Кэтлин Уинзор - Навеки твоя Эмбер. Том 2

• Название: Навеки твоя Эмбер. Том 2
• Автор: Кэтлин Уинзор
• Жанр: Исторические любовные романы

В этой книге читатель найдет продолжение истории очаровательной, своевольной и безрассудной Эмбер Сент-Клер. Став одной из богатейших женщин Англии, фавориткой Карла II, законодательницей мод при королевском дворе, получив титул герцогини, она по-прежнему не оставляет заветной мысли – выйти замуж за единственного по-настоящему любимого ею отважного красавца Брюса Карлтона.

---

– Нет, Фрэнсис, не более добродетельным, но, признаться, я рад это слышать. Я не особенно ревнив, но в этом случае… – Он пожал плечами и задумчиво оглядел девушку. – Я проверил его финансовое положение, у него дела идут хуже некуда. Если бы не высокий дворянский титул, его давным-давно отвел бы в участок любой констебль Честно говоря, Фрэнсис, я не считаю его подходящей для вас партией.

– Вы знаете более подходящего кандидата, сир? – спросила она язвительно.

– Сразу назвать не могу… но несколько позднее…

– Несколько позднее! – перебила она его. – Сир, вы сами не знаете, что говорите! Да вы понимаете, что мне девятнадцать лет и что моя репутация загублена по моей же собственной глупости? Его предложение – первое честное предложение за всю мою жизнь и, вероятно, последнее! У меня есть только одно желание в этой жизни – быть уважаемой женщиной! Я не хочу, чтобы моей семье было за меня стыдно!

Они разговаривали в приемной ее величества, ожидая, пока королева одевалась. Когда Кэтрин Бойнтон проходила мимо дверей и услышала возмущенный голос Фрэнсис, она замедлила шаг, чтобы понять, что происходит между ними. Карл заметил остановившуюся Бойнтон.

– Пойдемте со мной вот сюда, Фрэнсис. – Они отошли в другой конец комнаты. – Я хочу кое-что вам сказать, – быстро произнес он, понизив голос. – Обещаете сохранить в секрете то, что я скажу? Не говорите даже своей матери…

– Конечно, обещаю, ваше величество.

Действительно, Фрэнсис умела хранить тайны лучше большинства тех, чьи языки трещали в коридорах и спальнях, галереях и гостиных Уайтхолла и Ковент-Гардена.

Он глубоко вздохнул:

– Я советовался с архиепископом Кентерберийским относительно развода.

– Развода! – Она прошептала это слово с выражением испуга, почти ужаса на лице.

Карл быстро заговорил, оглянувшись – не подслушивает ли кто-нибудь поблизости. Они были одни в комнате.

– Я уже не в первый раз подумываю об этом. Доктора уверили меня, что королева вряд ли сможет когда-либо выносить ребенка все девять месяцев. Йорк сейчас не пользуется популярностью, и он еще более упадет в глазах народа, когда выяснится его религиозное пристрастие. Герцог Йоркский, находясь во Франции, тайно перешел в католичество. Если я женюсь вторично и получу наследника мужского пола, то это изменит весь ход будущего моей семьи, – архиепископ Кентерберийский обещал устроить все, что можно.

Мысли и чувства Фрэнсис отразились у нее на лице. Удивление сменилось выражением хитрости и удовлетворенного тщеславия, когда она начала размышлять, что это для нее означает. Фрэнсис Стюарт, королева Англии! Она всегда гордилась своей отдаленной родственной связью с королевской семьей почти так же, как своей красотой. Но потом, когда она вспомнила о королеве, в душу ей закрались сомнение и безнадежность.

– Ведь развод разобьет ей сердце. Она так любит вас.

Карл, не отрываясь, смотрел на Фрэнсис с выражением нежности и обожания. Он вздохнул и перевел взгляд на окно, за которым виднелся багряный дуб, выращенный в саду королевы.

– Я боюсь причинить ей еще большую боль, ведь она и так много страдала. —

По его лицу прошла тень, он сжал зубы, потом сделал нетерпеливый жест.

– Я не знаю, что мне делать, – сердито пробормотал он.

Они молча постояли еще минуту, не глядя друг на друга. Потом в дверях появилась Катарина, рядом с ней с одной стороны была миссис Бойнтон с другой – Уинифред Уэллз. Катарина склонила голову чуть набок, на ее лице была улыбка, в глазах – обожание, когда она глядела на Карла. Поколебавшись мгновение, она шагнула вперед, протянув изящные руки:

– Простите, что я так долго одевалась, сир…

Когда она вошла в комнату, Карл обернулся, сразу преобразившись. Он улыбнулся и подошел к королеве:

– Дорогая моя, я бы не возражал, даже если бы вы одевались все утро, и был бы счастлив, если бы вы выглядели и наполовину столь прекрасно, как сейчас.

Катарина чуть покраснела. Румянец очень шел ей при желтоватом цвете лица. Ресницы шевелились, как черные бабочки. Она посмотрела Карлу прямо в глаза. При всей ее замкнутости, порожденной жестким и строгим воспитанием, она научилась некоторым приемам кокетства, и это ее очень красило.

