пил, из жженого сахара.

— Не дави на жалость.

— Я не давлю, это вчера было, а сейчас уже новый день.

— Нет, — решительно сказала Джульетта.

— Почему?

— Это неприлично.

— Но ты же одна!

— Тем более, а если кто-нибудь увидит? Мне тогда конец! Уходи!

— Буду стоять здесь до утра.

— Ну и стой себе на здоровье, а я пошла спать.

Джульетта положила трубку, взяла аппарат и пошла в свою комнату, положила его на пол возле кровати и легла. Сказала себе: «Не надо было целоваться с ним — сейчас позвонит». Не успела договорить, как раздался звонок.

— Алло.

— Да.

— Я тебя люблю.

— Нет.

— Что нет? Ты не веришь, что я люблю тебя?

— Верю.

— Но ты же говоришь — нет.

— Нет — чтобы ты сюда пришел, иди спать.

— Утром, как проснешься, посмотри в окно. Спокойной ночи.

Джульетта положила трубку и закрыла глаза. В течение получаса она честно пыталась заснуть, затем поднялась и подошла к окну. Виталик стоял под фонарем, засунув руки в карманы и подняв плечи, ежась от ночной свежести. Джульетту он заметил тотчас, радостно улыбнулся.

— Ненормальный, — ласково и тихо сказала девушка и поманила его.

Юноша неторопливо направился к подъезду. Джульетта прошла в прихожую, посмотрела в глазок: на лестничной клетке было тихо; медленно, стараясь не щелкнуть, она повернула ребристый цилиндрик английского замка и стала ждать. Сердце колотилось так, что девушка приложила руку к груди, чтобы унять его. Виталик поднялся бесшумно, но Джульетта, заглянув в глазок, успела открыть дверь и затащить юношу прежде, чем он нажал на кнопку звонка. В прихожей было тесно и пахло старой одеждой. Они стояли вплотную друг к другу. Джульетта продолжала держать его за руку.

— Ну, что дальше? — спросила девушка.

— Не знаю.

— Кажется, ты хотел чаю.

— Чаю? Нет, то есть да, — сказал Виталик и обнял ее.

— Какой чай? — зашептал он. — Неужели ты думаешь, что я при тебе могу пить чай?

— Я порчу тебе аппетит? — спросила девушка.

— Да, вернее, я забываю о еде, когда держу тебя в объятиях.

— А ты отпусти меня, — лукаво произнесла Джульетта.

— Лучше я останусь без чая, — самоотверженно сказал Виталик, сжимая девушку.

— Отпусти, мне уже дышать нечем, откуда у тебя столько силы? Вроде такой заморыш!

— Кто заморыш?

— Я хотела сказать — худой, то есть очень стройный.

— Пощупай мои бицепсы, — отпуская девушку, подставляя согнутую руку, сказал парень.

— Ого! — воскликнула девушка. — Как камень! А это точно рука? А то я в темноте не вижу.

— Что я могу еще подставить?

— Ногу или голову, — насмешливо сказала Джульетта.

— Нога у меня еще тверже, — ничуть не обидевшись, гордо сказал Виталик.

— Может быть, пройдем в комнату, или так и будем торчать в прихожей? — спросила Джульетта.

— Пойдем.

— Так отпусти меня.

Виталик разжал руки и пошел за девушкой в темноту комнаты.

— Ты точно ничего не хочешь?

— Хочу, тебя.

— А по губам?

— Лучше в губы.

— Я имею в виду чай — или покушать.

— Нет.

— Тогда садись сюда, на стул, а я лягу.

Джульетта легла на диван, где пыталась уснуть до этого, и потянула на себя плед.

— Ты всегда здесь спишь? — спросил Виталик.

— Нет, я смотрела телевизор перед сном — лень было перебираться в свою комнату.