Джон Толкин - Властелин колец

• Название: Властелин колец
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-94278-075-7

«Властелин Колец» Джона Толкина повествует о Великой войне за Кольцо, о войне, длившейся не одну тысячу лет. Овладевший Кольцом получает власть над всем живым и мертвым, но при этом должен служить Злу! Юному хоббиту Фродо выпадает участь уничтожить Кольцо. Он отправляется через Мордор к огненной Горе Судьбы, в которой кольцо было отлито — только там, в адском пекле, оно может быть уничтожено. Фродо и его друзьям (в числе которых эльфы, гномы и люди) противостоит Саурон, желающий получить назад свое драгоценное Кольцо и обрести власть над миром.

---

– Нет еще! Но я мигом, сударь!

Фродо стянул с Пиппина одеяло, перекатил приятеля на другой бок и отправился на опушку ельника. На востоке из густой дымки, скрывавшей долину, вставало красное солнце. Кроны деревьев, тронутые багрянцем и позолотой, плавали в море тумана, словно оторвавшись от корней. Слева круто ныряла вниз и пропадала из виду вчерашняя тропка.

Когда он вернулся, оказалось, что Сэм и Пиппин уже успели развести костер.

– Давай воду! – набросился на Фродо Пиппин. – Где вода?

– Не в карманах, как видишь, – отмахнулся Фродо.

– Мы–то думали, ты за водой ходил, – рассердился Пиппин, доставая из мешка еду и кружки. – Может, сгоняешь все–таки?

– А почему не вместе? – весело отозвался Фродо. – Захвати фляги и айда!

У подножия холма пробивался ручеек. Они наполнили фляги и походный котелок у маленького водопадика, где ручей переливался через большой серый валун. Вода оказалась ледяной, и хоббиты долго фыркали и отдувались, поливая лицо и руки.

Пока они закусывали, утрамбовывали мешки и собирались в путь, перевалило за десять. День намечался ясный и жаркий. Друзья спустились с холма, перебрались через ручей неподалеку от родника – и пошло–поехало: вверх по склону, на гребень холма, вниз… Скоро плащи, одеяла, вода, пища и все прочее стало казаться неимоверно тяжелым – что твои булыжники.

Дневной переход обещал быть жарким и утомительным. Правда, через версту–другую дорога перестала скакать вверх–вниз: изнуряющим зигзагом взобравшись по крутому обрыву, она приготовилась к последнему спуску. Внизу простиралась равнина с темными пятнами рощиц, вдали сливавшимися в бурую дымку, – там лежал Лесной Приют, а дальше угадывался Брендивин. Нить дороги вилась и петляла, убегая вдаль.

– Дороге прямо конца нет, – вздохнул Пиппин, – а вот мне, если я не отдохну, точно конец придет. По–моему, пора перекусить еще разок.

С этими словами он опустился на высокую обочину, приложил ко лбу ладони и всмотрелся из–под руки в дымку на горизонте – туда, где текла Большая Река, где кончалось Заселье, в котором он провел всю свою жизнь. Сэм стоял рядом, широко раскрыв круглые глаза: впереди лежали неизведанные земли, а за ними – новый, незнакомый горизонт.

– А эльфы в тех лесах водятся? – спросил он.

– Не слыхал что–то, – отозвался Пиппин.

Фродо не ответил. Он смотрел на убегающую вдаль дорогу, словно видел ее впервые. И вдруг продекламировал нараспев, громко, ни к кому не обращаясь:

Бежит дорога вдаль и вдаль,
Но что я встречу по пути?
Труды, усталость и печаль.
Однако должен я идти
Все дальше, не жалея ног, –
Пока не выйду на большак,
Где сотни сходятся дорог, –
А там посмотрим, что и как![101]

– Это же вроде бы старого Бильбо вирши, – припомнил Пиппин. – Или ты это сам написал на тот же манер? Звучит не слишком жизнерадостно.

– Не знаю, – пожал плечами Фродо. – Мне почему–то показалось, что я их вот прямо сейчас, на месте сочинил. Но вполне может статься, что когда–то давно я их от кого–нибудь слышал. Мне просто Бильбо вспомнился – каким он был в последние годы, перед Уходом. Он говаривал, что Дорога на самом деле одна, точь–в–точь большая река: у каждой двери начинается тропинка, ни дать ни взять ручей, что бежит от криницы, а тропинки все до одной впадают в Большую Дорогу. «Выходить за порог – дело рискованное, – повторял он. – Шагнешь – и ты уже на дороге. Не удержишь ног – пеняй на себя: никто не знает, куда тебя занесет. Понимаешь ли ты, что прямо здесь, за дверью, начинается дорога, которая ведет на ту сторону Чернолесья? Дашь ей волю – и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься у Одинокой Горы или где–нибудь еще, так что и сам будешь не рад!» А ведь это он про ту самую тропинку говорил, что начинается у дверей Котомки. Придет, бывало, с прогулки и затеет разговор…

– Меня лично дорога пока что никуда не уведет. Дудки! По крайней мере с часок ей придется обождать, – зевнул Пиппин и скинул с плеч мешок. Остальные последовали его примеру и уселись на высокой обочине, побросав поклажу и свесив ноги. Отдохнув как следует, друзья плотно, не торопясь, подкрепились и покемарили еще немножко.