– Очень любезно дарить мне такие комплименты, – тихо сказала она, – когда я вынуждена носить траур, который так не идет мне.

Дамы вереницей вошли в комнату следом за Катариной, большинство беспечно болтали и не обращали ни на что внимания, но одна-две пары глаз успели ухватить недовольное выражение на лице Фрэнсис, когда та следила за разговором их величеств. Слегка тряхнув головой, Фрэнсис подошла к королеве и, импульсивно протянув руку, коснулась руки Катарины.

– Это не просто комплименты, мадам. Вы действительно никогда не выглядели столь прекрасно.

И голос, и глаза Фрэнсис были полны страстной искренности. За ее спиной Бойнтон успела шепнуть Уэллз, что между Стюарт и королем, должно быть, что-то произошло, уж слишком оба они доброжелательны к королеве. Уинифред ответила, что это все глупые сплетни и что его величество всегда был добр к жене.

Погода стояла холодная, и дороги развезло хуже, чем обычно, но королевский двор все же отправлялся в театр. Карл подал руку Катарине, она оперлась на нее и взглянула на Карла с быстрой застенчивой улыбкой, благодарная за внимание. Они поехали, и на одно мимолетное мгновение Фрэнсис встретилась глазами с королем. И тогда она поняла, что, вне всякого сомнения, пока жива Катарина, она, Фрэнсис Стюарт, никогда не станет королевой Англии.

В тот день, часов около шести, стало темнеть и пришлось зажечь свечи. Карл сидел в своем личном кабинете, куда он уходил, когда хотел уединиться, и писал своим торопливым почерком письмо Ринетт. Письмо, которое он недавно получил от нее, лежало перед ним на столе, и Карл время от времени заглядывал в него. Рядом с ним на полу сидели два длинноухих спаниеля и выкусывали блох друг у друга, другие собаки были в дальнем углу, они возились и рычали, поглощенные игрой.

Из соседней комнаты слышались мужские голоса. Там Бакхёрст, Сэдли, Джеймс Гамильтон и еще с полдюжины придворных ожидали, когда король выйдет, переоденется и они пойдут ужинать. Мужчины обсуждали пьесу, которую они видели в тот день. Они язвительно комментировали каждую оплошность автора пьесы, недостатки в декорациях и костюмах, игре актеров, обменивались мнениями о проститутках, сидевших в партере. Время от времени кто-то громко смеялся, голоса звучали громче, потом стихали. Но Карл, поглощенный письмом, едва ли замечал все это.

Неожиданно за дверью послышался шум, Карл услышал знакомый женский голос:

– Где его величество? У меня для него важная новость! – Это была Барбара.

Карл сделал недовольную мину и опустил перо, потом поднялся. Черт подери! Наглость этой женщины не знает границ. Прийти в его личный кабинет в это время дня! Ведь она знает, что здесь будет множество придворных!

Король услышал, как Бакхёрст отвечал ей:

– Его величество в кабинете, мадам. Он пишет письмо.

– Ничего, – дерзко ответила Барбара, – письмо может подождать, а мое сообщение ждать не может. – И она начала стучать в дверь.

Карл отворил, явно раздраженный вторжением. Он прислонился к дверному косяку и недовольно поглядел на Барбару:

– Ну, мадам?

– Ваше величество! Я должна поговорить с вами лично! – Она показала глазами внутрь комнаты. – Вопрос чрезвычайной важности!

Карл слегка пожал плечами, пропустил Барбару в кабинет, придворные обменялись многозначительными взглядами. Неслыханно! Что же будет дальше? Ведь даже когда Барбара была в фаворе у короля, она не позволяла себе такого поведения. Дверь захлопнулась.

– Итак, что это за вопрос чрезвычайной важности, который не может ждать? – произнес Карл откровенно скептическим тоном; король явно испытывал нетерпение, он был уверен, что выходка Барбары объясняется только желанием создать впечатление, что она все еще фаворитка короля.

– Насколько мне известно, ваше величество только что нанесли визит мисс Стюарт.

– Да.

– И она отослала вас под предлогом невыносимой головной боли.

– У вас поразительно полная информация.

Карл говорил весьма саркастически, выражение его лица выдавало цинизм и недоверие, которые были характерны для него с юности и лишь укрепились в нем с годами. Он размышлял, какую каверзу она собирается устроить ему, и надеялся, что разоблачит Барбару, обнаружив изъян в ее замысле. Лицо Барбары приняло насмешливое и кокетливое выражение, она понизила голос почти до шепота:

– Сир, я пришла утешить вас и раскрыть причины ее холодности.

Он поднял брови, откровенно удивленный, потом рассердился:

– Мадам, вы становитесь невыносимой.

Барбара откинула голову и начала смеяться громким, визгливым, безудержным смехом, очень характерным для неё, полным презрения и жестокой издевки. Когда же она заговорила снова, голос опять стал тихим, но напряженным. Она была сильно возбуждена. Это было заметно по напрягшимся жилам на шее, по блеску глаз, по всей фигуре, когда она наклонилась поближе к Карлу. Барбара походила на кошку, готовую к прыжку.