Ахмедхан Абу-Бакар - Снежные люди

• Название: Снежные люди
• Автор: Ахмедхан Абу-Бакар
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1980

---

О ТОМ, КАК ЛОПНУЛ НАДУТЫЙ ОВЕЧИЙ ПУЗЫРЬ

События в ауле Шубурум показались, видимо, настолько значительными и ошеломляющими, что ими заинтересовались самые разные люди из самых разных мест, близких и дальних. И сегодня сюда привалило столько народу, сколько за все годы не собиралось кунаков: паломники на святую могилу Адама, любопытные туристы, прослышавшие про удивительный аул в поднебесье, целый отряд ученых и специалистов по снежным людям — хорошо организованная и богато снаряженная экспедиция; оказались здесь и ревизоры, приехавшие выяснить, какой ущерб причинил колхозному складу снежный человек; прибыли и представители охраны общественного порядка, которые, впрочем, собирались ловить не снежного человека, а бежавшего из заключения убийцу... Никогда еще не было в Шубуруме такого оживления. Дети совсем сбились с ног: нужно было везде поспеть, все посмотреть, заглянуть в окна сельсовета и колхозного правления, обсудить одежду, очки, машины ученых, выклянчить у них значок или марку для коллекции, побывать у святой могилы, подивиться на туристов с фотоаппаратами и биноклями...

Казалось, приезжих в ауле больше, чем коренных жителей: еще вчера ночью многие покинули Шубурум. Теперь не было недостатка в свободных помещениях, и Мухтар с Чамсуллой радушно встречали приезжих, не спрашивая, кто и зачем прибыл, а просто отводили в пустые сакли, говоря: «Добро пожаловать, устраивайтесь и живите, сколько угодно; мы давно ждем вас, редко у нас бывают такие почтенные люди!» Ничего не поделаешь: таков обычай горского гостеприимства... А тем, кто прибыл ловить снежного человека, Чамсулла и Мухтар говорили: «Надеемся, вам будет сопутствовать удача и вы поймаете этого снежного шайтана; пожалуйста, он к вашим услугам, он в наших горах — сами видели и слышали его крик. Избавьте от него: это из-за каптара люди преждевременно покинули сакли... Впрочем, когда-нибудь это все равно должно было случиться, перед ветром времени не может устоять прошлое... Как ни жаль, а расставаться с горами надо!»

Чамсулла и Мухтар стояли с почтенными гостями возле сельсовета, когда все обратили внимание на странную процессию: это возвращались, тащились, едва передвигая ноги, бравые смельчаки, первые охотники на каптара. Али-Хужа шел впереди с перевязанной головой, припадая на одну ногу; он выглядел самым бравым из всех и даже нес на плече два охотничьих ружья, но еще никогда шубурумцы не видали старика таким мрачным... За ним тащились усталые, измученные, изодранные и покалеченные, голодные и продрогшие Кара-Хартум и Касум, неся на самодельных носилках Хамзата с окровавленным лицом. «Ого! — подумал Мухтар. — Здорово ж их разделал каптар!»

А между тем каптар был здесь ни при чем... Той же ночью, когда повстречали и ранили Хажи-Бекира, они в сакле на Шайтан-перевале почувствовали неладкое: кто-то не раз подходил к двери и вроде бы принюхивался. Охотники выскочили наружу — на снегу отчетливо виднелись звериные следы! Побежали по следам, обогнули саклю, думали увидеть каптара, а увидали горящие глаза черной волчицы, готовой броситься на любую жертву: зима в том году была для зверя голодной, и живот волчицы присох к ее хребту. И тут... Говорят, в каждой стране есть верста плохой дороги, а у каждого храбреца — минута трусости! И тут бесстрашный, неутомимый охотник Кара-Хартум вдруг вскрикнул заячьим голосом и бросился бежать. Волчица кинулась за ним, друзья поспешили на выручку; в смятении и суматохе борьбы Али-Хужа сорвался с обрыва, ушиб голову, вывихнул ногу... Все же Касум поразил волчицу Мухтаровым кинжалом. Содрали шкуру, вытряхнули все остальное. Но теперь начался спор из-за шкуры. «Шкура моя! — яростно кричал Кара-Хартум. — Я хорошо знаю эту волчицу. Я ее три месяца выслеживал!» — «Так почему ж ты удирал?!» — возмутился Али-Хужа. «А вы подумали, что я испугался?! Ха-ха-ха! Просто я хотел увести волчицу в сторону. Нельзя же стрелять, когда вы все в куче возле нее!» — «Хватит! — крикнул Али-Хужа. — Шкура моя: я больше вас пострадал на этой проклятой охоте».

Пока Али-Хужа и охотник тянули друг у друга из рук шкуру, Хамзат и Касум поспорили на иные темы; об Айшат и о любви. И так любовно в пылу спора стали тузить друг друга кулаками, норовя попасть по единственному не прикрытому полушубком месту — по лицу, что свалились с того же самого обрыва, с которого падал и Али-Хужа. Впрочем, по молодости лет пострадали меньше... Однако Хамзат заявил, что двигаться не может, и Касуму с Кара-Хартумом пришлось тащить его на самодельных носилках; кто знает, может, Хамзат мстил за поражение Касуму тем, что заставил нести себя? Ревность и месть изобретательны, а на шубурумских высотах особенно!

