Энн Райс - Мумия, или Рамзес Проклятый

• Название: Мумия, или Рамзес Проклятый
• Автор: Энн Райс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35126-8

Однажды, выпив эликсир бессмертия, он превратился в вечного странника и вот уже на протяжении тысячелетий вынужден скитаться по земле, не в силах обрести покой и утолить неуемный голод желаний. То погружаясь в спасительный сон, то вновь возвращаясь в мир живых, он становится свидетелем драматических событий новых эпох. Но ни одно из них не способно затмить воспоминания о том, что довелось ему пережить прежде. Ибо он – правитель Древнего Египта. И имя ему – Рамзес Проклятый.

---

Никто из них не видел того, что увидела она – Рамзеса, медленно спускавшегося по ступеням лестницы. Они не видели, как он прошел по коридору и молча появился в комнате. Джулия не сводила с него восхищенного взгляда, и лишь тогда все остальные, повернувшись, заметили того, кто вызывал у Джулии такой восторг: стоявшего в дверях высокого темноволосого мужчину в купальном халате из бургундского шелка.

Джулия смотрела на него, затаив дыхание. Чудо! Такими и должны быть цари. И все-таки он выглядел пришельцем из другого мира. Человек необычайной силы, величайшего достоинства, с живыми проницательными глазами.

Даже халат с атласными отворотами выглядел на нем экзотическим нарядом. Тапочки напоминали обувь, найденную в древней гробнице. Белая рубашка была расстегнута, и это, как ни странно, выглядело вполне естественно – возможно, из-за того, что его кожа была такой же белой и гладкой, а может, из-за того, что мужчина выпятил вперед грудь и стоял, широко расставив ноги, словно принимая парад; современные мужчины не умеют принимать такую позу. Это была поза повелителя, хотя в выражении лица никто не увидел бы и тени высокомерия. Царь просто смотрел на Джулию и на Генри, который побагровел до корней волос.

А Генри смотрел в распахнутый ворот рубашки. Он смотрел на перстень со скарабеем, который Рамзес носил на правой руке. Полицейские смотрели на Генри. Рэндольф выглядел совершенно сбитым с толку. Узнал ли он халат, который когда-то подарил брату? Рита прислонилась к стене, зажав ладонью рот.

– Дядя Рэндольф, – выступая вперед, сказала Джулия. – Это старый друг отца, он только что приехал из Египта. Это… э-э… мистер Рамсей, Реджинальд Рамсей. Я хочу представить вас моему дяде, Рэндольфу Стратфорду. А это его сын, Генри…

Рамзес посмотрел на Рэндольфа, потом снова перевел взгляд на Генри, который тупо уставился на него. Джулия незаметным жестом велела Рамзесу оставаться спокойным.

– Думаю, сейчас не стоит устраивать собрание, – смущенно сказала она– Правда, я очень устала и переволновалась…

– Ну что ж, мисс Стратфорд, возможно, именно этого джентльмена видел ваш брат, – доброжелательно произнес полицейский.

– Да-да, вполне возможно, – ответила Джулия. – А сейчас мне нужно позаботиться о госте. Он еще не завтракал. Я должна…

Генри все понял! Джулия это видела. Ей ужасно захотелось сказать что-нибудь благопристойное и одновременно бессмысленное. Например, что уже восемь часов утра. Или что она голодна. Генри вжался в угол. А Рамзес, не отрывая от него взгляда, прошел за спинами полицейских и полным изящества быстрым движением поднял с пола платок. Никто, кроме Джулии и Генри, этого не заметил. По-прежнему не сводя глаз с Генри, Рамзес опустил платок в карман своего халата.

Рэндольф растерянно взглянул на Джулию. Один из полицейских явно заскучал.

– Ну, с тобой все в порядке, дорогая? – произнес Рэндольф. – Все хорошо?

– Конечно. – Джулия подошла к нему и, взяв за руку, проводила к дверям.

Полицейские шли следом.

– Меня зовут инспектор Трент, мадам, – сказал один из них. – А это мой напарник, сержант Галтон. Если мы вам понадобимся, сразу же позвоните.

– Разумеется, – кивнула Джулия.

Генри был на грани истерики. Внезапно он дернулся и, едва не сбив сестру с ног, бросился в открытую дверь, прорвавшись сквозь собравшуюся на крыльце толпу.

– Это была мумия, сэр? – закричал кто-то. – Вы видели, как мумия ходит?

– Значит, проклятие сбылось?

– Мисс Стратфорд, с вами все в порядке?

Полицейские тут же вмешались: инспектор Трент приказал толпе немедленно разойтись.

– Что с ним стряслось, никак не пойму, – бормотал Рэндольф. – Ничего не понимаю.

Джулия крепче стиснула его руку. Нет, скорее всего, он не знает, что натворил Генри. Он никогда не причинил бы вреда своему брату, ни за что на свете. Но откуда у нее такая уверенность? Повинуясь непонятному порыву, Джулия обняла Рэндольфа за шею и поцеловала в щеку.

– Не волнуйся, дядя, – сказала она, чувствуя, что вот-вот расплачется.

