Секст Аврелий Виктор - О Цезарях

• Название: О Цезарях
• Автор: Секст Аврелий Виктор
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-86004-071-5

Книга Аврелия Виктора «О цезарях» содержит краткие биографии римских императоров от Августа до Констанция II. Основным для него является моральная оценка людей, главным образом, стоявших во главе Римского государства. Несмотря на то, что ему пришлось описывать по преимуществу мрачные события, автор остается до конца оптимистом. Посвящая главы своего труда римским императорам, он выискивает, что бы про каждого из них сказать хорошего. И если уж ничего хорошего не находится, высказывает свои порицания в очень сдержанной и деликатной форме, чаще всего подкрепляя их какой-нибудь общей мыслью. С другой стороны, характеризуя «положительных» монархов, он находит много оснований для их восхваления и называет их вплоть до IV в. принцепсами. Идеалом Аврелия является рабовладельческое Римское государство во главе с просвещенным императором, ставленником сенаторских кругов.

---

Указание на служебное положение Аврелия мы находим и в некоторых надписях. Так, одна (надпись Orelli, 3715) гласит: AURELIO, VICTORI XV. VIRO. SACR LEC. AUGG. PRO: PR. PROV. PANN. INF. PATRON. R. Р. Н. V. D. D. (rei publicae honore usus decreto decurionum). Из этой надписи узнаем о том, что Аврелий был членом коллегии 15 жрецов для совершения жертвоприношений по законам августов. В списках консулов мы встречаем какого-то Виктора консулом совместно с внуком Валентиниана в 369 г., но наш ли это историк неизвестно. Среди префектов Рима мы находим Аврелия Виктора упомянутым в 389 г. при Феодосии (molto post) в надписи CIL, VI, 1186, 6.

Этими же данными определяется время его жизни: можно за несомненные ее даты принять 361 г., год встречи с Юлианом, и 389 г., а также 369 г. — предположительно год его консульства. Следует принять во внимание еще то, что Аврелий о событиях времен Диоклетиана говорит «nostra memoria» (XXXIX, 6), а о времени Константина Великого «memoria mea» (XL, 14). Кроме того, несомненно ко времени его жизни надо отнести 346 г. — год консульства Филиппа, в течение которого ничем не была отмечена — к сожалению Аврелия — 1100-я годовщина основания города Рима и, наконец, 358 г. — консульство Цереаля, во время которого был разрушен землетрясением город Никомедия, о чем Аврелий пишет тоже как о событии, происшедшем «nostra aetate». Императора Константина он называет один раз «imperatorem nostrum» (XLI, 10), другой раз «principem nostrum» (XLII, 5). Таким образом, надо принять, что он прожил долгую жизнь от самого начала IV в. до 90-х его годов. Упоминаемый в жизнеописании Опилия Макрина автором его Юлием Капитолином писатель Аврелий Виктор по прозвищу Пиний[321] несомненно какое-то другое лицо. Итак, если действительно авторство Аврелия бесспорно только для сочинения «De Caesaribus», то он довел свое повествование до 360 г. и о Юлиане говорит только как о цезаре, получившем этот титул и соответствующую ему власть из-за многочисленных восстаний галлов и вторжений германцев на их земли.

Есть упоминание об Аврелии Викторе и у более поздних историков. Так, например, Иероним Далматский в письме к некоему Павлу просит прислать ему «commentarios Fortunatiani et propter notitiam persecutorum Aurelii Victoris historiam».[322] Все исследователи, и в том числе Моммзен, думают, что это относится к книге Аврелия «De Caesaribus», поскольку у Лактанция все гонители христиан называются: persecutores.

Упоминается Аврелий Виктор и у Павла Диакона, писателя IX в. в его труде «De gestis Longobardorum» (II, 18). То обстоятельство, что историк Павел Диакон вычитал у Аврелия вскользь брошенное замечание о Коттийских Альпах в рассказе о расширении состава римских провинций в счастливое первое пятилетие правления Нерона (De Caes., 5), доказывает, что в IX в. историю Виктора читали очень внимательно и принимали на веру каждое его слово.

По столь же частному вопросу о термине «frumentarii» (De Caes., XXXIX, 44) вспоминает Аврелия Виктора и один греческий историк, Иоанн Лид в своем сочинении «О магистратах римского народа».[323]

Этим и ограничиваются наши сведения о жизни и деятельности Аврелия Виктора, а также о том влиянии, какое он мог оказать на историков последующих столетий.

Этих сведений, правда, немного, но они все же дают нам представление о большом авторитете Аврелия Виктора как историка Римской империи. IV в. н. э. был богат в отношении историографии, и именно латинской. В числе римских историографов, кроме Аврелия Виктора, можно упомянуть Лактанция, некоторых авторов «Historiae Augustae», во всяком случае, Лампридия, который посвятил ряд своих биографий римских императоров (например, Макрина) «Великому Константину», Вописка Флавия, биографии которого нам лучше известны,[324] и нескольких анонимных авторов сочинений, издаваемых под именем Аврелия, Евтропия, наконец Аммиана Марцеллина. Из них только последний составил монументальный труд по истории Римского государства. Сочинения других авторов представляют собой преимущественно небольшие по объему биографии или монографии.

Чтобы составить представление о пышности африканского стиля Аврелия Виктора, который дал одно из самых веских оснований, для того, чтобы выделить сочинение «De Caesaribus» среди написанных другими авторами и другим стилем как ему принадлежащее, разберем несколько образцов.