Когда они вступили в аул, со всех сторон сбежались люди, думая, что несут связанного каптара. Но увидели избитое лицо ветеринара и отвернулись с разочарованием, словно Хамзат не стоил и мизинца каптара! Вот до чего дожили шубурумцы: теперь их ценили меньше снежного человека!

Слух о неудачной охоте на каптара разлетелся по аулу — и еще несколько семей стали укладывать вещи, чтобы спуститься с проклятых высот в благословенную долину, где нет снежных людей и много плодородной земли. На, этот раз Мухтар и Чамсулла не препятствовали тем, кто хотел покинуть уже многими покинутый аул: после долгих переговоров и просьб шубурумцам разрешили переселяться на плато в горах Чика-Сизул-Меэр, где строится самая крупная гидростанция Сулакского каскада — Чиркейская — и уже вырос поселок двух- и трехэтажных городских домов.

Только одна Хева жила в сакле Адама без тревог и волнений, никуда не собираясь переезжать. Да и что ей волноваться? У нее все запасено на зиму: сушеное мясо, и мука в мешках, и дрова саженями во дворе, и картошка в погребе под соломой; кончится это — принесут снова. А взамен надо только рассказывать людям о святости ее второго мужа, своего любимого, дорогого, обожаемого, как она теперь говорит, Адама, что так безвременно ушел от нее: видно, аллаху он был нужнее! И скучать ей некогда: всегда народ, рассказы, новости... Сегодня она прибирала в комнатах, готовилась принять новых паломников на святую могилу. Хажи-Бекира она теперь и вовсе ни во что не ставила. «В сравнении с Адамом это был сущий дьявол! — говорила она. — Будь он проклят, что поднял руку на Адама! Разве можно обидеть такого ангела?»

Она прибирала в гостиной, когда перед ней предстал Адам.

Сначала Хева даже не обратила внимания и только, как обычно, проговорила:

— Заходите, заходите, гости дорогие. Да услышит вас аллах!

— Ну, я не гость, я твой муж, Хева! Разве не узнаешь? — ответил Адам, стараясь говорить потише, чтоб не испугать.

Хева глянула и обомлела. Хотела закричать — голоса нет; закрыла руками лицо, забормотала что-то вроде «астахпируллах, астахпируллах»,— видно, паломники успели кое-чему научить из Корана. Отняла руки, снова взглянула с ужасом и недоумением на улыбающегося Адама.

— Какой я гость? Я хозяин, жена!

— Кто ты?!

— Я Адам, хромой, горбатый, писклявый Адам, твой муж!

— Нет, это не твой голос!

— Да, ты права, голос у меня изменился...

— Зачем, зачем...

— Что?

— Зачем ты вернулся оттуда? Кто тебя звал?

— Молитвы твои и твоих паломников, Хева.

— Ты же умер! Тебя хоронили...

— Эх, Хева! Сейчас ты все равно не поймешь... Поставь лучше хинкал да пожирнее выбери грудинку, — сказал Адам и спокойно устроился на тахте: подложил поудобнее подушки и развалился, будто косарь на сенокосе в обеденный час. — Эх, и хорошо дома! — промолвил он блаженно и тут же захрапел на весь дом: словно бегемот полоскал рот.

Хеве казалось, что она сошла с ума. Бледная, она то застывала на месте, то металась по комнате, хватая и тут же выпуская вещи. Думала: уж не спит ли? Но пыталась проснуться и не могла! Выскочила на веранду, посмотрела вокруг: нет, ничего не изменилось в мире: горы, покрытые снегом, скалы, земля, солнце светит. Ущипнула себя — и охнула от боли. Вернулась в комнату: нет, привидение не исчезло, лежало на тахте и храпело так, что тонко позвякивала посуда. Тихо подошла к тахте, нагнулась, всмотрелась: нет сомнений, Адам! Осторожно дотронулась: теплый, плотный, телесный, а не бестелесный... Опять вышла и опять вернулась. Он не исчезал: Адам лежал в теплой комнате на тахте в своей сакле! «Может, после хинкала с грудинкой исчезнет?» — совсем уж странно подумалось Хеве: нет, она не могла и в мыслях допустить, что Адам вернулся с того света навсегда... «Надо поскорее приготовить ему хинкал, он же просил!» — подумала Хева и выбрала самую жирную грудинку: ей впервые довелось угощать святого!

Возвращаясь из небытия к людям, Адам и Хажи-Бекир шли рядом и дружески беседовали, словно между ними никогда не пробегала ни черная, ни серая кошка. К Шубуруму они поднялись с востока, и здесь, на окраине, у самой развилки дорог, Адам увидал квадратное строение из тесаного камня с куполом-луковкой, увенчанной шаром; возле него многие люди то молились на ковриках, то сидели, перебирая четки, несмотря на мороз и снег.