Алексей Пехов - Фэнтези 2007

• Название: Фэнтези 2007
• Автор: Алексей Пехов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19315-4

Могущественные маги и обворожительные колдуньи!

Знаете ли вы, почему кантабрийское вино отдает порохом? В курсе ли вы, в каких случаях вам может весьма пригодиться ментальный паразит-захребетник? Отдаете ли вы себе отчет в том, что если вы легкомысленно станете брать в долг у потусторонних сил, то плата почти наверняка вам не понравится? Осведомлены ли вы, что ангелы — тоже люди, что самые серьезные магические проблемы можно решить птичьим криком и волчьим скоком, что фейрин и золото — практически близнецы-братья?..

Если в ваших знаниях имеются пробелы по данным вопросам, соблаговолите незамедлительно прочесть сей магический фолиант, составленный из новых фэнтезийных произведений отечественных фантастов. Заверяю вас: данная волшебная книга — последний писк магический моды очередного сезона!

Содержание

Джентльмены удачи:

Алексей Пехов «Особый почтовый»

Виктор Ночкин «Фейрин и золото»

Андрей Уланов «Кантабрийское вино»

Магический детектив:

Генри Лайон Олди «Захребетник»

Ольга Громыко «Птичьим криком, волчьим скоком»

Михаил Харитонов «Долг»

Повелители стихий:

Святослав Логинов «Лес господина Графа»

Наталия Осояну «Перо из крыла феникса»

Илья Новак «Ради всех грехов мира»

Демоны с той стороны:

Владимир Аренев «Ветер не лжет»

Алексей Пехов «Змейка»

Юрий Нестеренко «Плата»

Виктор Точинов «Полкоролевства в придачу»

Последняя сказка:

Михаил Балабин, Олег Бондарев «Ангелы тоже любят»

Сергей Челяев «Тот, кто всегда возвращается»

Виктор Ночкин «Настоящая принцесса»

Алексей Пехов «Последняя осень»

---

Наконец ему удалось выровнять джигу. Двигатель захлебывался кипящей маной, сломанный правый киль повис лохмотьями, рулевая подкова треснула. Ливия, перекинутая через корпус перед Аха, извивалась и стонала. Далеко вверху снежень и скайва сцепились, остроконечный выступ огромной снежинки пробил борт эфироплана теплою Цеха.

Озеро грязи в голове Аха клокотало, выплескивая воспоминания. Словно сквозь серое марево он видел лес впереди.

И летящий низко над ним шершень — военный эфироплан мертвого Цеха.

Джига пронеслась над опушкой, внизу мелькнуло несколько приземистых серебристых машин: медлительные, неповоротливые черепахи с панцирями из железных щитов ползли к лесу.

Озеро грязи, которым за века стала переполненная воспоминаниями память, изрыгало черные гейзеры, ходило волнами, выплескивало густую коричневую пену. Все, что он повидал за бесконечную жизнь, теперь поднялось к поверхности и наполнило рассудок чередой перетекающих друг в друга образов.

Подброшенный предмет падает на землю, а вода текуча — но подземный газ позволяет поднимать тяжести в воздух, и если заморозить воду, она станет твердой. Возможно, и он все-таки мог умереть? Возможно ли создать такое давление смертных обстоятельств, что это переломит силу закона, которым стало проклятие Кузнеца? Аха задумался над этим, уже когда сквозь мировую трещину в Аквадор проникло войско Погибели.

Взрезав зеленую поверхность, джига пронеслась по древесным кронам, все глубже погружаясь в них. Аха рывком поднял Ливию, прижал ее голову к груди, чтобы ветви не исхлестали и без того залитое кровью лицо. Еще несколько мгновений эфироплан несся вперед, хруст и треск далеко разносились по лесу. Затем кораблик напоролся носом на толстый сук, тот начал сгибаться, переломился, но остановил движение — джига, закрутившись волчком, полетела вниз.

