Александр Розов - Созвездие эректуса

• Название: Созвездие эректуса
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Фэнтези

---

— И у людей тоже, — вставила Берилл, — иначе говоря, это медицинский контрацептив с абортивным действием.

— Да. Это ветеринарный препарат, пригодный также и для людей. На сколько я знаю, он отличается тем, что, во-первых, 100-процентно эффективен, а во-вторых, практически безвреден. Примерно как активированный уголь.

— Но он абсолютно смертелен для эмбриона, — заметила она.

— Разумеется. Для этого он и разработан.

— Но, Эйнар, вы же знаете, что многие религиозные и общественные организации считают аборт убийством человека.

— Ну и что? Если женщина разделяет эти взгляды, то она не будет принимать XE-2. А если она эти взгляды не разделяет, то какое ей дело до того, что они считают?

— … Кроме того, эти таблетки, говорят, не прошли клинических испытаний.

— Ну и что? — повторил он, — Как ветеринарный препарат, они испытаны на шимпанзе, у которых организм устроен в этом смысле так же, как у нас. И потом, за эту неделю XE-2 уже использовали столько людей, что будь хоть какие-нибудь вредные эффекты, об этом было бы известно. Так что не будем говорить о пустых формальностях.

Берилл перевернула несколько листочков в своем блокноте:

— Ладно. Допустим, XE-2 эффективен, безопасен, и предельно прост в применении. Одна таблетка и беременности конец. Никаких проблем. Ничего такого, что могло бы заставить женщину задуматься: а правильно ли она поступает?

— Вообще-то, — заметил судья, — заставлять задуматься, это не функция лекарства. Ну, разве что, за исключением лекарств от слабоумия, а здесь не тот случай.

— Но Эйнар, вы же, не будете спорить, что беременность, это не то же самое, что, грипп. Я имею в виду, беременность, это не болезнь, а появление новой жизни. Откуда возьмется следующее поколение, если женщины будут в массовом порядке глотать эти таблетки?

— А с чего бы женщины стали делать это в массовом порядке? — удивился судья, — Если в стране хорошие социальные условия, то женщины делают это довольно редко. И они не будут делать аборт только потому, что это просто и безопасно. Если женщина находится в условиях комфорта и безопасности, она, как правило, предпочитает рожать.

— Извините, но тут вы ошибаетесь, — возразила Берилл, — именно в тех странах, где высокий уровень жизни, высокоразвитая медицина и значительные социальные пособия, женщины рожают меньше всего. И, конечно, это не может не беспокоить общество.

— Отделим китов от планктона, — предложил Эйнар, — то есть, проблему рождаемости от проблемы абортов. Начнем с первой. В развитых странах, например в вашей, женщины, как правило, просто не допускают беременности, пользуясь обычными контрацептивами. И они так часто этого не допускают, что рождаемость падает ниже критической.

— Несмотря на хорошие социальные условия, — добавила Берилл.

— Э, нет, — возразил судья, — Женщина это лучший индикатор. Если она не хочет рожать, значит с социальными условиями что-то неладно. Вот пример с тем же XE-2. Возьмем развитую страну, не обязательно вашу. Пусть это будет ЕС, где свободную продажу XE-2 тоже запретили. Почему? Потому, что экстремисты пригрозили уличными беспорядками, если запрет не будет введен, а правительство испугалось и пошло у них на поводу. Что в этом случае думает женщина? Если правительство боится кучки аутло, то защитит ли оно меня и будущего ребенка? Очевидно, нет. Это негодные социальные условия.

— А если полиция стреляет из автоматов по людям, которые просто собрались на улице, то это замечательные социальные условия? — ехидно поинтересовалась она.

Эйнар вздохнул и покачал головой.

— Начнем с того, что эти люди не просто собрались. Они собрались с конкретной целью показательно заблокировать несколько аптек, в которых продается XE-2. И не только заблокировать, но и устроить акцию устрашения.

— Одно выбитое стекло, — уточнила Берилл, — и за это расстрел на месте?

— Плохо, когда полиция стреляет, — сказал судья, — Но, в некоторых случаях, еще хуже, если она не стреляет. Приказ: «Стой! А то я опять скажу: «Стой!», не работает никогда.

— А если разгневанные люди в ответ будут уже не бить стекла, а взрывать дома?

