Секст Аврелий Виктор - О Цезарях

• Название: О Цезарях
• Автор: Секст Аврелий Виктор
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-86004-071-5

Книга Аврелия Виктора «О цезарях» содержит краткие биографии римских императоров от Августа до Констанция II. Основным для него является моральная оценка людей, главным образом, стоявших во главе Римского государства. Несмотря на то, что ему пришлось описывать по преимуществу мрачные события, автор остается до конца оптимистом. Посвящая главы своего труда римским императорам, он выискивает, что бы про каждого из них сказать хорошего. И если уж ничего хорошего не находится, высказывает свои порицания в очень сдержанной и деликатной форме, чаще всего подкрепляя их какой-нибудь общей мыслью. С другой стороны, характеризуя «положительных» монархов, он находит много оснований для их восхваления и называет их вплоть до IV в. принцепсами. Идеалом Аврелия является рабовладельческое Римское государство во главе с просвещенным императором, ставленником сенаторских кругов.

---

Глава VIII

Авл Вителлий

Так власть перешла к Авлу Вителлию,[71] ее продолжение было бы гораздо мрачнее такого начала, если бы Веспасиан[72] несколько дольше задержался на иудейской войне, которую начал вести еще по поручению Нерона. (2) Когда он узнал о действиях Гальбы и о том, что он погиб, и вместе с тем по той причине, что к нему приходили послы из Мезии и от паннонского войска,[73] побудившие его (выступить), он захватил власть. (3) Действительно, когда уже названные выше солдаты узнали, что преторианцы провозгласили императором Отона, а германские легионы — Вителлия, они из соперничества с ними — как это между ними бывает — побудили выступить и Веспасиана, на выдвижение которого дали свое согласие благодаря его достойной жизни, также и сирийские легионы. (4) Дело в том, что Веспасиан, сенатор из нового дома, по происхождению реатинец, прославился своей энергичной деятельностью и успехами в мирное время и на войне. (5) Когда его послы прибыли в Италию, а войска Вителлия были разбиты при Кремоне,[74] последний согласился с префектом города (Рима) Сабином, братом Веспасиана,[75] приняв от него 100 миллионов сестерциев, сложить перед солдатами с себя власть. Но вскоре после этого, подумав, что ему дали ложные сведения, как бы возобновив безумную борьбу, он сжег самого Сабина и других представителей враждебной партии вместе со всем Капитолием, куда они укрылись, ища спасения. (6) Когда же подтвердилось, что сведения были правильные и что враги его приближаются, его извлекли из каморки привратника, где он спрятался, набросили ему на шею петлю и повели как убийцу к ступеням Гемонии,[76] протащив его по ним и нанеся ему множество ран, кто сколько мог, его сбросили в Тибр. (Случилось это) на восьмом месяцев его тирании; ему было более семидесяти лет. (7) Все правители, о которых я кратко рассказал, особенно из дома Цезаря, были настолько сведущи в науках и в законах красноречия, что если бы они не ославили себя чрезмерно — за исключением Августа — всеми видами пороков, такие их таланты могли бы, конечно, искупить некоторые их постыдные поступки. (8) Хотя общеизвестно, что нравственность оценивается выше этих искусств, все же каждому, а особенно высшему правителю, нужно, если он только может, овладеть как тем, так и другим; если же в его жизни открываются далекие и великие задачи, то пусть он усвоит достаточно хорошее обхождение с людьми и заслужит авторитет воспитанием самого себя.

Глава IX Флавий Веспасиан

Веспасиан был примерно такого именно рода человек: во всем безупречный, достаточно красноречивый, чтобы высказать то, что он думал. Он в скором времени восстановил весь истекавший кровью и измученный мир. (2) Прежде всего он предпочитал склонить на свою сторону приспешников тирании, если только они не зашли слишком далеко в своих жестокостях, нежели мучить и истреблять их, мудро признав, что большинство людей оказывают другим гнусные услуги из чувства страха. (3) Затем он оставлял безнаказанными некоторые гнусные заговоры, приветливо — в соответствии со своим характером — объясняя людям, не понимающим того, насколько тягостно управлять государством. (4) В то же время он был очень привержен суевериям (правильность которых он уже проверил во многих случаях) и твердо надеялся, что преемниками его власти будут его дети: Тит и Домициан. (5) Кроме того, он устранил много пороков при помощи справедливых законов и — что действует еще сильнее — примером своей жизни. (6) Податлив он только был — как некоторые превратно полагают — в отношении денег, хотя твердо установлено, что он взыскивал новые, вскоре потом отмененные по причине истощения казны и разорения городов налоги. (7) В самом деле, в Риме было начато и закончено восстановление Капитолия, о пожаре которого было сказано выше, храма Мира, памятников Клавдия, Форума[77] и многого другого; создан был амфитеатр огромного размера.[78] (8) До сего времени во всех землях, подчиненных римскому праву, обновлены все города в прекрасном виде, прочно укреплены дороги; на Фламиниевой[79] для создания менее крутого перевала срыты горы. (9) Все это было выполнено в короткий срок и без отягощения земледельцев и доказывает больше его мудрость, а не жадность. Вместе с тем, согласно древнему обычаю, был произведен новый ценз, и из сената были удалены все негодные люди; наоборот, отовсюду были собраны наилучшие (люди) и общее число [патрицианских] родов [в списках цензоров] было доведено до тысячи, в то время как [придя к власти] Веспасиан застал их едва двести, поскольку представители многих родов погибли от жестокости тиранов. (10) Царь парфянский Вологез войной был принужден к заключению мира;[80] часть Сирии, именуемая Палестиной, населенная иудеями, была обращена в провинцию при содействии сына его, Тита;[81] переправляясь в Италию, он оставил его во главе армии за пределами Империи, а вскоре наградил за победу должностью префекта претория. (11) Отсюда эта должность, важная с самого начала, стала еще более значительной, второй в Империи после власти августа. (12) Действительно, в наше время[82] к должностям относятся пренебрежительно: наряду с хорошими людьми они достаются неучам, рядом с опытными людьми — бездельникам, очень многие своими несправедливостями придали и этой должности, лишенной власти, характер ненавистный, поскольку она стала доступной каждому негодяю и, будучи связана с заботой о продовольствии, создает много возможностей для грабежа.[83]