Особенно ярко выделяются стилевые особенности нашего автора при сопоставлении мест, сходных по содержанию, но взятых из разных сочинений. В нашем случае это вполне можно сделать, так как главы «Epitome» последовательно соответствуют главам в сочинении «De Caesaribus», сохраняя те же заголовки и сходясь очень близко по содержанию. Покажем это на следующем примере в дословном переводе текста.

В главе 2-й, посвященной Тиберию, у Аврелия Виктора в «De Caesaribus» сказано: «subdolus et occultior, hisque saepe simulando infensus, quae maxime cuperet, et insidiose deditus, quae odio erant; ingenio ad repentina longe acriore; bonis initiis idem perniciosus, quaesitissimis in omnem fere aetatem sexumque libidinibus; atque atrocius puniens insontes suos pariter externosque» («он был лукав и очень скрытен: притворно проявлял враждебность к тому, чего больше всего хотел, и коварно высказывал склонность к (тому), что было ему ненавистно. При решении внезапно возникавших дел он проявлял гораздо более острый ум, и сам же губил добрые начинания. Был способен на самый изысканный разврат с людьми любого возраста и пола и особенно жестоко карал невинных как своих [близких], так и посторонних…»).

О том же примерно и на основании того же источника, именно «Истории» Диона Кассия (кн. VII), во второй главе «Epitome» сказано так: «Eloquio clarior, sed ingenio pessimo, truci, avaro, insidioso simulans ea se velle, quae nollet: his quasi iufensus, quibus consultum cupiebat; his vero, quos oderat, quasi benevolus appare is. Repentinis responsionibus aut со siliis melior, quam meditatis». («Красноречие его было выдающимся, но характер прескверный: он был суров, жаден, коварен, притворно показывал, что желает того, чего совсем не хотел, проявляя враждебность к тем, кому особенно благоволил, а к тем людям, которых ненавидел, относился как бы явно с расположением. Внезапные его ответы или советы были лучше обдуманных».)

В сочинении Аврелия встречаются столь трудно выраженные фразы, что они не только не поддаются переводу в соответствующей им стилевой форме, но часто оставляют переводчика в недоумении, правильно ли он их понял. Например, «De Caesaribus», 1, 2; XX, 8; XXXIII, 13.

Можно было бы привести еще много примеров изысканных и витиеватых фраз Аврелия Виктора и показать, что об одном и том же сюжете на основании одного и того же общего источника разные писатели-современники писали каждый, следуя свойственной им манере выражаться. Таким образом, приписать указанные отрывки одному автору не представляется возможным. О различных авторах «De Caesaribus» и «Epitome» свидетельствуют также и многочисленные противоречия. Так, например, о смерти императора Тита в «De Caesaribus» сказано, что он умер от яда по проискам брата его Домициана. В «Epitome» же, — что он умер от болезни. Многочисленные подобные противоречия отмечены в примечаниях к переводу.

Сопоставление двух указанных сочинений не только по языку, но и по содержанию как отдельных глав, так и в целом приводит нас к некоторым существенным выводам.

Во первых, «Epitome» не есть извлечение из сочинения Аврелия Виктора, как это было когда-то признано и отразилось в подзаголовке. Изложение событий в «Epitome» доведено до 395 г., а в «De Caesaribus» только до 361 г. Кроме того, полных текстуальпых совпадений в рассматриваемых двух сочинениях очень мало. Они эпизодичны и объясняются, главным образом, тем, что оба автора широко пользовались общим источником, именно биографиями цезарей Светония. Поэтому некоторое сходство содержанию встречаемся лишь в пределах первых 11 глав, кончая главами о Домициане, а кроме них еще только в главах XXXIV и XL (2) «De Caesaribus» и XLI (2) «Epitome». В остальном тексты совершенно несходные.

Оба сочинения разделены на мелкие главы, каждая из которых посвящена правителю или (например главы 40–42) нескольким, одновременно обладавшим властью, хотя бы и чисто номинально. Как видно, такие формы исторических произведений соответствуют вообще приемам исторического повествования позднего времени, в данном случае IV в., и наблюдаются также в «Краткой истории» Евтропия. Если же наряду с этим все же имеется капитальный труд Аммиана Марцеллина, заполнивший 31 книгу самым обстоятельным повествованием, то это наводит нас на мысль, что та или иная форма сочинений избирается автором не случайно, а соответствует основному замыслу его произведения.

Краткие характеристики отдельных римских императоров и краткие очерки их управления свидетельствуют о том, что в центре внимания историка — не столько последовательный ход истории Римского государства, сколько личность или судьба каждого отдельного правителя. При этом, если сопоставить «De Caesaribus» Аврелия Виктора и анонимную «Epitome», то легко обнаружить, что они тем и отличаются друг от друга, что в одном из них на первое место выдвинуты различные судьбы правителей, в другом — личности их или их характеры. Одно дополняет другое.

К сожалению, сочинения, известные нам под именем Аврелия Виктора, привлекли к себе сравнительно мало внимания специалистов филологов и историков. До замечательной находки Моммзена в Брюсселе среди ученых западного мира господстволо мнение Нибура, считавшего все добавления к какому-то незначительному ядру античного происхождения выдумками гуманистов XV или даже XVI в..[325] Серьезная исследовательская работа могла начаться лишь после находки Брюссельского кодекса, т. е. с середины 50-х годов прошлого столетия. Но солидных работ все же долго не появлялось, по крайней мере следов их мне обнаружить не удалось.