Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса

• Название: Секретная миссия Рудольфа Гесса
• Автор: Питер Пэдфилд
• Жанр: Биографии и Мемуары

Рудольфа Гесса — соратника и верного ученика Адольфа Гитлера — современники называли "наци номер два". Представ после разгрома Германии перед судом союзных держав, Гесс стал до конца своей жизни узником берлинской тюрьмы Шпандау и, тем самым, — последнимкрупным нацистом, дожившим до конца 80-х годов XX столетия. Уйдя из жизни в 1987 году, он унес с собой в могилу немало тайн, связанных с Третьим рейхом. О загадочной жизни и судьбе печально знаменитого нацистского лидера, о нравах и закулисных тайнах бесчеловечного гитлеровского режима рассказывается на страницах книги Питера Пэдфилда.

---

В обнародованных документах имеется тому подтверждение. Речь идет о напечатанной на машинке докладной записке Киркпатрика, составленной на основе «Размышлений» о его беседах с Гессом. В ее первом пункте говорилось, что Гесс "не представляется мне человеком, не вхожим в правительственные круги Германии, в частности, занимающиеся разработкой операций"; в последнем повторялось утверждение Гесса, что у Германии имеются претензии к России, "но намерений нападать в скором времени нет". Упоминаний об альянсе и благожелательном нейтралитете нет. Либо Гесс частями «С» и «D» плана не занимался, либо Гербер дал неточный обзор документов или же, чтобы вызвать сенсацию, сфабриковал их. Не исключена и третья возможность: Киркпатрик мог умышленно умолчать о многом из того, что сказал Гесс. Этой точки зрения придерживается лорд Бивербрук, привлеченный к делу в понедельник утром, 12 мая. В 1961 году он писал Джеймсу Лизору, что Гесс должен был дать понять — или "даже дал понять", уточнил он, — во время его первой беседы с Гамильтоном, что его цель состояла в том, чтобы урегулировать с Британией вопрос о предстоящем нападении Германии на Россию. Бивербрук добавил, что даже если этот вопрос Гесс обсуждал с Киркпатриком, эта часть беседы "должна была быть исключена из отчета Киркпатрика, представленного общественности".

Бивербрук, несомненно, был близок к Хору, Ллойд Джорджу, Лидделлу Харту; в 1940 году он поддерживал «мирное» движение Дика Стоукса. Тогда Ванситтарт назвал его "дружком мистера Кеннеди и большинства членов отряда Пятой колонны". В докладной, поступившей в германское министерство иностранных дел из Лиссабона в январе 1941 года, о нем есть упоминание как о человеке, представляющем в кабинете мнение, что Британия не может предпринять наступление на Средиземноморье, так как это ослабит защиту родины; в том же рапорте сказано, что лорд Галифакс был выведен Черчиллем из правительства и отправлен послом в Вашингтон, потому что представлял в кабинете политику «умиротворения». Таким образом, Бивербрук, Галифакс, Р. Э. Батлер, Хор и с ними Ллойд Джордж, а также премьер Австралии, Мензис, являлись теми крупными объектами, на которые рассчитывал Гесс. Стоит вспомнить, что Киркпатрик после первой беседы с Гессом сказал, что он может раскрыться полнее, если поверит, что разговаривает с кем-то, кто мечтает о свержении нынешней администрации. В обнародованных документах имеется сообщение о другом телефонном звонке Киркпатрика в министерство иностранных дел, на этот раз после третьей беседы с Гессом, состоявшейся 15 мая. Он снова подчеркивал, что "если мы хотим добиться от Гесса большего, нам нужно снарядить кого-то другого на роль парламентария, кто мог бы расспросить его о его предложениях и попросить подтвердить свои утверждения…". Бивербрук был очевидным кандидатом на роль такого «парламентария» при условии, конечно, что Черчилль испытывал к нему доверие.

На другой день после последней встречи Киркпатрика с Гессом пленного перевели в Лондон, в Тауэр. 18 мая русский оператор Кима Филби прислал донесение, содержащее сведения о том, что Филби узнал о Гессе от своего друга. Тома Дюпре, заместителя руководителя департамента печати министерства иностранных дел. В нем говорилось, что, несмотря на официальное опровержение факта, Гесса навестили Бивербрук и Иден. Остальная информация, полученная Филби от Дюпре, была правильной: "Гесс считает, что в Британии существует мощная партия, противостоящая Черчиллю, которая выступает за мир; прибытие Гесса… даст ей мощный стимул". Не исключена вероятность, что Бивербрук (и Иден) все же навестили Гесса в Тауэре Лондона; это могло бы объяснить ссылки на их "последнюю встречу в Канцелярии в Берлине" во время приезда Бивербрука к Гессу в Митчетт-Плейс, когда оба они все время повторяли это.

Если у Бивербрука имелось больше сведений о миссии Гесса, чем он говорил, то его утверждения приобретают дополнительный смысл. Особенно важно то, что в своем другом письме Джеймсу Лизору от 1961 года он констатирует, что "всегда придерживался мнения, что Гесс был прислан, что Гитлер знал о его полете, что он намеревался заключить мирный договор на самых выгодных условиях [предположительно, выгодных для Великобритании], если только Германия получит свободу действий в войне с Россией". Именно это и сказал Бивербрук Сталину, когда в ноябре 1941 года был в Москве: цель визита Гесса в Британию состояла в том, чтобы заручиться британской помощью в нападении на Россию.

