Владимир Спектр - Русский жиголо

• Название: Русский жиголо
• Автор: Владимир Спектр
• Издательство: Ад Маргинем
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91103-004-9

Главный герой романа – прожигатель жизни, мечтающий об открытии собственного ночного клуба на деньги спутницы Вероники, старше его на 20 лет. На протяжении романа он разрывается между грезами о другой жизни, где будет клуб, слава и вечная молодость, и необходимостью управлять настоящим. Зазор между двумя реальностями сводит его с ума, а безумие толкает на преступления. Ни герой, ни читатель до конца не уверены, кто перед ними. Ведь физическое существование героя: походы в спортзал, встречи в кафе и вечеринки – намного иллюзорнее его фантазий. Сладкие мечты о будущем и устрашающие мысли о старости – два главных вопроса, занимающих героя. Им подчинены поступки героя и повествование.

Жиголо В.Спектра – это не просто бездельник, но кристально чистый образ современного человека, не замутненный повседневностью, работой или семьей. Его диета из цветной капусты и воды без газа сводит его с ума так же, как раньше сводили наркотики. Его аскетизм равен чревоугодию, так же как дикий садомазохистский секс со страпоном более всего напоминает монашеское отречение от тела. И хотя в романе есть узнаваемая рублевско-садово-бульварная реальность, книга не об этом. Лощеная эстетика и антибуржуазная риторика, так свойственные В.Спектру, уходят далеко на задний план, на первый же выдвигаются проблемы экзистенциалистского размаха. Удивительный для такой затасканной темы настоящий модернистский роман, история необыкновенного безумия, выполненная настоящим писателем.

---

– Между прочим, это был твой последний проект. Что ты сделал с тех пор?

– Ну, – отвечаю уклончиво, – не сразу Москва строилась. Я планирую, наконец, открыть свое заведение. И веду переговоры со спонсорами.

– С какими? С богатыми обладательницами особняков на Рублевке?

– Нет, почему же, – я делаю вид, что возмущен, – с крупными алкогольными компаниями.

– Бред, – категорично заявляет Светлана, – ты ни черта не делаешь. Тебе надо устроиться на работу. Пора взрослеть!

– Послушай, – я взмахиваю рукой, будто отгоняя назойливую муху, – сколько раз мы говорили об этом? Мне не интересно работать, я просто не люблю пахать. Я считаю, что человек разумный предназначен для более возвышенных целей, нежели горбатиться на безликого корпоративного монстра. И я не хочу всю свою жизнь потратить на это занудство. И, к тому же, я не хочу взрослеть!

– Да? – она смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, что она просто вне себя от ярости. – Вот как? А ты думаешь, я хотела?! Да?

– Ну… – я пытаюсь возразить, но она тут же перебивает меня:

– Мне пришлось повзрослеть, милый. Поверь мне, когда-нибудь это случится и с тобой.

7

Это странно, но иногда я думаю о пустоте. То есть не то чтобы это представляло для меня какую-то проблему или там чересчур заботило меня, нет, бросьте, меня больше волнует, стоит ли мне повторно пробивать ту татуировку, что сделал мне Индеец пару лет назад, я никак не могу решить, потому что боюсь, что цвет ее станет слишком контрастным, а я, извините, не выступаю в попсовой группе с дебильными песенками про любовь и к тому же ненавижу контрасты, напротив, я тяготею к размытости и плавным переходам. Еще меня занимают мысли о том, будут ли и в следующем сезоне эти высокие под колено сапоги так же актуальны, как и в нынешнем. Меня это волнует, реально занимает, потому что сапог у меня примерно четырнадцать пар, начиная от тех лакированных, что мне подарил прошлой весной Алик из Fresh Art, и заканчивая безупречно строгими, почти офицерскими Etro, что я купил себе совсем недавно в Bosco.

Ну, впрочем, это не важно, не важно, к делу не относится, я просто хочу сказать, что время от времени я размышляю о пустоте, окружающей меня. Ведь так чаще всего и бывает: рождаешься в благополучной семье, в столице, никаких жилищно-коммунальных проблем не испытываешь, ходишь в правильный детский сад, а после в нужную школу, среди твоих одноклассников сплошь дети дипломатов и заведующих плодоовощными базами, потом родители выбирают для тебя вуз, а за ним, вроде, начинается взрослая жизнь, тебе дарят квартиру и машину, остается лишь стать солиднее, самому создать семью, но…

Но вот только оказывается, взрослеть-то ты и не собираешься. Ну нет никакого желания становиться ответственным и серьезным, строить загородный дом, в котором можно будет потом сидеть у камина долгими вечерами, в окружении многочисленных домочадцев. Не хочется взрослеть! Это забавно в двадцать, в двадцать пять немного странно, но мило, а вот когда тебе уже за тридцать, вот когда тебе уже за тридцать…

Ну, господи Боже, ну отчего все в этом мире подвержено старению?! Почему же нельзя просто прожить молодым спокойную милую жизнь, лет семьдесят или даже больше, без напрягов и отвратительной ненавистной работы, перемещаясь по миру, из столицы в столицу, с курорта на курорт, в окружении таких же юных и прекрасных людей, в компании себе подобных, одетых исключительно в Gucci и Prada, попивая минералку Voss и время от времени балуясь кокаином?

Как бы не так! Ужасное будущее грозит всем нам. Физическая старость уже пожирает мои клетки, я целое состояние трачу на восстанавливающие кремы Biotherm…

Духовная старость в то же время гложет мою душу. Когда-нибудь я буду таким дряхлым, выжившим из ума стариканом, ну вы знаете, ведь никому еще не удавалось победить время.