Аха выпустил тело женщины, нагнув голову и прикрыв лицо руками, пронесся сквозь ветви и упал на мягкую землю, лицом вверх. В позвоночном столбе хрустнуло, спину пронзила боль. Он лежал, сцепив зубы, наблюдая за тем, как зелень и ветви над головой расплываются, потом приобретают четкие очертания, как ветерок шевелит их…

Неподалеку раздался стон.

Упираясь локтями, беглец приподнялся. Вокруг тянулась болотистая земля, локти погрузились в грязь. Стон прозвучал вновь. Аха перевернулся и пополз, хватаясь за траву правой рукой — левая плетью волочилась по земле.

Он увидел торчащий из земли обломок киля, шипящую, медленно опадающую емкость. Беглец встал на колени, ухватил себя за левый локоть и, захрипев, рывком потянул, возвращая плечевой сустав на место. Все вокруг расплылось, ослепительно полыхнуло. Аха выпрямился.

Женщина лежала посреди обломков, на боку. Он добрел до нее, опустился рядом и перевернул на спину. Лицо дочери аркмастера было иссечено ветвями, платье превратилось в лохмотья и потемнело от крови, сочащейся из многочисленных порезов. Аха наклонился над ней и спросил:

— Аквадор разделился, когда я надел Обруч?

Потрескавшиеся губы шевельнулись, и Ливия прохрипела:

— Да. Ты…

Он покачал головой.

— Только отвечай. В тот миг, когда я решился надеть Обруч, Аквадор изменился? Это как… как смертное древо в наших головах? Каждое разветвление — какой-то поступок. И когда происходит что-то важное, очень важный выбор для всего мира, путь даже этот выбор делает один-единственный человек, мир тоже разветвляется на…

Она сглотнула и прошептала:

— Отец называет это ветвями бытия.

— Да, ветви. Где-то там… Там остался другой Аквадор, в котором подмастерье не решился украсть Обруч Кузнеца. Но мы — на этой ветви, и здесь Духи сошлись в сражении, затем покинули Аквадор, появились Цеха, а теперь сюда пришла Погибель?

— Погибель, — повторила она. — И еще — война между Цехами. Механическая магия в союзе с теплой, но остальные… Мы не смогли объединиться против общего врага… Было ясно, что Аквадору конец.

— И твой отец решил изменить это? Решил, что я должен умереть? Он нашел меня, а я к тому времени так устал жить, что согласился? И этот выбор должен был изменить мир, создать новую ветвь бытия, на которой не было бы Погибели, или такую, где Цеха смогли бы справиться с ней?

Она прошептала:

— Каждый Цех, он… Алхимики сказали: тот Цех, что сможет убить тебя, и станет главенствовать на новой ветви. Если ты… убив тебя, Цех повернет мир в сторону от Погибели и создаст свою ветвь, где будет занимать верховное место. После этого мы… тебя привязали к столбу, разложили хворост, подожгли — но среди ясного неба появилась туча… Начался ураган, все почернело. Ливень. Огонь погас, веревки размочило. Тогда хотели отрубить голову. Но палач заболел янтарной чумой, а когда отец решился сам казнить, в тот же вечер напали дикари…

— И другие Цеха, прослышав, что происходит, прислали свои армии?

— Да. Тогда мы решили взлететь, отчаянная надежда… решили сбросить тебя со скайвы. Я… мы с тобой уже… Мы полюбили друг друга. Я не решилась. Когда мы были в облаках, я не смогла отдать приказ. Я умоляла тебя одуматься, приказала матросам держать тебя, запереть… но ты вырвался и прыгнул. Аха кивнул.

— Конечно. Но ты тут ни при чем. Любовь? Это не твоя любовь. Это мир, его рок принудил тебя, и потом, пока ты пыталась удержать меня, ветра пригнали тот дорингер, и когда я наконец прыгнул — он оказался внизу.