То же самое в предыдущем месяце говорил военному атташе США, Реймонду Э.Ли, Дезмонд Ли, осуществлявший связь Черчилля с разведкой: Гесс, сообщил он, сказал герцогу Гамильтону, что Германия "собирается напасть на Россию", и Киркпатрику, что знает, что "герцог немедленно поймет, что Англии продолжать войну с Германией нелепо и страшно…". Можно возразить, что это была дезинформация; конечно, слух об этом дошел до Москвы также от шефа чешской разведки, Моравеца; конечно, он сопровождался ложью о том, что Гесс живет в особняке близ Глазго, снятом для немецких офицеров, что явно напоминает сведения, полученные агентом Гейдриха в мае 1942 года о том, "что Гесс размещен на вилле в Шотландии". Но могла ли история Мортона настолько одурачить Бивербрука, по меньшей мере однажды допрашивавшего Гесса во время его пребывания в английском плену, чтобы спустя двадцать лет он повторил ее Джеймсу Лизору?

Теперь, когда для публичного ознакомления открыты все дела министерства иностранных дел (кроме одного), становятся ясными несоответствия между тем, что называется версией полета Гесса Киркпатрика/Гамильтона, вырисовывающейся из документов, и версией Бивербрука/Мортона, уже 18 мая переданной Филби в Москву, которой, кстати, придерживаются большинство разведывательных агентств. Либо Гамильтон и Киркпатрик умышленно скрыли от министерства иностранных дел главную цель миссии Гесса, либо Бивербрук и Мортон распространяли намеренную дезинформацию, адресованную США, союзнику во всем, кроме имени, и Советскому Союзу, который к тому времени являлся союзником официальным. Так как обе они совершенно несовместимы.

Ключ к тайне, окружающей полет, дает Джон Хауэлл, один из стародавних друзей которого, благодаря беглому владению немецким языком, принимал личное участие в деле. Он пожелал, чтобы его имя и должность остались нераскрытыми, поэтому он будет фигурировать под именем «информатор». Но Хауэлл совершенно уверен в правдивости его информации; более того, его рассказ согласуется с открытиями, сделанными Андрэ Гербером на руинах Канцелярии, и объясняет несоответствия, существующие в двух версиях, авторитетными источниками которых являются официальные бумаги, с одной стороны, и доверенные лица Черчилля, Бивербрук и Мортон, — с другой.

Ключом служат документы, привезенные Гессом и, несомненно, переданные Гамильтону во время их первой встречи. Они включали пронумерованные по пунктам предложения для мирного договора, изложенные официальным языком и напечатанные на бумаге канцелярии, сопровожденные переводом на английский язык. Являясь, по словам «информатора», "предложением, которое не может быть отвергнуто, от человека, которому нельзя доверять", они ставили Черчилля перед исторической дилеммой. Если бы Черчилль позволил просочиться хотя бы намеку на их истинное содержание, он никогда бы не смог вывести страну на тот курс, к которому стремился. Помешали бы ему в этом либо влиятельные тори, магнаты Сити, реалисты государственных служб и колеблющиеся политики, которые в этот решающий момент, когда Британия проигрывала войну (и шансов на победу не было, даже шансы выжить были ничтожны), ухватились бы за любую возможность, тем более что эта сулила им такие блага, на которые они и не надеялись; либо лейбористская половина коалиционного правительства и управляемые коммунистами профсоюзы промышленной сферы, которые возмутились бы сделке с фашистами. Черчилль не мог позволить, чтобы хоть намек на серьезные мирные предложения достиг ушей нового посла США, Джона Дж. Уайнента, или эмиссара Рузвельта, Эверелла Харримена.

Эту же идею в 1961 году высказал Джеймсу Лизору Бивербрук, не упомянув, правда, официальные предложения: Черчилль, писал он, не имел намерений проводить с Германией мирные переговоры, полагая, что это поставит Германию в господствующее положение; "поэтому было так важно, чтобы выступающая за мир группировка не высунула свою уродливую голову… он с должным упорством осуждал миссию Гесса и делал все возможное, чтобы воспрепятствовать серьезному к ней отношению".

Вскоре после прибытия Гесса «информатора» пригласили принять участие в изучении проекта мирного договора; даты он не помнит, знает только, что это было примерно сразу после того, как Киркпатрик вернулся в Лондон после встречи с Гессом в Шотландии. Кирпатрик пригласил в штаб-квартиру Би-Би-Си, Портленд-Плейс, ряд лиц, владеющих немецким языком, среди них был и «информатор». Он коротко осветил важность документов, которые собирался передать им, и подчеркнул необходимость соблюдать абсолютную секретность; нельзя было говорить ни слова. После чего каждый из них получил отдельную часть с перепечатанными предложениями проекта мирного договора с просьбой дать точный перевод на английский; перевод, привезенный Гессом, был ходульным, словно был сделан с помощью словаря. Перед ними стояла цель уточнить термины и сложные слова немецкого языка, составленные из нескольких корней, поскольку немецкий не переводится на английский дословно. «Информатор» видел оригинал только раз. Все остальное время он, как и остальные, работал над порученным ему разделом. Рабочую группу он называет комитетом под председательством Киркпатрика. Комитет всегда собирался на Би-Би-Си в Портленд-Плейс. По количеству их встреч и подробных обсуждений можно судить, насколько серьезным было отношение к предложениям, иначе и быть не могло. На данном этапе войны Британия вела борьбу в одиночестве. Если Гитлер не двинется на восток и Америка не вступит в войну, подписать договор придется. «Информатор» вспоминает фразу, вызвавшую споры — "wohlwollende Neutralitat" ("великодушный нейтралитет"); в конце концов комитет перевел ее как "благожелательный нейтралитет". Стоит вспомнить, что часть «D» плана, обнаруженного Андрэ Гербером, призывала Британию придерживаться во время германо-русской войны благожелательного нейтралитета.