Илья Игнатьев - Два вечера на троих.

• Название: Два вечера на троих.
• Автор: Илья Игнатьев
• Жанр: Современная проза

После известных событий в ru.net, связанных с некоторыми блогами, Автор вынужден ПРЕДУПРЕДИЬ, что все события, обстоятельства, действующие лица и их имена в этом ХУДОЖЕСТВЕННОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ являются ВЫМЫШЛЕННЫМИ и существуют лишь в воображении Автора, а всякое совпадение с реальной действительностью СЛУЧАЙНО и НЕПРЕДНАМЕРЕННО

---

Так. Ясно. То-то вы два дня тише воды, ниже травы у меня. Cayenne Turbo, значит! А ещё что?.. Пацаны, да вы обалдели, да вы знаете, сколько он стоит? И дело даже не в этих бабках, - совершенно неоправданных, отмечу, - зачем нам этот пафос?.. Тошик, отвяжись, в словаре посмотришь… Ах, пятьсот «лошадей», скажите, пожалуйста… Да?.. Нет, пацаны, говорю же, не в этом дело, - Илья, понимаешь, это будет ненужная засветка… Ну, а если ты это сам понимаешь…

* * *

Intermezzo.

Вадим легонько щекочет сидящего у него на коленях чуть погрустневшего Тошика, тот, хихикнув, быстро оборачивается, перехватывает руки Вадима, лезет, было, целоваться, но Вадим не даёт Тошику провести этот демарш, и тогда Антон перебирается к Илье на удивительную, в стиле хайтек, конструкцию, которую Вадим купил недавно под именем дивана взамен прежнего, не выдержавшего темпа жизни и любви их троих, - бешеных бабок стоит, - но всё-таки она этих бабок стоит, - крепчайшая конструкция, - для того и куплена…

- Да посиди же ты спокойно, пружина чемпионская… - ворчит Илюшка, но это ворчание так просто, дежурное, надо же Илье воспитывать чемпиона, ну а кому же ещё чемпиона воспитывать, как не Илье, ведь Вадим Тошику слова строгого ни в жизнь не сказал…

А сам Вадим смотрит на устроивших всё-таки возню пацанов, - по Тошиковой инициативе, ясное дело, - смотрит с лёгкой полуулыбкой, и думает… Собственно, особенно Вадим ничего и не думает, - счастье… Так, проплывают какие-то образы… лёгкие оттенки сильных эмоций… счастье…

Две головы, - одна, Тошика, стрижена несколько короче, чем хотелось бы Вадиму, - занятие плаванием, что поделаешь, - его голова, это благородное золото… Другая, Ильи, - вот это то, что надо, - увлечение рэпом, чтоб его, - тяжёлые пепельные кудри до основания шеи, - серебро… нет, сталь… сталь с узором хада. Сталь высочайшего качества, - думает Вадим, - и редчайших свойств клинок в душе этого пацана… Илья и сам меня столькому научил, - Честь, Достоинство, - это всё были общие слова для меня, - думает Вадим, - эти святые вещи существовали для меня в неком вознесённом идеале, - но Илья показал мне и научил меня, что эти, - и многие другие, - Любовь, конечно же, - эти вещи могут и должны быть с нами здесь и сейчас, и я уже не забуду этого урока Ильи, - думает Вадим…

Тошик вдруг резко выворачивается из-под локтя прижавшего его Илюшки, кусает его за плечо, быстро соскакивает с дивана, - странная конструкция, и до удивления крепкая, - для того и куплен, - две могучие дуги-опоры из труб полированной нержавеющей стали, стальные же балки-перемычки с круглыми отверстиями, точно лонжерон дальнего бомбардировщика времён Второй Мировой, и огромный, словно от Кадиллака 60-х, диван мягкой, но чрезвычайно прочной бежевой кожи, - да, именно для того и куплен: - прыжки с разбегу, борьба, любовь, три разгорячённых тела, пролитый чай, крошки какие-то вечно и спящий на нём, - на этом дорогом новомодном диване, - сморенный усталостью двенадцати с половиной лет, приятнейшей из усталостей на свете, и не добравшийся до кровати Тошик…

Между тем, сам Тошик, удравший от шипящего от злости Ила в их комнату, тут же возвращается в гостиную крадущейся походкой охотящегося тигра, - Оиси Курансукэ проникший в замок Уэсуги-но Кира Ёсинаки! - восхищается Вадим, правда, восхищение сразу уступает место лёгкому раздражению, - ну а что, в самом деле-то! - ведь для полного правдоподобия и максимального соответствия истории о Сорока Семи, Тосики-сан держит обеими руками над головой, - левый локоть вперёд, правый в сторону, чуть вниз и назад, - и в цепкой хватке своих гибких кистей Тосики-сан, - поганец-сан! - держит занесенный назад над головой тяжёлый тренировочный меч-бакэн из чёрного морёного дуба… - кстати, середина семнадцатого века! - всё больше раздражается Вадим, - старше ведь даже, чем и сама история о Сорока Семи Верных…

- Ну, ты!.. - вскидывается Илюшка…

- Антон… - негромко, старясь быть строгим, начинает, было, Вадим, но тут же смеётся, ведь ТАК сейчас на них Тошик глянул из-под локтя своими тёмно-синими глазищами, камень рассмеётся!

- Тошик, чемпион гадский, договаривались ведь не трогать старое оружие! - возмущается Илья, тоже, впрочем, сдерживая смех.

- Так он же ж деревянный! - резонно отвечает Тошик, опуская меч, - ну, это, по его мнению, резонно…

- И что? - не менее резонно отзывается Ил, - не менее резонно, по мнению Ила…

- Да, Тошик, это же всё равно оружие, - встревает успокоившийся Вадим, кажется, кровопролития не будет, Тошик расположен сейчас к спору, хотя, к спору Тошик расположен и готов перманентно, как, впрочем, и к схватке, ну, хотя бы и тренировочной.