Глава X Тит Флавий Веспасиан

Впрочем трудно даже поверить, в какой степени Тит, после того как достиг власти, превзошел того, кому старался подражать, в особенности образованностью, милостью и щедростью. (2) Далее, поскольку вошло в обычай, чтобы последующие правители подкрепляли то, что было даровано их предшественниками, он, лишь только получил власть, по своей воле обеспечил и закрепил все владения за их обладателями. (3) Не менее свято [,чем отец, ] соблюдал он милосердие по отношению к тем, кто случайно оказывался в заговоре против него, настолько, что когда двое из сенаторского сословия уже не могли отрицать задуманного преступления, и сенат уже постановил предать сознавшихся казни, он привел их на общественное зрелище, посадил по бокам от себя и нарочно, попросив у одного из гладиаторов, бой которых они смотрели, меч, дал его тому и другому как бы для проверки его остроты. (4) И когда они были поражены этим и удивлялись его стойкости, тогда он сказал: «Видите ли вы теперь, что власть дается от судьбы? Тщетны бывают попытки совершить преступление в надежде захватить ее или из страха ее потерять». (5) Итак, спустя после этого два года и почти девять месяцев он, закончив постройку амфитеатра,[84] только что вымывшись в бане, умер, отравленный ядом[85] на сороковом году жизни, в то время как отец его умер семидесяти лет после десятилетнего управления Империей. (6) Смерть его вызвала такую скорбь в провинциях, что его стали называть отрадой рода человеческого и оплакивали осиротевший мир.

Глава XI Тит Флавий Домициан

Итак, Домициан[86] после убийства брата и наилучшего императора, обезумев от этого преступления как семейного, так и общественного значения, после позорно проведенной юности начал совершать грабежи, убийства, мучительства. (2) Еще больше было у него позорных дел, касающихся любодеяний; с сенаторами он обращался более чем высокомерно, приказывая называть себя господином и богом,[87] это было отменено ближайшими его преемниками, но много позже было восстановлено с еще большей строгостью. (3) Сначала Домициан притворялся милостивым, а на войне даже очень выносливым. (4) Поэтому после победы над даками и отрядом каттиев[88] он переименовал месяцы сентябрь и октябрь: первый — по имени Германика, второй — по своему имени, и завершил много работ, начатых отцом и особенно усердием брата, прежде всего в Капитолии. (5) Затем, ожесточившись на убийствах добрых граждан, от безделия, когда уже не хватало сил для любодеяний, постыдное занятие которыми он называл греческим словом κλινοπάλη,[89] он, удалив всех свидетелей, потешным образом избивал рои мух. (6) Отсюда создались некоторые выражения, и на вопрос: «Есть ли кто-нибудь во дворце?» следовал ответ: «Даже ни одной мухи, разве что в палестре». (7) Со временем он становился все более жестоким и вызывал подозрения даже у своих близких: сговорившиеся между собой отпущенники[90] не без ведома его жены, которая предпочла мужу любовь актера,[91] убили его на 40-м году жизни и на 15-м году правления. (8) Сенат постановил похоронить его как гладиатора и всюду вытравить его имя. (9) Но солдаты, которым достаются щедрые подачки — на общественный счет, были этим недовольны и начали, по своему обычаю взбунтовавшись, требовать расправы с совершившими убийство. (10) Их едва успокоили опытные и мудрые люди и опять примирили с оптиматами. (11) Тем не менее, они сами по себе добивались войны, потому что успокоение Империи приносило им огорчение: они лишались добычи и подачек за услуги. (12) До сего времени Империей правили рожденные в Риме или в Италии; в дальнейшем же — чужеземцы и, может быть, даже намного лучше, как это было при Тарквинии Старшем.[92] (13) Я и сам убедился на основании прочтенной литературы и разнообразной молвы, что город Рим возрос главным образом благодаря доблести чужестранцев и заимствованным у других искусствам.