Хелен Холстед - Гордость и предубеждение-2

• Название: Гордость и предубеждение-2
• Автор: Хелен Холстед
• Жанр: Исторические любовные романы

---

Бингли засмеялся и, повернувшись к Дарси, пояснил:

— Тема: Элизабет и принц Уэльский.

— Миссис Дарси пошутила в разговоре с его высочеством и обнаружила, что вся честная компания восприняла ее шутку с чрезмерным изумлением, — дал необходимые пояснения мистер Дарси.

— Лиззи! Как можно! — запротестовала миссис Беннет.

— Ха! Ха! — ликовал мистер Беннет. Остальные обедавшие ждали, пребывая в различных эмоциональных состояниях, начиная от предельной напряженности у сэра Уильяма до полного безразличия со стороны рассеянного пожилого священника из Меритона, который клевал носом.

— Я высказала свое мнение о шутливой песенке, которую мы слышали, — рассказывала Элизабет. — Регенту вроде бы понравилось меня слушать. Он заметил, что я должна побывать на ассамблее, и пообещал распорядиться, чтобы у меня было много партнеров по танцам. Он махнул рукой куда-то в сторону своих лордов, стоявших в ожидании позади него, и один из них приблизился к нам со своей записной книжкой. Я поблагодарила регента за его большую доброту ко мне, но сказала: «Все-таки, если мне самой не найти себе партнера по танцам, возможно, я и не заслуживаю такой чести». И тут воцарилась жуткая тишина, которая длилась приблизительно минуты три.

— Пятнадцать секунд, не больше, — поправил Дарси.

— А казалось, много дольше.

— Они тянулись медленно.

— Мы привыкли считать его высочество потрясающе остроумным, но прошло достаточно времени, чтобы он начал смеяться. И тут же шестьдесят человек сочли мою шутку очень забавной. Я не могу передать вам, какое облегчение я почувствовала. Я боялась, что они выскажут свое негодование. — Элизабет посмотрела на своего мужа и увидела в его глазах сочувствие и понимание.

Тут заговорила дочь сэра Уильяма, Мэри:

— Неужели они так отнеслись бы к тебе, Лиззи, ой простите, миссис Дарси? Какой ужас!

После этого замечания дамы поднялись, чтобы направиться в гостиную, и тут Элизабет, пошатнувшись, ухватилась за спинку своего стула.

— Элизабет?! — Дарси тут же подскочил к жене, Она улыбнулась.

— Могу же я споткнуться?

— Джейн, дорогая, пожалуйста, помоги мне, — прошептала Элизабет сестре, как только они покинули столовую.

Джейн обняла сестру за талию и помогла ей добрести до гостиной.

— Лиззи, что случилось? — бросилась к дочери миссис Беннет.

— Я чувствую некоторую слабость, мама. Подушки сложили горкой на краю дивана, и миссис Беннет стала суетливо укладывать Элизабет.

— Китти! Принеси мою нюхательную соль!

— Вот, мама. — Китти, поднесла пузырек под нос матери-.

— Глупая девчонка! — возмутилась миссис Беннет. — Не мне, а Лиззи!

Элизабет отстранила руку сестры, и Китти резко метнулась в противоположный угол комнаты.

— Мама, пожалуйста, успокойтесь, — вскричала Элизабет. — Я немного устала, вот и все. Я пойду в свою комнату и прилягу.

Это пришло снова: та боль, тупая боль, отдающая в спину. Мать склонилась над ней, ее глаза испытующе разглядывали дочь. Элизабет отвернулась.

На другом конце комнаты Джорджиана села подле Мэри. Ей ужасно хотелось подойти к Элизабет, но она не была уверена, там ли ей место.

— Ты не должна двигаться, дорогая девочка, — вскричала миссис Беннет. — Мы послали за твоей горничной. Боли есть?

Элизабет закрыла глаза.

— Вот оно! Я знаю эти боли!

— Мама, умоляю, успокойтесь. Где Уилкинс?

— Я здесь, госпожа. — Уилкинс никак не удавалось обойти миссис Беннет, которая склонилась над диваном.

— Что вы стоите там, женщина? Делайте же что-нибудь! — закричала миссис Беннет. Джейн осторожно и мягко взяла мать под руку.

— Милая мама, пожалуйста, пойдем сядем. Вы слишком нервничаете.

— Мои нервы! Какое мне до них дело в такой момент! — Из-за обуявшего ее страха за дочь миссис Беннет произнесла эти слова совсем в не свойственной ей манере.

— Помогите мне подняться наверх, пожалуйста, Уилкинс, — попросила Элизабет.

— Госпожа, вы не должны и пытаться идти.

— Уилкинс, тогда пошлите за мистером Дарси. — Горничная направилась к двери.

— Какая ерунда? Чем он может помочь, милое мое дитя? — запротестовала миссис Беннет.

— Джейн, — Элизабет протянула руку к сестре, — мне нужен Фицуильям.