- Оружие, - Тошик отмахивает мечом в сторону, у Вадима и у Ильи замирают сердца, ведь в той стороне плазменная панель домашнего кинотеатра Loewe… - Согласен, это меч, но ведь он же ж не для боя, тренировочный же он, вообще, Вадим, зачем ты его купил, бабки такие отвалил, можно же ж было тогда чего настоящего купить! А помните, нагамаки какую тогда в Секи видели? Вау, супер, воще улёт!

- Чего бы ты понимал, козявка чемпионская!

- Убью щас.

- Рискни…

- Цыц оба! Антон, меч на место, пока ты и в самом деле здесь чего-нибудь не убил-разбил! Да отойди же ты от телевизора, чудо… Тренировочный… Эта штука может быть смертельно опасна, смотря в чьих руках.

- А в чьих, Вадим? Это ты про меня, что ли? - и Тошик сейчас же надувается спесью, довольно поглядывает на Ила…

- Ну-у… Твой любимый великий Миямото Мусаси, в которого ты так играть любишь, кстати, именно с деревянным мечом начал, и именно таким он двоих своих противников на поединках, между прочим… того.

Боевой запал у Тошика прошёл, желание спорить, кажется, тоже, - к облегчению Ильи, - да только ведь это ненадолго, - Антон осторожно кладёт бакэн на стол, - на место, разумеется, пусть его несёт Илья, - прыгает снова к Илу на диван, - поразительно крепкая конструкция, для того и куплен, - ужиком лезет к Илье под бочок, - Тошик, вообще, при всей своей задиристости очень ласкучий парнишка, - а Ил и рад, часами бы он вот так вот с Тошиком сидел, - мир…

И Вадим не выдерживает, - ну да, у Вадима стальные тросы, а не нервы, а сама нервная система, - это по убеждению Ильи, - как у танка Т-90, - но ведь это у него в деле, а эти двое на диванной конструкции в стиле хайтек, - крепкая штуковина, для того и куплена, - эта парочка на дорогущем новомодном диване ведь растопит сердце, - будь оно у него, - даже и у танка… Ну, вот Вадим и не выдерживает, - ведь у него, в отличие от танка Т-90 есть сердце, и огромное, - это по убеждению уже и Ильки, и Тошика, - и Вадим тоже лезет к пацанам на диван.

- А Вадим, а расскажи, ну, хоть и не про Мусаси, ну, вот хоть про Ямато Такэру, - Ямато Отважного, - ну расскажи-и, ну Вади-им…

- Ска-азки, - кривит свои, очень красивого рисунка, - ну, может быть несколько тонковаты, - губы Илья и усмехается тут же: - Злые божества, олени какие-то, волшебные… великаны… сказки. Уй! Я те ущипнусь, блин ты, горелый, чемпионский!

- Вадим, а почему так? - задумчиво спрашивает Тошик, устраиваясь поудобней, ведь сейчас будет его самое любимое, разговор втроём… - Почему вот Ил у нас такой? Сам слушает, аж не дышит, а сам: - «ска-азки»?

- Не знаю, Тошик, Илюшка у нас вообще особенный… Тихо, тихо, ты ещё особенней.

- Да. Все. И ты тоже. Но это не ответ. Илья, почему? Вот если только ты скажешь мне, что тебе не нравится, - ну, хоть вот и про Ямато Отважного слушать, - только ты не соври, - почему тогда так, сам слушаешь, а сам: - «сказки»? И ведь «Властелин Колец», - тоже ведь сказки, - а смотришь ведь вместе с нами, и тоже ведь аж не дышишь. Нет, Илья, сказки ведь тоже… короче, не надо вот так вот: - «ска-азки», - если когда там про важное…

- Ну-у, - Ил тоже делается серьёзным, а Вадим слушает пацанов, и тоже аж не дышит, - счастье ведь… - Ну, как сказать, Тошик. Да, нравится. Особенно, когда Вадим рассказывает, нравится. Но…

- Нет… Илья, нет! Нельзя тут никаких «но»! И правильно ты говоришь, - особенно когда Вадим, - вот тут вот совсем нельзя никаких «но»! Или если когда я. У меня, - например вот, - к тебе никаких таких «но» нету. И не было никогда, и быть не может, это же ж ты. И Вадим. Нет. Никаких таких разных там «но»… Вот ведь я сейчас так прав, что и спорить тут тогда вовсе не о чем, - Тошик приводит эту вспомогательную лемму с некоторым даже сожалением. - Или что? Не о чем ведь? Вадим?

- Думаю, что не о чем тут спорить, ты прав, впрочем, как всегда. Только вот нос не задирай! Правота, Тошик, тоже ведь может быть не всегда правой… Нет-нет, этого я тебе объяснить не смогу, это приходит, - понимаешь? - понимание этого приходит, или не приходит. Вот посмотри на Илюшку, он меня понимает. Но знаешь что? Твоя правота, Тошик, она… она у тебя как раз правота навсегда. Но ты уж будь поосторожней, всегда-навсегда ведь есть шанс оступиться.

- Но вы же рядом? Всегда ведь? И всё. Не оступлюсь.

- Ну и всё, и молодец, чемпион водоплавающий, - заключает Илья, он всегда с настороженностью относится к спорам с Тошиком, ещё бы, вроде бы всё ясно и понятно, а тут чемпион так всё умудряется повернуть, что аж мозги вывихнешь, думая над Тошикиными словами… да и Вадим тоже в этом смысле хорош.