Наталья Калинина - Люблю только тебя

• Название: Люблю только тебя
• Автор: Наталья Калинина
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-304-7

Поиски любви и счастья… Нередко они заводят за ту невидимую черту, где затуманивается рассудок. Герои романа «Люблю только тебя» – люди неуемных страстей, причудливых фантазий, а подчас и сверхчеловеческих возможностей. Авантюрные поступки, любовные желания, чувствительность к окружающему миру – вот стихия нового увлекательного романа Натальи Калининой.

---

– Но я не говорил вам этого, – запротестовал Бернард. – У нас с Син было… м-м… несколько иначе.

– Позвольте мне пофантазировать, – невозмутимо парировала Юнис. – Ведь я пишу не для вас, а для юных невест и молодых жен.

– Да, но…

– Слушайте дальше. «Эта женщина завладела моей душой. Я просыпался и засыпал с мыслью о ней. Я готов был мчаться за ней на край земли, бросив самые важные дела. Когда я целовал ее, мне казалось, что я приобщаюсь к великому таинству. Мне казалось, Господь специально создал ее для меня, что она и есть та самая твоя половинка, на поиски которой иной раз уходит вся человеческая жизнь. Эта женщина заставила меня поверить в то, что любовь – самое главное в жизни, ее смысл, цель, квинтэссенция…»

– Прекратите! – рявкнул Конуэй, одновременно нажав на педаль тормоза. – Я не говорил вам подобной… чуши.

Юнис с невозмутимым видом повернула к нему голову.

– Не чушь, мистер Конуэй. И вы сами прекрасно это знаете.

Бернард уже овладел собой. О недавно пережитом волнении свидетельствовали лишь капельки пота на переносице. Он протянул к девушке руку и сказал, не глядя в ее сторону:

– Давайте сюда. Я ознакомлюсь с материалом сам. Она отдала ему листки.

– Сколько вам лет? – спросил через некоторое время Конуэй.

– Девятнадцать с половиной.

– Вы любили когда-нибудь?

– Да, – задумчиво ответила Юнис. – Но это была несчастная любовь. Он всегда думал о другой. Даже тогда, когда занимался любовью со мной.

Бернард непроизвольно вздохнул.

– Это тяжело, – сказал он. – Это… Черт, но почему мы всегда любим именно тех, для кого совсем мало значим? Как ты думаешь, Юнис?

– Потому что они никогда не принадлежат нам до конца.

Она вдруг по-детски жалобно всхлипнула.

– Что с тобой, малышка?

– Я… я отомстила ему за то, что он любил не меня. Я бросила его в самую тяжелую для него минуту, и он… – она всхлипнула еще громче, – он покончил с собой.

– Каким образом? – с нескрываемым любопытством спросил Бернард.

– Утопился в океане, – прошептала Юнис. – В тот день поднялся жуткий шторм, и его тело так и не нашли.

– Когда это случилось?

– Ровно месяц назад. Он попросил меня прийти, а я… Словом, я была озабочена устройством собственной карьеры. И вообще, мне хотелось проучить его за то, что он…

Она горько расплакалась.

Бернард обнял девушку за плечи и прижал к себе.

– Ну, ну, малышка, успокойся. Послушай, может, поедем ко мне на ранчо? Тут совсем недалеко. В ресторане уж слишком много любопытных глаз.

Юнис молча кивнула.

Бернард пил неразбавленное виски и безостановочно ходил по комнате. Юнис сидела на полу возле камина и глядела на огонь.

– Мне все равно, что скажут обо мне эти ублюдки-избиратели. Плевать я на них хотел. К черту Америку! К черту! В этой идиотской стране тебе выкручивают руки и принуждают делать то, чего ты не хочешь делать. Только потому, что так хотят другие. Кто? Ханжи-домохозяйки, которые, отправив детей в школу, предаются утолению своей похоти с молочником, зеленщиком или каким-нибудь бедным студентом, подрядившимся стричь газон. Еще эти чертовы пенсионеры – те идут к избирательным урнам дружной толпой, предварительно перемыв все до одной косточки кандидатам. Дерьмо! Они привыкли видеть в политическом деятеле евнуха, кастрата или в лучшем случае импотента. Бедняге строго-настрого запрещено влюбляться…

– Но разве вы не влюблены в вашу жену? – тихо спросила Юнис, не отрывая глаз от огня в камине.

– Влюблен! Ха-ха! Черт бы ее побрал вместе с ее мамашей, сующей свой длинный нос в чужие дела. Это дерьмо, в котором я вынужден сидеть во имя того, чтобы… – Он вдруг замолчал, глотнул из стакана виски и, бросив взгляд в сторону неподвижно сидевшей на полу девушки, спросил: – Но ведь ты не напишешь об этом в своем журнале, верно?

– Нет. Я люблю вас и желаю только одного: помочь вам.

– Помочь? Мне?.. – Бернард остановился сзади Юнис и, глядя на ее совсем детскую макушку, сказал: – Мне уже не поможет никто. Потому что я потерял ее навсегда. Она… она покончила с собой. И в этом виноват я. Она… – Он вдруг опустился на пол рядом с Юнис и прижался головой к ее груди. – Ее забрал океан. Она принадлежит вечности, а я… я остался здесь, в этом мерзком, вонючем…

Он плакал, а Юнис с материнской добротой гладила его по голове, щекам, спине.