Рэндольф кивнул. Он был унижен и немного напуган, и, глядя на него, Джулия ощущала невероятную жалость. Раньше ей никого не было так жалко. И лишь когда Рэндольф прошел пол-улицы, Джулия заметила, что он босой. За ним по пятам бежали репортеры. Поскольку полиция уехала, парочка пронырливых журналистов кинулась к Джулии, и она поспешно вернулась в дом, захлопнув дверь у них перед носом. И потом смотрела сквозь стеклянное окошко в двери на то, как Рэндольф идет по улице и поднимается по ступеням своего крыльца.

Когда дядя скрылся из виду, она медленно развернулась и направилась в гостиную.

Тишина. Слабое журчание фонтана в оранжерее. Где-то на улице лошадь тащила скрипучую повозку. В углу тряслась от страха Рита, судорожно теребя фартук.

А посреди комнаты стоял безмолвный Рамзес. Он стоял все так же, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, и смотрел на Джулию. Солнце создавало вокруг него сверкающий ореол, оставляя лицо в тени. И яркость его голубых глаз казалась такой же нереальной, как и копна густых каштановых волос.

Впервые в жизни Джулия по-настоящему поняла значение слова «царственный». И еще одно слово пришло ей в голову, довольно непривычное, но очень точное: «миловидный». Джулия поразилась: а ведь его лицо красиво в основном благодаря выражению. Удивительно умное, пытливое и сосредоточенное одновременно. Как будто чуть отстраненное, хотя вполне обычное. Было в нем что-то неземное и в то же время очень человечное.

А Рамзес просто смотрел на нее. Широкие полы длинного шелкового халата слегка колыхались от потоков теплого воздуха, струившегося из оранжереи.

– Рита, оставь нас, – прошептала Джулия.

– Но мисс…

– Ступай.

Снова тишина. Наконец Рамзес направился к ней. Ни намека на улыбку, лишь серьезный ласковый взгляд широко открытых глаз – он рассматривал ее лицо, волосы, одежду.

«Что он думает про этот легкомысленный кружевной пеньюар? – вдруг ужаснулась Джулия. – Господи, может, он решил, что женщины нашего времени носят такую одежду на улице?» Но нет, он смотрел не на кружева. Он разглядывал ее грудь под свободно спадающим шелком, изгиб ее бедер, потом снова взглянул ей в глаза, и это выражение его лица нельзя было спутать ни с чем: в нем заговорила страсть. Рамзес подходил все ближе, вот он обнял Джулию за плечи, и она почувствовала, как сжались его пальцы.

– Нет, – сказала она, выразительно покачав головой, и сделала шаг назад. Распрямила плечи, стараясь, чтобы Рамзес не заметил ее волнения и внезапной дрожи удовольствия, пробежавшей по спине и рукам– Нет, – твердо повторила Джулия.

Она почти с испугом ощутила, как волна тепла всколыхнулась в груди. Рамзес кивнул, отступил назад и улыбнулся. Слегка развел руками и заговорил на латыни. Джулия уловила свое имя, слово «царица» и еще одно, означавшее, как она поняла, «дом». Джулия – царица в своем доме.

Она улыбнулась и вздохнула с нескрываемым облегчением. Но дрожь вновь стала сотрясать все ее тело. Заметил ли он это? Наверняка.

– Panis, Джулия, – прошептал Рамзес– Vinum. Panis. – Он прищурился, подыскивая нужное слово.– Edere, – прошептал он и изящным жестом дотронулся до своих губ.

– Да, я понимаю, о чем ты говоришь. Еда. Ты хочешь поесть. Ты хочешь вина и хлеба. – Джулия торопливо шагнула к дверям– Рита! – позвала она. – Он голоден. Надо немедленно покормить его.

Она обернулась и увидела, что Рамзес опять улыбается, с той же сердечностью, что и наверху, в ванной. Он думает, что ей нравится заботиться о нем, да? Если бы он только знал, что она считает его совершенно неотразимым, что минуту назад она готова была обвить его руками и… лучше не думать об этом. Нет, лучше вообще ни о чем не думать.

Глава 4

Эллиот сидел в вертящемся кресле, глядя на тлеющие в камине угли. Он придвинулся поближе к огню, поставив ноги, обутые в шлепанцы, на решетку. Жар огня облегчал боль в суставах ног и рук. Эллиот с нетерпением и неожиданным для самого себя восторгом слушал сбивчивый рассказ Генри. Бог отомстил Генри сполна за все его грехи! Вокруг Генри разразился скандал.

– Наверное, тебе это померещилось, – сказал Алекс.

– Говорю вам, проклятая тварь вылезла из футляра для мумий и подошла ко мне. Она душила меня. Я чувствовал ее руку на шее, я видел ее замотанное бинтами лицо!

– Тебе это точно померещилось, – попытался убедить его Алекс.

– Какое, к черту, померещилось!

Эллиот посмотрел на обоих молодых людей, стоявших возле камина на Генри, небритого, дрожащего, со стаканом виски в руке, и Алекса, как всегда безукоризненно опрятного и бодрого.

– А этот парень, египтолог… ты говоришь, что он и есть та мумия? Генри, ты где-то шлялся всю ночь, да? Ты ведь пил с той девицей из мюзик-холла? Наверное, ты был…

– Ну хорошо, тогда откуда взялся этот ублюдок, если он не мумия?