АНТОЛОГИЯ - РУССКАЯ ФАНТАСТИКА 2006

• Название: РУССКАЯ ФАНТАСТИКА 2006
• Автор: АНТОЛОГИЯ
• Жанр: Научная Фантастика

Необычное может подстерегать человека не только в глубинах космоса, не только в туманном будущем, не только в параллельных вселенных, но и за любым углом в родном городе. Вашими гидами по иным мирам, в которых не действуют обычные законы, готовы стать современные писатели, формирующие пространство русскоязычной фантастической литературы - те, чьи произведения вошли в очередной выпуск ежегодной антологии “Русская фантастика”.

---

- Пожалуйста, не спорьте. Сделайте, как вас просят. - И чуть тише: - Поверьте, мы о-очень устали.

Серые глаза за линзами очков смотрели так спокойно и строго, что я не нашел в себе сил, чтобы возразить, а фраза “Я, между прочим, давно вышел из призывного возраста” перестала казаться мне удачным продолжением разговора.

Когда я опустил ладонь на бледно-розовую лысину, толстяк не пошевелился.

- Отлично, - сказал очкарик и громко хлопнул в ладоши, похожий в этот момент на режиссера перед началом съемок или, быть может, на дирижера оркестра. - Все готовы?

Ответом ему было дружное молчание.

- Мы готовы. - Очкарик приблизился к двухъярусному “трону” и снизу вверх взглянул на Гауриа. - Можно начинать?

- Погоди. - Полуголый “будда” покосился на груду одеял, скрывающую под собой тонкоголосого пожирателя сладостей. - Ромыч, ты готов к боли?

Курчавая макушка попыталась на черепаший манер спрятаться под многослойным шерстяным панцирем. Когда это не удалось, из-под одеял донесся громкий стон, затем - привычное: “Дедушка хочет кушать”, секунду спустя сменившееся яблочным хрустом.

- Артурка, кончай дурью маяться! Начинай испытание.

Крепыш в тельняшке нехотя поднялся с кровати, аккуратно положил на тумбочку книжку в обложке защитного цвета, вернее, уже две книжки, одна из которых называлась “Дисциплинарный устав Вооружен…”, а другая - “…ных Сил Российской Федерации”, и, на ходу разминая шею и предплечья, направился к курчавому. Проходя мимо сухощавого, он легким движением руки оборвал назойливое “вжжж-вжжж”. Лишившийся развлечения паренек несколько секунд молча смотрел вслед обидчику, потом так же молча лег, повернулся спиной ко всему человечеству и накрыл голову подушкой.

У кровати курчавого Артурка остановился. Примеряясь, пару раз рубанул рукой воздух и сказал, обращаясь к груде одеял:

- Ты, Ромыч, в общем, не обижайся. Нас так же переводили, пока ты свои сутки отсиживал.

- Дедушка хочет кушать! - плаксиво повторил курчавый.

Гаурия посмотрел на очкарика и с важным видом кивнул:

- Начинайте. Но чтобы на этот раз все получилось как надо. - Снова перевел взгляд на крепыша. - Артурка! Кому сказал, приступай!

Крепыш вздохнул, размахнулся и что было сил хлестнул перекрученной капроновой ниткой по тому месту, где под десятью одеялами с трудом угадывался плоский силуэт.

- А! - донеслось даже не из-под одеял, а из-под кровати.

- Ра-аз… - начал отсчет Артурка. - Два-а…

Большая зеленая пуговица снова взметнулась к потолку и со свистом впечаталась в трехдюймовую шерстяную броню, не нанеся никакого видимого ущерба, кроме крошечного пылевого облачка.

- А! А-а! Дедушке больно! - отчаянно завопили под кроватью.

Сам испытуемый спокойно дожевывал яблоко, выглядя при этом донельзя счастливым.

- Отделения с первого по третье, в три шеренги - СТАНОВИСЬ!

В голосе очкарика явственно проступили командирские нотки, заставив вялую массу новобранцев, до того пребывавших в оцепенении, засуетиться, застучать по полу подметками и замереть в новом порядке.

- Первое отделение, рядовой Степин на месте, остальные нале-е… напра-а… ВУ! Разом-кнись!

Слабо представляя, как вести себя в этой ситуации, я покосился на соседа. Тот стоял, угрюмо глядя в пол, и не пытался сбросить с головы мою руку, из чего я сделал вывод, что прозвучавшие команды нашей, отдельно стоящей группы не касаются.

- Равняйсь! Смирно! - Очкарик крутанулся на каблуках и, старательно прижимая большие пальцы ко швам форменных брюк, приготовился рапортовать. - Товарищи стар…

- Вольно! - взмахом пухлой ручки остановил его Гаурия. - Значит, так. Сначала - по центру, чтобы красиво, большими буквами - “удостоверение”.

Очкарик, все-таки больше дирижер, нежели режиссер, развернулся лицом к строю.

- Рядовой Степин, нале-ву! Упор лежа принять! Пятнадцать отжиманий.

Рядовой, стоявший по центру в первом ряду, повернулся, рухнул на выставленные руки, заняв в этом положении все пространство, освободившееся после команды “разом-кнись”, и начал отжиматься. Он делал это медленно и натужно, в давящей на психику тишине, только на заднем плане вполголоса переругивались картежники да вскрикивал в нужных местах притаившийся под кроватью безымянный солдат.