– Я помогу тебе, Берни, – твердила она. – Только люби, люби меня…

Они провели на ранчо двое суток. Юнис оказалась на редкость искусной любовницей. Бернард стонал и извивался от наслаждения, когда она массировала его член своими умелыми пальцами. Юнис, казалось, знала сотни способов сделать мужчине приятное. Однажды в перерыве между изнуряющими ласками он спросил у девушки:

– Откуда тебе известны все эти штучки? Ничуть не смущаясь, она ответила:

– У меня был хороший гуру.[1] Он внушал мне, что цель жизни женщины – делать приятное мужчине. Искусство доставлять наслаждение почти утеряно в веках. Но есть люди, которые собрали эту мудрость по крупицам и передают ее другим. Это великое искусство, Берни. Но им можно пользоваться лишь в том случае, если любишь по-настоящему. А я люблю тебя. Люблю.

Он, разумеется, не заметил, что девушка при этом сложила за его спиной два кукиша, – он млел от тщеславного восторга, забыв про все на свете.

Ночью он разбудил Юнис и рассказал в подробностях историю своих отношений с Маджи. Она задала один-единственный вопрос:

– Ты все еще любишь ее?

– Она умерла. А мертвых любить невозможно, – сказал он.

Юнис показалось, он сам не верит в то, что говорит. Она до боли в суставах стиснула кулаки и спросила ангельским голоском:

– Значит, ты любишь меня?

– Да, – быстро ответил он. – Я уже не смогу без тебя.

За завтраком Юнис как бы ненароком обратила его внимание на заметку в колонке светской хроники, где сообщалось о замужестве Сьюзен Тэлбот.

– Я знаю эту женщину! – воскликнула Юнис. – Ее отец владеет контрольным пакетом акций издательства, в котором выходит наш журнал. Видела ее на одном приеме. Нос выше затылка. Но красотка, ничего не скажешь. А кто такой этот Арчибальд Гарнье?

– Понятия не имею, – пробормотал Бернард, пробегая глазами заметку. – Вот уж не думал, что Сью когда-нибудь выйдет замуж.

– Ты с ней знаком?

– Мы соседи по Беверли-Хиллз. Видел раза два. – Он вдруг скомкал газету и швырнул в камин. – Мне казалось, она так переживала гибель своей сестры…

– С ее сестрой что-то случилось? – Юнис была сама невинность. – А я и не знала, что у Сьюзен Тэлбот есть сестра.

Бернард хранил молчание до конца завтрака. Юнис, допив кофе, опустилась перед ним на колени и, расстегнув ширинку его брюк, сказала:

– Умру, если не отдашься мне сию же минуту. Здесь, на этом ковре…

Обессиленный, он лежал возле камина, а она творила над его телом чудеса лишь с помощью языка. Все его ощущения, казалось, слились в сплошной непрекращающийся оргазм. Наконец, утомившись, Юнис легла рядом, положила голову ему на грудь и, то и дело нежно касаясь подушечками пальцев его пениса, сказала:

– Знаешь, я припомнила одну историю, связанную с неким А. Гарнье. Кажется, его тоже звали Арчибальдом. О ней писали в газетах, но очень кратко. Парень, помнится, жил у Крауфордов в их поместье в Алабаме в качестве гувернера младшего мальчишки и, если верить сплетням, перетрахал всех горничных в округе. Горничных парню показалось мало, и он залез под юбку одной девице и чуть было не уломал ее выйти за него замуж. Однако в планы ее родителей не входило уступать дочь какому-то там гувернеру, чьи предки содержат бензоколонку в Нью-Орлеане. Мать мечтала выдать дочурку за будущего сенатора или конгрессмена. Этот Гарнье, судя по всему, вел себя нахально, и даже посмел сделать девице ребеночка. Но у нас, на Юге, как тебе известно, свои законы, и бедняге шерифу Макгаверну пришлось расписаться в своей беспомощности, когда он сделал сообщение для прессы, что Арчибальд Гарнье сломал себе шею, пьяным упав с лошади. Девицу тут же увезли в Европу и благополучно выдали замуж. Но, сдается мне, кто-то скоро будет растить чужого ребеночка, возлагая на него свои собственные отцовские надежды. – Юнис приподнялась над Бернардом, потерлась клитором о его пенис, чуть ли не мгновенно заставив его затвердеть, и ловко приняла в свое лоно. – Мой сладкий мальчик, – шептала она. – Что нам до этих потаскух и их рогатых мужей? Нам с тобой так хорошо вдвоем…

Бернард вернулся к этой теме за обедом. Они ели запеченные в гриле креветки, запивая их легким испанским вином. В окно глядела круглая техасская луна, на столе горела большая свеча в форме дорической колонны.

– Ты не помнишь случайно фамилии той девушки? – спросил он, нежно поглаживая руку сидевшей напротив Юнис.

– Какой? – удивленно спросила она.

– Той, которую соблазнил этот Гарнье. Бернард отвел взгляд в сторону.