— Уилкинс уже послала за ним лакея.

— Сердечко мое, что случилось?

Его присутствие, его близость — одна рука держит ее руку, другая ласково гладит по волосам — все принесло ей успокоение. Он никак не выдал своего испуга, увидев, что цвет кожи жены мало отличается от белизны ее платья.

— Я боюсь, — прошептала Элизабет.

— Мистер Дарси, ей нельзя вставать, — вскочила со стула его теща. Взмахами своего платочка она попыталась оттеснить его от дивана, но он был глух к ее попыткам.

— Мадам, прошу вас, сядьте и успокойтесь сами. Вы заставляете Элизабет волноваться еще больше.

Миссис Беннет обиженно отошла, теребя кружево.

Дарси склонился над диваном. Элизабет обняла его 1 за шею, и он отнес ее наверх.

Он уложил ее на кровать. Уилкинс не отставала от 1 него, пока они поднимались по лестнице, за ней следовала горничная. Почувствовав себя в тот момент лишним в комнате, он вышел и остался ждать в коридоре.

Там и нашла его Джейн спустя пять минут.

— Я убедила маму отдохнуть в гостиной. Она говорит, что не тронется в путь, пока не убедится, что с Элизабет все в порядке.

— Тогда вам лучше всего отвести ее в спальню, Джейн. Элизабет не сможет успокоиться, пока ее мать рядом устраивает истерику.

— Мама желает только хорошего. Она так легко приходит в волнение из-за огромной привязанности к нам, ее детям.

Он поклонился. Джейн посмотрела ему в глаза и увидела там столько разных чувств, что не стала даже пытаться в них разобраться. Главное, она увидела его искреннее сочувствие ей, но осознала полную невозможность повлиять на его решение.

— Надеюсь, вы сумеете не принимать все слишком близко к сердцу, если… — Она коснулась его руки.

Он пожал плечами. Дверь открылась, и Уилкинс придержала ее открытой, чтобы Дарси вошел. Он жестом пропустил выходящую Джейн.

— Я вернусь через минуту, — пообещала она. Дарси сел у кровати и взял руку Элизабет.

— Думай только о собственном выздоровлении.

Ее глаза наполнились слезами. Он поочередно поцеловал ее в глаза.

Раздался стук в дверь, так тихо и осторожно могла стучать только Джейн. Уилкинс поговорила с ней у двери, весьма решительно настроившись никого не впускать.

— Моя сестра? Позвольте мне повидать ее, — сказала Элизабет.

— Лиззи, милая моя, наши гости уже уезжают. Они все нагрузили меня своими наилучшими пожеланиями тебе. Мама хочет видеть тебя.

— Я не вынесу этого.

— Тогда я пойду отговорю ее. — Джейн поколебалась. — Что мне сказать ей?

— Эта задача не для вас, Джейн. Позвольте уж мне поговорить с ней. — Дарси поднялся и решительно направился к двери.

— Мистер Дарси, вы могли бы сказать ей, что Элизабет… уже почти уснула.

— Это будет неправдой.

Сестры смотрели, как он выходит за дверь. Потом взглянули друг на друга.

— Мистер Дарси не станет ранить ее чувства, Лиззи, как ты думаешь?

— Он не сумеет иначе. Он сделает это непреднамеренно. Он всегда чувствует себя с ней неловко.

Дарси постарался быть дипломатом, но настойчивость миссис Беннет в желании видеть свою дочь привела к тому, что ему пришлось отказать ей в этом, по крайней мере до утра. Миссис Беннет уехала в сильной обиде, и мистер Беннет вынужден был терпеть ее сетования всю дорогу домой.

Ночь проходила, и вместе с ней таяли надежды Элизабет. Вся забота, которую проявляли о ней ее близкие, не могла спасти крошечную частицу Дарси.

Она проснулась и почувствовала сильную давящую боль в животе прежде, чем вспомнила причину.

Когда приехал врач, все гигиенические процедуры были уже сделаны.

Исхудавшая и обессиленная, Элизабет лежала на спине огромной кровати, белая как простыня. Слезы текли по ее щекам тонкими струйками.

— Попытайся не слишком рвать себе сердце, любовь моя, — сказал Дарси. — Тебе всего лишь двадцать один год, и мы женаты менее полугода.

Возможно, логика доводов Фицуильяма и должна была остановить ее горючие слезы, но они все текли и текли. Он вытащил свой носовой платок и время от времени осторожно прикладывал к ее лицу, высушивая их, и Элизабет втягивала слабый запах дорогого одеколона, которым пропитался его платок. Когда слезы иссякли, она протянула руку и благодарно прижала ладонь к его щеке, подумав о том, что легче переживать горести, когда кто-то разделяет их с тобой, и что становится терпимее от преданности близкого человека. Она проморгала вновь навернувшиеся слезы, не в силах высказать свои чувства.

Всю ночь и утро Дарси был рядом с ней.