Степин закончил отжимания, поднялся и замер равнодушным манекеном, даже руки не отряхнул.

- П-п-пятнадцать, - прокомментировал рядовой с глазами навыкате и белыми пятнами на пунцовых щеках, еще один член нашей “особой” группы.

Держащий его за руку коротышка с непропорционально большой головой кивнул в ответ.

- Только это… на русский не забудь перейти, - распорядился Гаурия. - А то получится как тогда.

Очкарик, не оборачиваясь, кивнул.

- Рядовые Газизов и Кулик, сесть, вста-ать!

Двое бойцов, крайние в первом ряду, выполнили команду.

- Левый и п-п-правый, - немедленно отреагировал краснощекий и удостоился нового кивка.

- Рядовые Газизов и Устинов, сесть, вста-ать!

- У б-б-большое.

Кивок.

- Рядовые Газизов и Данисенко, сесть, вста-ать!

- До б-ба-алыпое.

Кивок.

- Рядовые Газизов и Олейников, сесть, вста-ать!

- О-о большое.

Кивок.

- Рядовые Газизов и Степин…

- А-а-а! Дедушке больно!

- Отставить! Рядовые Газизов и Силантьев, сесть, вста-ать!

- С-сэ б-болыпое.

Кивок.

- Дальше так, - донеслось со второго яруса. - Сим удостоверяется, что Кривцов Роман… Как там тебя по отцу?

- Дедушка хочет кушать! - послышалось из-под одеял. Спустя секунду оттуда же, неразборчиво: - Иоиищ.

- …Георгиевич, далее…

- Рядовые Газизов и Томилин, сесть, вста-ать!

- То б-болыное. Кивок.

- Рядовые Газизов и Олейников!

- А-а-а-а!

- О-о большое. - И вместо кивка недовольное: “Да без тебя вижу! Задрал уже!”

Пользуясь тем, что импровизированный “смотр строя и бреда” пока не затронул мою группу, я склонился к розовому затылку соседа и поинтересовался:

- Это надолго?

Толстяк устало покосился на меня, но не ответил. Однако сдаваться я не собирался.

- А кто этот пучеглазый? И почему он все комментирует?

- Буфер, - буркнул толстяк и, немного повысив голос, чтобы перекрыть очередное “А-а!” из-под кровати, уточнил: - Буфер клавиатуры.

- А этот, с большой головой?

- Модуль памяти.

- А-а… - Я кивнул с умным видом. - А вы, как я понимаю, твердый диск?

- Жесткий, - процедил сосед сквозь зубы.

- А вы? - Я вытянул шею, чтобы взглянуть на второго соседа, который стоял позади толстяка, панибратски закинув руку на его внушительный загривок.

Тот улыбнулся мне и представился:

- Лампочка.

- Кто?! - От удивления я забыл, что надо говорить шепотом.

- Ну, лампочка. Когда винчестер крутится, всегда загорается лампочка.

Я скользнул взглядом по цепочке из пяти бойцов, которые стояли в ряд, перекрестив руки на манер “маленьких лебедей”, и не стал ничего спрашивать. Зачем? В лучшем случае мне снисходительно ответят, дескать, ты что, “витой пары” никогда не видел?

- Очень приятно, - промямлил я. - А я - контролёр вот этого. - И пару раз легонько шлепнул по лысине.

- Контроллер! - Толстяк поморщился и наградил меня презрительным взглядом.

Впрочем, мне было плевать на его взгляды. Потому что до меня наконец дошло, откуда растут ноги у австралийского страуса. Иначе говоря, что за слово на “эму”, превозмогая стук зубов, пытался донести до меня продрогший рядовой Чеба.

- Да, и все это - с красной строки, - напомнил Гау-рия.

Так-так… Если мое предположение верно, как раз сейчас должна подойти очередь рядового Степина.

- Конечно. - Осипший от постоянных команд очкарик прокашлялся. - Рядовой Степин, упор лежа, пять отжиманий.

Так и есть!

Эмуляция! Вот чем они тут занимаются. Уронили системный блок с третьего этажа, разбили монитор, поломали клавиатуру и теперь зачем-то пытаются имитировать работу компьютера собственными силами.

Три отделения по двенадцать человек, надо полагать, образуют клавиатуру. Тридцать шесть клавиш: горизонтальный пробел - Степин, два шифта - Газизов и Кулик, еще кто-то, отвечающий за перевод строки, оставшиеся тридцать две - буквы кириллического алфавита минус бесполезное “о”. А очкарик - по всей видимости, командир “клавиатурного” взвода - отвечает за дружественный интерфейс с пользователем.

Или недружественный.

- Газизов! Я кому сказал встать?

По ходу действия реплики очкарика становились все лаконичнее. Сперва из его речи исчезло очевидное обращение “рядовые”, потом отпали за ненадобностью и сами команды, остались только фамилии. Те, к кому обращался белобрысый, сами знали, что делать. Невелика премудрость - сесть, вста-ать, сесть, вста-ать. И так для всех, кроме рядового Степина, которому приходилось отжиматься.

Чем дальше, тем труднее давалась ребятам команда “встать”. Не первый час? Как бы не так! Теперь мне казалось, что они занимаются этим по меньшей мере сутки.