Ливия в ужасе прошептала:

— Нет, не рок! Я сама…

Он осклабился, чувствуя, что память почти очистилась, избавив его от большинства ненужных воспоминаний, оставив лишь самое необходимое.

— Чистый безгрешный мир? Люди, как овцы на лугу, и Духи-пастухи? Это длилось бы вечно, не появились бы ни эфиропланы, ни Цеха, магия так и осталась уделом Духов… Мир не мог развиваться, если бы все осталось так. Древо не смогло бы расти. Аквадор должен был в конце концов создать такого, как я, кто подарил бы ему грехи. Но за то, что я толкнул мир вперед, он же и проклял меня… или отблагодарил? Он хранил меня ради моих грехов.

— Это не рок, у меня был выбор, я сама… — шептала Ливия.

— Мир сделал так, чтобы мы встретились. У тебя не было выбора, Аквадор выбрал за тебя.

Содрогнувшись, женщина перевернулась на бок, сжалась и закрыла глаза. Ее губы шевелились, она что-то беззвучно говорила.

Аха выпрямился. Все последнее время он слышал шелест эфира в парусах летящего низко над лесом шершня, слышал поскрипывание железных черепах, движущихся между деревьями, а иногда ветер доносил крики тех, кто остался на скайве и снежне.

Голова больше не кружилась, в ногах еще была слабость, но зато боль покинула вывихнутое плечо. Его память очистилась, извергнув накопившуюся грязь. Он был полон сил. Он хотел жить.

Ладонь опустилась — и не нашла рукояти палаша. Аха покосился вниз, обнаружил, что потерял и ремень, и ножны. Тогда он побежал.

Поначалу ноги заплетались в траве и подгибались, но по мере того, как былая сила возвращалась в тело, движения его становились все увереннее.

Отталкиваясь от рыхлой земли, он мчался, делая длинные прыжки, похожий на сильного лесного зверя. Ноздри его раздувались. Аха бежал долго, пока не достиг болота. Голоса позади звучали все громче. Теперь и впереди раздался шум.

Он остановился возле могучего дерева, за которым начинались островки зеленой воды и кочки. Окинув взглядом ствол, вцепился в длинный сук и поднатужился. Сук сломался у основания, Аха упал на спину, тут же вскочил.

Он пошел через болото, к черной кривой коряге, что торчала из покрытого высохшей тиной островка земли. Позади среди деревьев мелькали фигуры. Разбрызгивая теплую болотную воду, Аха добрался до коряги, напоминающей иссохшую руку утопленника-великана, и встал спиной к ней. Жизнь переполняла его, мир потоками счастья вливался в тело через каждую пору на коже, через ноздри и глаза, через все его старые, зарубцевавшиеся раны. Вскинув руки, потрясая тяжелым суком, он закричал, призывая врагов.

Голоса звучали рядом. Матросы со скайвы в измазанной грязью одежде, вооруженные топорами, появились на краю болота. Между ними, хромая, шел долговязый капитан с саблей в руках. Позади отряда медленно ползло что-то серебристое.

Они остановились, услыхав шум сбоку. Аха поглядел туда. Высокий воин в бело-голубом плаще, наброшенном поверх доспеха, вышел к болоту. За ним показался второй, затем третий, четвертый — все несли на плечах двуручные мечи. Предводитель остановился, увидев матросов, что-то прокричал, и капитан выкрикнул в ответ проклятие. Позади него стоял уже большой отряд.

Захлопали крылья, несколько птиц взлетели над кронами. Все повернули головы.

Воины холодного Цеха появились справа от Аха, матросы были перед ним, и теперь слева между деревьями возник сутулый человек в темно-зеленом плаще. Лицо скрывал капюшон. Опираясь на тонкий, поросший мертвыми ветками посох, он неторопливо шел к болоту. Одна за другой из лесного сумрака выныривали фигуры — вскоре их стало столько, что беглец сбился со счета, теперь к островку приближалось небольшое войско.