Олег Авраменко - Конноры и Хранители

• Название: Конноры и Хранители
• Автор: Олег Авраменко
• Издательство: Фактор
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003

…Природа не стоит на месте, и человек, какой он есть, не венец её творения. Однажды эволюция сделала очередной скачок и породила людей, способных управлять фундаментальными силами мироздания. Этих людей в народе называли колдунами, их не любили и побаивались, а церковь и власть имущие видели в них угрозу своему благополучию.

Но были у колдунов и более грозные враги, которые именовали себя Хранителями. Они считали, что никому нельзя обладать таким огромным могуществом, и поставили своей целью искоренить магию среди людей. Хранители были почти всесильны, и в конце концов им удалось свершить задуманное. На управление силами был наложен Запрет, потомки колдунов рождались обычными людьми, лишёнными способностей своих предков, постепенно в магию перестали верить, и из жизни она перекочевала на страницы художественных книг. Хранители торжествовали победу…

---

Попытка превратить Ибрию в плацдарм для захвата власти во всём Западном Крае, как и предсказывали скептики, потерпела фиаско. Безусловно, при короле Флавиане и его потомках Ибрия со временем превратится в государство, где главенствующую роль будут играть мужчины и женщины из рода Конноров, но произойдёт это постепенно, а не в течении нескольких лет и при интенсивной иммиграции, как хотели того радикалы.

По правде говоря, Флавиан был только рад этому. Будучи Коннором, он, вместе с тем, оставался ибром и радел не только за свой род, но и за благо своей страны. Ещё принцем он понял, что даже в случае победы над Империей Ибрия всё равно проиграет — в том смысле, что ибры-победители попросту растворятся среди славов и спустя пару поколений станут таким же второсортным меньшинством, как гаалы, влохи, поморы, неметы, хэллины и прочие покорённые народы Империи. А Флавиан был королём ибров и хотел, чтобы его подданные и в будущем оставались ибрами.

Три года назад, когда Флавиан взошёл на ибрийский престол и естественным образом стал лидером радикального крыла Братства, он предложил иной путь возвышения рода Конноров: коль скоро невозможно захватить власть во всей Империи разом, следует расчленить её на несколько государств и овладевать ею по частям, начиная с Гаалосага. Новая программа была реалистичнее прежней, а потому, с точки зрения умеренных и консерваторов, гораздо опаснее. Многие молодые Конноры, в недавнем прошлом яростные противники «ибрийского варианта», в одночасье стали горячими сторонниками идеи Флавиана. Добрая половина молодёжи возрастом до тридцати лет буквально за одну ночь превратилась в радикалов.

А сам Флавиан всё это время оказывал мощное давление на Стэна, склоняя его к решительным действиям. Вот и теперь он пришёл за тем же. И теперь, в свете новых обстоятельств, он станет давить ещё сильнее и в конечном итоге припрёт его к стенке, вынудит сказать «да» или «нет»…

— Здравствуй, — небрежно произнёс Стэн в ответ на столь же небрежное приветствие Флавиана, никак не вязавшееся с его праздничным одеянием. — Проходи, присаживайся. С какой стати ты так нарядился?

Флавиан плюхнулся в кресло, снял с головы корону и положил её на письменный стол.

— Не ради тебя, не обольщайся. Просто, если кто-то решил сыграть с нами шутку, я хочу напомнить ему, с кем он посмел шутить. Вот так!

— Извини, — сказал Стэн, устраиваясь в кресле напротив. — Что-то я не уловил твоей мысли. Возможно, немного взволнован и не совсем ясно выражаешься.

В зелёных глазах Флавиана отразилось недоумение.

— Разве ты не получил послания?

— Получил. Как видишь, я ждал тебя.

— Да нет, — отмахнулся он. — Я о другом послании.

— О каком? — нетерпеливо спросил Стэн. — Дружище, я действительно ничего не понимаю.

Лицо Флавиана приобрело выражение крайней растерянности.

— Так ты в самом деле?… Ай, ладно! Вот, погляди.

Флавиан снял с шеи золотую цепочку, на которой висело украшенное самоцветами распятие. Крупный камень в центре, с виду настоящий рубин, на самом деле был не рубином, а магическим талисманом. Точно такой же камень имелся и у Стэна; он носил его вделанным в перстень, считая, что так удобнее. Впрочем, каждый имел своё представление об удобстве. Например, талисманом Марики был фальшивый алмаз в правой серьге. Когда кто-то чересчур зоркий и не очень тактичный обращал её внимание на подделку, она с холодной вежливостью благодарила его за заботу и невозмутимо объясняла, что эти наполовину фальшивые серьги (второй алмаз был настоящим) являются фамильной реликвией.

Не выпуская крест из руки, Флавиан протянул его Стэну. Тот прикоснулся указательным пальцем к лже-рубину и сосредоточился. Перед его внутренним взором возникли буквы, которые затем сложились в слова:

«Сим уведомляется, что к двум часам пополуночи по златоварскому времени вы, вместе с князем Стэниславом Мышковичем, приглашены на заседание Высшего Совета Братства Конноров для обсуждения ваших предложений о будущем Империи. Ждите вызова в назначенный час».

Далее следовала дата и магический знак Совета Двенадцати.