Когда они спустились с холма, солнце уже клонилось к западу и равнину заливал теплый послеполуденный свет. До сих пор на пути не встретилось ни единой живой души. Дорога слыла полузаброшенной – на повозке тут было не проехать, да и мало кто наведывался в Лесной Угол. С час или около того хоббиты без приключений шагали по тракту. Вдруг Сэм остановился и прислушался. Холмы остались позади, и дорога, вдоволь попетляв, бежала теперь прямо вперед среди лужаек, на которых то здесь, то там высились великаны–деревья – вестовые близкого леса.

– Нас нагоняет лошадь. Или пони, – сказал Сэм.

Все обернулись, но поворот дороги не позволял далеко видеть.

– Может, Гэндальф? – неуверенно предположил Фродо, но, не успев договорить, понял почему–то, что никакой это не Гэндальф. Его вдруг нестерпимо потянуло спрятаться от неизвестного всадника. – Может, это и неважно, – сказал он извиняющимся голосом, – но я бы предпочел, чтобы меня здесь не видели. Чтобы вообще никто не видел. Хватит с меня любопытных! У них, можно подумать, только и дел, что тыкать в меня пальцем да судачить. А если это Гэндальф, выскочим и напугаем его, – добавил он, словно эта мысль посетила его внезапно. – Чтоб неповадно было опаздывать! Ну что? Прячемся?

Сэм и Пиппин бросились налево, скатились в небольшую ложбинку неподалеку от обочины и залегли там. Фродо все еще колебался: желанию немедленно спрятаться что–то мешало – не то любопытство, не то еще что. Цокот копыт все приближался. В последнюю секунду Фродо все–таки спохватился и юркнул в густую траву за деревом, распростершим над тропой ветви. Оказавшись в укрытии, он приподнялся и выглянул, таясь за одним из самых толстых корней.

Из–за поворота показалась черная лошадь – не хоббичий пони, нет, настоящая большая лошадь. В седле сидел человек; он был высок ростом, но ехал пригнувшись. Всадника окутывал черный плащ, так что видны были только сапоги в высоко поднятых стременах; лица, затененного низким капюшоном, разглядеть было невозможно.

Когда всадник поравнялся с деревом, за которым хоронился Фродо, лошадь вдруг остановилась. Черный человек сидел в седле неподвижно, как влитой, лишь голова склонилась набок, словно всадник прислушивался. Из–под капюшона донеслось легкое сопение, – казалось, всадник пытается уловить какой–то ускользающий запах. Голова повернулась налево, потом направо…

Фродо охватил внезапный, безотчетный страх. Неужели заметит?.. У него мелькнула мысль о Кольце. Он и дышать–то боялся, но уж больно вдруг захотелось достать Кольцо – и рука сама потянулась к карману. Только продеть палец в дырочку – и вот оно, спасение! Наказ Гэндальфа представился вдруг нелепым. Ведь Бильбо пользовался Кольцом. «В конце концов, я пока что у себя дома, в Заселье», – решил наконец Фродо и дотронулся до цепочки, на которой висело Кольцо. Но всадник уже выпрямился и тронул поводья. Лошадь переступила с ноги на ногу и двинулась вперед – сперва медленно, потом рысью.

Фродо подполз к обочине и проводил всадника взглядом до ближайшего поворота. В последний момент хоббиту померещилось – хотя точно он сказать не мог, – что лошадь свернула в сторону и скрылась за стволами деревьев.

– Странно это все, вот что, странно и подозрительно, – сказал себе Фродо, направляясь к Сэму с Пиппином. Оба лежали в траве лицом вниз и ничего не видели, так что Фродо пришлось подробно описать странного всадника и его чуднóе поведение.

– Почему, мне и самому невдомек, но я точно знаю – меня он ищет. И не просто ищет, а вынюхивает. Но мне совершенно не хотелось, чтобы он меня нашел. Я в Заселье никогда ничего подобного не видал и ни о чем таком не слыхивал.

– Но что Большим тут надо? – недоумевал Пиппин. – Какая нелегкая его сюда занесла?

– Людей тут в последнее время много ошивается, – возразил Фродо. – Особенно в Южном Пределе. У тамошних хоббитов, кажется, были даже какие–то нелады с Большими. Но о таких всадниках я никогда не слыхал. Знать бы, откуда он!

– Простите, сударь, – вмешался неожиданно Сэм. – На самом деле я знаю, откуда он, этот черный всадник, если только он тут один. И куда он едет, я тоже знаю.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Фродо и повернулся к Сэму. – Что же ты раньше молчал?

– Совсем запамятовал, хозяин! Дело вот как было: воротился я вчера вечером к себе в нору, чтобы ключ оставить, и Старикан мой, значит, говорит мне: «А, это ты, Сэм, – говорит, – а я–то думал, ты еще утром ушел, с господином Фродо. Тут какой–то чужак справлялся о господине Бэггинсе из Котомки. Вот только что, сию минуту. Я его сплавил в Бэкбери. Что–то мне его голос не понравился. Я ему когда сказал, что господин Бэггинс насовсем уехал, так ему это ох как не по душе пришлось! Аж зашипел на меня. Прямо мурашки по спине побежали». – «А он какой был, парень–то этот?» – спрашиваю. – «Да кто его разберет! Одно скажу, не хоббит. Ростом жердина, сам черный, так и навис надо мной. Сразу видно – не отсюда. Из Больших, наверное. Выговор у него еще такой потешный…» Мне, понимаете, некогда было уши развешивать, раз вы меня ждали, ну, я и не обратил особого внимания. Старикан у меня сдает с возрастом и подслеповат малость, да и, почитай, стемнело уже, когда этот тип поднялся на Холм и наткнулся на Старикана – тот подышать вышел, в конец Отвального. Мой старик ничего не напортил, а, хозяин? Или, может, я что не так сделал?