А с другой стороны, какая разница, я сейчас классно выгляжу, когда большинство двадцатипятилетних придурков в этой стране похожи на взрослых дядек, с животами и идиотскими прическами, убогой обувью и желанием казаться старше, во что бы то ни стало старше и солиднее.

Я же, наоборот, хочу быть как можно более расслабленным. Я хочу казаться моложе, я хочу вообще выглядеть мальчиком. Я хочу, чтобы взрослые проблемы никак меня не трогали, пока я вот так, играючи, спокойно, без стресса и вопросов самому себе и окружающим, без особой цели качу по своей немного скучной жизни на смешном, почти игрушечном, новеньком спортивном немецком автомобильчике.

Нет, ну надо же, все же я иногда думаю о пустоте. Впрочем, какая разница? Это же лучше, чем думать о падении курса йены или о ливано-израильском конфликте!

В конце концов, само время сейчас пустое, не заполненное почти ничем, кроме идиотских разговоров, вялого секса да зеленого чая с унаги-роллами, и покажите мне хоть кого-нибудь, кто живет по-другому! Заметьте, кстати, что я не имею в виду водителей троллейбусов, учтите, это совсем другая вселенная, другой мир, и я не собираюсь стучаться в его двери, нет уж, увольте!

Просто в моей вселенной такая жизнь: вместо друзей – знакомые, вместо общения – пустая болтовня в накуренных кафе, вместо литературы – глянцевые журналы.

Ну и что? Ты стремишься получить все и сразу, ты швыряешься своей молодостью направо и налево, ты ждешь, ждешь, все время ждешь, но ничего не меняется, только дни бегут своей чередой, сливаясь в недели, вырастая в годы, и уже вскоре ты слышишь шаги своей собственной смерти…

Вот только это меня немного и тревожит. Самую малость, впрочем. То есть почти не трогает.

Ну да, да, именно, а еще вот, как я буду выглядеть мертвым, что естественно. Об этом ведь надо думать еще при жизни, а то потом поздно будет. Мне, например, не хотелось бы лежать старым и страшным, изможденным морщинистым бревном в недорогом гробу. Мне не хотелось бы, чтобы меня небрежно вывезли на ржавом катафалке из дешевого общегражданского морга какие-нибудь нетрезвые мудаки. Мне непременно надо, чтобы проводы мои прошли в такой изящной обстановке, похоронная процессия, lounge, лошади в траурной попоне, ну, типа, чтобы легкая грусть витала в воздухе, а собравшиеся пили шампанское, и скорбные девушки, желательно, не выше метра шестидесяти восьми, в черных вечерних сексуально-сдержанных платьях G.Guaglianone, в шикарных платьях Valentino и торжественных нарядах Viktor & Rolf несли и несли бы к гробу нежные белые и розовые цветы…

Я хочу, чтобы мои похороны не оказались бы очередными обычными проводами стандартной серости в пустоту, когда все только и ждут, чтобы заколотили крышку гроба вот такими гвоздями, когда, наконец, можно будет дорваться до водки с салатом, нет уж, пусть это будет перформанс, пусть это будет моя последняя вечеринка, шикарный салют моим любовницам, приятелям и врагам…

Хотя, есть ли у меня враги? Быть может, соперники, это да, такое возможно, куколка, но враги…

Нет, не думаю.

8

И вот, наконец, она объявляется! Да, Вероника объявляется, когда я уже собираюсь лечь спать. Каков придурок! Второй день ожидаю ее звонка, глотаю феназипам и ксанакс и две таблетки либриума, а она и не собирается париться. Набирает в полтретьего ночи, как ни в чем не бывало, даже не подумала, что это попросту неприлично.

– Привет, миленький, – говорит она. И сразу же, не дожидаясь ответа: – Как прошел день?

Голос у нее хриплый, низкий, прокуренный.

– Ты хотела сказать – два дня, куколка, – говорю я.

– Вот-вот, – вздыхает Вероника, – как они прошли, эти два дня?

– Без тебя ужасно, – отвечаю и почти не кривлю душой.

– Ой-ой, – тихонько смеется она, – не может быть. Не пугай меня, малыш.

Она прекрасно знает, как меня бесит это обращение.

– Слушай, я правда ждал твоего звонка весь день.

– Ты ужасно милый, – она глупо хихикает, и я понимаю, что она по меньшей мере не трезва. – Ну ты же знаешь, малыш, что у меня слишком много работы. Слишком много. Просто через край.

Это я знаю, чего там. Вероника торгует земельными участками, предназначенными в основном под строительство крупных торговых центров. Еще попадаются проекты спортивно-развлекательных сооружений и таможенных терминалов, короче, такое капитальное дерьмо. Хотя чаще всего именно торговые центры.

Когда-то Вероника была чиновницей, звалась по имени-отчеству, сидела в мэрии в ебанистическом кабинете с большим портретом президента в красном углу, со стенами, обитыми дубовыми панелями, и кровавым ковром на паркетном полу.

И сейчас ей уже сорок три, и всего в этой жизни она добилась сама. Ну, конечно, не без помощи мужчин, но и эта помощь, в общем, надо признать, ее личная заслуга. Потому что выбирать себе спутников (так же как и спутниковое TV – ха-ха-ха) надо с умом, вот именно, иначе жизнь может пойти не по плану, а моя взрослая девочка всегда все делала именно что только по плану. По своему собственному, никем не корректируемому плану.