Высший Совет (или Совет Двенадцати) свыше двухсот лет управлял Братством Конноров, был консолидирующей силой, хранителем традиций и древних знаний. Членов Совета всегда было ровно двенадцать человек — но не по числу учеников Спасителя, а по числу детей основателя их рода. (Кое-кто усматривал в этом чисто случайном совпадении глубокий мистический смысл и утверждал, что Коннор-прародитель был новым мессией или, в крайнем случае, пророком. Стэн не верил в эту, по его собственному выражению, чушь собачью. Не хотел верить. Будучи сыном святой, он не желал оказаться ещё и потомком пророка, или того хуже — мессии. Для него это было бы чересчур…) Но в середине прошлого века, когда численность Конноров превысила тысячу человек, некоторые представители рода заняли довольно высокое положение в обществе, и Братство раскололось на несколько соперничающих группировок, Совет без каких-либо предупреждений прекратил свою деятельность, а все двенадцать его членов в один прекрасный день бесследно исчезли. Какое-то время было широко распространено мнение, что Совет продолжает действовать втайне, но никаких признаков его вмешательства в жизнь Конноров обнаружено не было. За прошедшие с тех пор семьдесят лет Совет Двенадцати превратился в легенду, хотя было немало таких людей, которые свято верили, что он всё ещё существует…

Стэн осторожно произвёл ряд манипуляций со своим магическим камнем. Флавиан почувствовал присутствие чар и спросил:

— Что ты делаешь?

— Проверяю подлинность знака Совета, — сказал Стэн правду, но далеко не всю правду.

— Ну и как? — поинтересовался Флавиан, надевая цепочку на шею.

— Он настоящий.

Флавиан медленно провёл пальцами по гладкой и нежной коже своего подбородка. Он брился ежедневно и очень тщательно, стараясь скрыть, что на лице у него всё ещё растёт юношеский пушок, а не жёсткие волосы, как у взрослого мужчины.

— Я тоже проверял и пришёл к такому же выводу. Боюсь, это не глупая выходка какого-то шутника. Совет существует и продолжает действовать… Гм-м. Но вот вопрос: почему они прислали приглашение только мне?

Стэн хмуро поглядел на него. Он был раздражён — и имел на то веские причины.

— А зачем приглашать дважды? — пожал он плечами. — Тебя известили, и этого достаточно. Хотя ты младше меня, но выше по занимаемому положению. Вот ты и получил приглашение за нас двоих.

— Ты обижен? — спросил Флавиан.

— Да, но не на тебя, — ответил он угрюмо. — Свои претензии я выскажу Совету.

Флавиан посмотрел на настенные часы, а затем на стол, где стоял кувшин с вином и три пустых бокала, оставшихся после посещения Иштвана и Волчека. Не спрашивая согласия, он наполнил два бокала вином, один взял себе, а другой пододвинул к Стэну. Тот кивком поблагодарил его и сделал небольшой глоток.

— Два часа по златоварскому, это без десяти час по мышковицкому, — заметил Флавиан. — Значит, если послание не шутка, то минут через сорок мы встретимся с двенадцатью новоявленными апостолами.

— Возможно, — согласился Стэн.

Он уже перестал злиться, но продолжал хранить на лице кислую мину в надежде отсрочить начало серьёзного разговора. Впрочем, это оказалось излишним. После недолгих раздумий Флавиан произнёс:

— Я полагаю, нам следует обождать, пока не прояснится это дело с Советом. Возможно, его члены согласны со мной, и мы вместе убедим тебя в моей правоте.

Стэн снова кивнул, а Флавиан между тем продолжал:

— Но есть один вопрос, который мне хотелось бы решить прямо сейчас. Ибрии нужна королева. Я уже могу отправлять официальное посольство?

— Увы, — вздохнул Стэн, — не можешь.

Бокал замер у самых губ Флавиана.

— Почему? Что случилось?

Стэну хотелось ответить с мрачной иронией: «Я и сам не прочь заполучить Марику», — но он сдержался. Желание Флавиана жениться на Марике было продиктовано не только и даже не столько политическими соображениями, сколько нежными чувствами, которые он испытывал к ней уже много лет. Ещё тринадцатилетним подростком он влюбился в прелестную восьмилетнюю девочку и твёрдо решил, что в будущем она станет его женой. Если бы не эгоизм Стэна, который отчаянно не хотел расставаться с сестрой, они бы поженились после первых же месячных у Марики — это было в порядке вещей в Ибрии, да и на юге Гаалосага практиковалось довольно часто, — и, скорее всего, жили бы сейчас в любви и согласии. А так… Стэн почувствовал угрызения совести: возможно, именно его упрямство толкнуло Марику в объятия другого мужчины…

«Найду и прикончу подлеца!» — гневно подумал он, а вслух сказал:

— Видишь ли, Флавиан, с некоторых пор Марика вбила себе в голову, что мы себе же во вред пренебрегаем заветом предков не вступать в брак с членами нашего рода. И знаешь, в определённом смысле она права. Сам посуди: через сто лет после смерти Коннора-прародителя в мире насчитывалось полторы сотни его потомков, ещё через сто лет их было около тысячи, а за последние семьдесят лет наша численность возросла лишь в три раза. Теперь мужчины-Конноры предпочитают брать в жёны женщин из Конноров и, как следствие…