— Практика показывает, что не будут. Экстремисты начинают взрывать дома там, где им разрешают безнаказанно бить стекла. Это своего рода воспитание безнаказанностью. Я сначала пугаю общество палкой, потом бутылкой с горючим, потом бомбой. Чем сильнее оно пугается, тем больше я верю своему лидеру-экстремисту, и тем меньше нормальные люди верят в способность правительства их защитить.

— То, что вы говорите, было бы по-своему логично, — признала Берилл, — если бы не одна тонкость. Вы распространили репрессии не только на тех, кто с палкой, но и на тех, кто с микрофоном или плакатом. А когда против слова применяют автомат, это уже…

— Смотря против какого слова, — перебил Эйнар.

— Оружие против слова, это всегда признак слабости и трусости, — возразила она, — пулей затыкают рот, когда крыть нечем.

— Красивый аргумент, — сказал он, — но слишком общий, а реальность всегда конкретна и состоит из частностей. В знаменитых записках о Шерлоке Холмсе фигурирует профессор Мориарти, этакий мозговой центр мафии. Он сам никого не грабит и не убивает. Для этого есть безмозглые громилы. Он только планирует и командует. Его инструмент это слово. А представьте, что банда такого Мориарти предстанет перед вашим австралийским судом. Кого отправят в тюрьму на больший срок, профессора или его громил?

— Профессора, конечно, — не задумываясь, ответила Берилл, — он организатор, а громилы только исполнители.

Эйнар удовлетворенно улыбнулся.

— Ну, разумеется. И это признак не трусости и слабости суда, а разумного подхода к делу. Сами по себе громилы в сто раз менее опасны, чем под руководством организатора. А это значит, что наиболее опасен именно организатор, хотя он действует только словом.

— Как говорил мой дедушка, это гвоздь не от той стенки, — заметила она, — Люди, которых ваш суд приговорил к расстрелу или депортации…

— Все-таки, к депортации, — уточнил Эйнар.

— Ладно, к ВМГС, как у вас говорят. Они ведь не приказывали грабить и убивать.

— А давайте разберемся, что они делали, — предложил судья, — Начнем с того, что в любом обществе есть определенная доля аутло. Даже если общество в целом благополучно, на тысячу нормальных людей есть два — три криминальных персонажа. Эти персонажи не обязательно совершат преступление, но рады его совершить при удобном случае потому, что уверены: общество их обидело, унизило, дало им меньше, чем они заслуживают. В отличие от человека, который недоволен, к примеру, оплатой своего труда, они не могут выразить свои претензии к обществу в конкретных цифрах, но они с удовольствием идут за лидером, который формулирует эти претензии в общем. Например: общество устроено неправильно, потому что не соответствуют образцу из нашей священной книги. Если это исправить, то мы, хорошие люди, будем жить хорошо. Логики в этом ни на сантим, зато все просто, понятно и приятно для самолюбия. Самый дрянной, никчемный аутло может считать себя отличным человеком, а нормальных людей — негодяями и преступниками.

— И он имеет право так считать, — вставила Берилл, — аналогично тому, как рабочий имеет право считать, что ему недоплачивают. Разве нет?

— Рабочий в этом случае начинает требовать, чтобы ему платили больше денег, — сказал Эйнар, — а чего начинает требовать такой аутло?

— И чего же? — спросила она.

— Я хотел бы услышать сначала ваше мнение, — пояснил Эйнар.

Берлл сосредоточенно полистала свой блокнот, и предположила:

— Каких-нибудь социальных пособий?

— Вы хоть раз видели христианских или исламских фундаменталистов, идущих на митинг под лозунгом «установите нам социальное пособие»? — спросил судья.

— Нет, — призналась она, после некоторого размышления.

— И никто не видел. Это невозможно. Лидер поднял людей на борьбу с мировым злом. Он не может просить у этого мирового зла денежные подачки. Это бы разрушило всю затею. Так чего он требует?

— Тогда каких-нибудь прав? — предположила она, — ведь дело не только в деньгах.

— Да, — согласился Эрман, — Права это важно. Не так давно наши работающие подростки устроили такую уличную борьбу за избирательные права, что мало не показалось. Но это из той же области. Право избирать это право делить деньги.

— И что? — спросила Берилл, — по ним тоже из автоматов?

— Что вы! — возмутился судья, — Они же просто хотели себе долю социальных благ, что есть предмет нормального торга. Поторговались и договорились. По конструктивному поводу всегда можно договориться. Но с аутло все иначе. Вы видели фундаменталистов, которые бы требовали прав, связанных с обычными социальными благами?