Александр Розов - Чужая в чужом море

• Название: Чужая в чужом море
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Планирование вопросов заняло у канадки минут 20, так что, выбравшись на берег, она застала там уже всю компанию в сборе. Тот, кого Уфти заочно представил, как Рона – Мясника, оказался крепким креолом с простоватым лицом провинциального фермера. Если такого встретишь во Флориде, то через минуту забудешь его лицо, настолько оно обыкновенное. Вот тело — более запоминающееся. Такому мощному и равномерному переплетению мышц и схожилий позавидывал бы античный метатель диска. На фоне Рона, спортивно сложенный Уфти казался слишком изящным и даже изнеженным.

Затем внимание канадки приковала к себе совсем юная девушка–банту по имени (или по прозвищу) Пума. Она была до такой степени исхудавшей, что под ее темной кожей на теле четко прорисовывались все ребра, а на лице резко выпирали скулы. Можно было бы подумать, что ее несколько недель держали без пищи – но она совершенно не выглядела голодной. Скорее она была похожа на человека, недавно перенесшего тяжелую болезнь. На это указывали и излишняя порывистость движений, и некоторая скованность мимики лица. При этом у Пумы были огромные, невероятно–выразительные глаза. Их взгляд, как будто, обладал собственным весом и фактурой, в этом было что–то тревожное, что–то не вполне нормальное. Иногда казалось, что это глаза крупного кошачьего хищника. Может быть, потому ее прозвали Пумой?… От этих мыслей канадку отвлек вопрос Рона.

— Жанна, а ты с которого берега Канады? С нашего или с другого?

— Не знаю, который ваш, но я с Атлантики. Галифакс, Новая Шотландия. А ты откуда?

— Остров Пелелиу, округ Палау, — ответил он, — У меня там fareapu (это, типа, домик с фермой) на полуострове Оураие. Вернее, я арендую почти весь полуостров. Он около гектара, когда отлив, и четверть гектара на приливе. Забавно, да?

— Интересно, — согласилась она, — А за что тебя прозвали мясником?

— За фамилию Батчер. А так я мухи не обижу. Я добрый, ласковый, и все такое…

— Фиг там, — фыркнул Уфти, — Добрый и ласковый – это я (он обнял Мзини за талию и притянул к себе), ну правда же?

— А если я скажу «да» — то что мне за это будет? – игриво поинтересовалась она.

— Научу двум таким позам камасутры, которые ты точно не знаешь.

— Трем, — сказала она.

— Ужас! – воскликнул он, — Какой безобразный торг… Ладно, трем.

— Мы договорились, — констатировала Мзини, — Ты – добрый, ласковый и все такое.

— Коррупция! – возмутился Рон.

— Мзини просто хвалит своего мужчину, — негромко сказала Пума, — это не коррупция.

— У меня много мужчин, но я не всех хвалю, да? – возразила та, как будто подозрение в мелкой коррупции было комплиментом, право на который она готова была защищать.

— Это понятно, — согласилась Пума, — ты хвалишь того мужчину, который сейчас рядом.

Дузу расхохотался и захлопал в ладоши. Уфти и Рон расхохотались следом за ним, а Пума улыбнулась одними уголками рта — видно было: ей очень приятно, что шутку оценили, но она плохо умеет улыбаться, а смеяться вообще не умеет. Уфти легонько шлепнул Мзини ладонью пониже спины, и выдавил, сквозь смех:

— Ох, девчонки, хорошо, что вас не слышит викарий Джордан. Он бы сожрал все таблетки от нервов, и пришлось бы лететь на шеф–базу за новыми.

— Было бы хорошо, — сказала Мзини, — Тогда мы с Пумой опять плавали бы в море!

— Хорошо, — отозвалась Пума, — Но не получится. Поп только притворяется нервным. Это чтобы не догадались про героин. Когда он им торгует, он не нервный.

— Это ты зря, Пума, — заметил Рон, — Джо, конечно, странный парень, как и все они, но не очень вредный. Сомнительно, чтобы он торговал опиатами.

— А зачем тогда он здесь? – спросила она.

— Затем, что он дурак, — ответила ей Мзини, — Ищет себе на жопу приключений.

— У! – сказала Пума, — Если он дурак, то кто бы платил ему деньги? А ему платят.

— Другие дураки, — сказал Уфти, — которые пускают розовые слюни, когда бедолага Джо ищет себе на жопу приключений.

— А у них откуда деньги? – не отставала Пума.

— Они избиратели. Оффи дают им деньги за голоса. Называется: буржуазная демократия.

— Это для меня слишком сложно, — призналась Пума, — Я думаю просто. Кто–то построил миссию. Кто–то прислал викария Джордана и сестру Ренселлер. Кто–то им платит. Кто–то привез в миссию героин. Хотел продать. Я думаю: викария Джордана и сестру Ренселлер кто–то прислал, чтобы они продавали. Зачем иначе отправлять их сюда? Далеко. Дорого. На жопу приключений могли бы найти в Америке. Я думаю, там тоже есть. Везде есть.

Рон энергично почесал в затылке (вероятно надеясь найти там контраргументы), но не нашел и полез в кабину самолета, сообщив всем:

— Притащу–ка я термос с какао и пирожки. Организму надо питаться, а то мозг не варит.

— А я вот что думаю, — подал голос Дузу, — миссии строят менеджеры священников, чтобы рекламировать своего бога. Христиане хотят продать своего бога, а мусульмане – своего. Ну, примерно, как… — он поискал глазами какой–нибудь материальный пример, и выбрал лежащие на одежде woki–toki, — … как такие рации–телефончики. Вы продаете здесь свои «Fiji Drive», а китайцы – свои «Amoi Sonic». Конкуренция.

— Тебе нечего жрать, — сказазала Пума, — Твоей женщине нечего жрать. Твоим детям тоже нечего жрать. Ты где–то нашел немного денег. Я думаю, ты купишь еды. Или ты купишь рассаду, чтобы вырастить батат. Или купишь автомат, чтобы кого–то ограбить. Но ты не будешь покупать никакого бога, потому что он не накормит тебя, твою женщину и твоих детей. Если у тебя много денег – то, может быть, ты купишь какого–нибудь бога. Ты его будешь выбирать, и будет конкуренция. Это там, где много денег. В Америке. В Англии. Во Франции. А в Мпулу нет смысла продавать никакого бога. Нет покупателей.

— А героин? – вмешалась Жанна, — На него, как ты говоришь, в Мпулу есть покупатели.

— Были, — уточнила Пума, — Но это другое. Это – как еда и вода. Если ты привыкла к нему, то найдешь, как купить, или умрешь. А сделать, чтобы человек к нему привык — просто.

— Рон! – крикнул Уфти, — Рон, прикинь, Жанна все объяснила! Жанна – гений!

— Что объяснила? – спросил тот, вылезая из кабины, обвешанный разными контейнерами, как новогодняя елка — игрушками.

— Как продают бога в нищих странах, — пояснил настоящий папуас.

— Ух ты! – воскликнул тот, сгружая контейнеры посреди компании, — И как?

Жанна (по общему примеру принимаясь за горячий какао и свежие домашние пирожки с курицей и бататом) удивленно пожала плечами.

— Я понятия не имею, что я такое объяснила.

— Она очень скромная, — объявил Уфти, — С гениями это бывает. Короче, я сам объясню, что она сказала. Рон, ты помнишь тему с «Pride of Hilo»?

— Еще бы! Нам так влетело за голову этого урода. Я тебе говорил: не надо, а ты…

— Да насрать на эту голову! – перебил настоящий папуас, — Я не про то. Помнишь, как мы их потом кошмарили? Ну, с поросятами…

— Конечно, помню. Это Ив Козак придумал. Вот у кого мозг варит.

— «Pride of Hilo» — это тот лайнер, который захватывали террористы? — спросила канадка.

— Ага, — подтвердил Рон, — Он шел из Манилы в Бангкок, а исламисты хотели отогнать его в Бруней, где исламский режим. Полторы тысячи заложников – не шутка. Но они не учли, что там по дороге острова Спратли, или Наньша, если по–китайски, где наш корпус мира.

— Там 437 островков и рифов, — вмешался Уфти, — Китайцы, вьетнамцы и филиппинцы их делят уже полвека, а нас пригласили на этот матч, как наблюдателей. Мы 10 лет следим, кто жульничает, и всех информируем, а нам за это отдали скалы Half–Moon–Shoal. Они на юго–восточном краю архипелага. Торчат на пол–метра над водой, и такие маленькие, что никому, кроме нас, на хер не нужны, а нам в самый раз.

— Оттуда мы их и накрыли, — сказал Рон, — двоих – живыми, пятерых – тушками. Если бы Уфти не оттяпал от одной тушки голову, то…

— Что ты докопался до этой сраной головы? – перебил папуас, — Ты к теме давай.

— Зачем тебе была нужна голова? – спросила Мзини.

— Она на хер была не нужна. Я с Ивом поспорил на двадцатку, что оттяпаю ее пожарным топором с одного удара. Я выиграл, и сразу положил ее обратно. А кто–то наябедничал. Наверное, та заложница–европейка. Я говорю: вы бы отвернулись, мисс, а она, типа, по английски не понимает. Потом шлеп в обморок. Ну не дура ли? И давайте к теме, а?

Рон согласно кивнул и перешел к теме.

— Был у нас в команде толковый парень, Ив Козак, ютай из Одессы (это в Европе). Потом он уезхал в Израиль и воевал против исламистов. Его это задолбало и он уехал оттуда в Австралию. Ему там надоело, он уехал в Меганезию делать бизнес, но потом плюнул и пошел в армию. Сейчас преподает военно–прикладную психологию. А тогда к нам попали два исламиста. Приказ: допросить. А как? Они молчат, гады, а меры третьей степени нам запретили. Тогда Ив придумал вот что: исламисту нужно делать намаз пять раз в сутки, но ему нельзя делать намаз, когда рядом свинья. Если запускать в камеру поросенка, то они не могут делать намаз, и их начинает выворачивать наизнанку. Типа, ломка.