Ольга Егорова - Лекарство от любви – любовь

• Название: Лекарство от любви – любовь
• Автор: Ольга Егорова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034850-9

Красавица Варя, пережившая кошмар брака с жестоким, властным человеком, решила начать все сначала – и уехала после развода в родной провинциальный город. Она надеялась обрести там «тихую пристань»… а вместо этого встретила новую любовь.

Однако почему Варин избранник, явно к ней неравнодушный, упрямо сводит их отношения к чисто дружеским?

Примет ли он чувства Вари? Поймет ли, что любовь – неоценимый дар самой судьбы и не принять его – попросту нельзя.

---

И такой жалкий, такой несчастный был вид у этого большеголового Паршина, что Варя вдруг обо всем забыла. Забыла прежде всего о том, как это бывает в кино. Поняла, что у жизни свои правила. «Гад… – прошептала она. – Гад Паршин. Сволочь…»

И открыла дверь.

«Варька, – сказал Паршин, поднимая глаза. – Варенька… Прошу тебя, умоляю, прости… Я гад, сволочь. Только жить без тебя не смогу, не сумею…»

В тот день она его простила. И снова все стало по-прежнему, с одной только разницей – теперь они не могла больше встречаться у Вари дома, потому что мама наотрез отказалась принимать у себя Лешку. Даже пыталась запретить Варе встречаться с ним, но это уже было не в ее власти. «Мама, я уже взрослая! Я сама решаю, с кем мне встречаться, а с кем не встречаться!» – заявила дочь. На лице у Вари к этому времени уже и следов от гематомы не осталось. Кожа снова стала светлая, белая, взгляд – ясный и счастливый. «Он просто выпил лишнего, – объяснила она Галина Петровне. – Мы с ним решили, что он просто больше никогда не будет так много пить. Никогда, мама, понимаешь?»

Они стали встречаться на квартирах у приятелей Алексея, один раз даже сняли номер в гостинице, а чаще всего отдавались чувствам прямо в городском парке, в заброшенной его части, где поздно вечером никого уже не встретишь. Правда, проснувшись на следующий день, Варя чувствовала себя немного виноватой, понимая, что ведут они себя совсем неприлично, однако в тот момент, когда наступал вечер и Паршин тянул ее снова в парк, не могла уже сопротивляться.

Так прошло несколько месяцев. Лето кончилось, теперь уже вылазки на природу стали невозможны. К тому же Варя выяснила, что беременна.

Радости Лешкиной не было предела. Он полчаса кружил Варьку на руках. Сердце у нее замирало: «А я-то, глупая, боялась… Боялась, что испугается, аборт делать предложит…» Паршин целовал ее долго и нежно, едва касаясь губами, и все уговаривал: «Только прошу тебя – сына. Роди мне сына, Варежка…» Смешной Паршин. Как будто от нее, от Варьки, в тот момент могло что-нибудь зависеть…

Она бежала домой, шлепая по лужам, абсолютно счастливая. А мать выслушала ее, строго сдвинув брови, сказала: «Ты пожалеешь. Еще сто раз пожалеешь об этом, Варя. Поверь мне, люди не меняются. Когда-нибудь ты вернешься домой и скажешь, что я была права. Этот день настанет… Только тогда уже будет поздно».

Там, в Москве, куда они уехали сразу после регистрации брака, Паршин срывался три раза. Один раз избил ее, беременную, приревновав к соседу по лестничной площадке, к которому Варька зашла за солью и задержалась, немного заигравшись с его щенком. Второй раз это случилось почти сразу после выписки из роддома – праздновали рождение сына, и Паршин напился так, что и сам уже потом не помнил, за что так жестоко избил жену. «Я уйду от тебя», – сказала тогда Варька. Теперь она смотрела на мужа равнодушно и почти спокойно. Он был таким же жалким, таким же несчастным, как и в тот день, когда впервые пришел просить у нее прощения. Но тех, прежних чувств в ее душе уже больше не было. «Я уйду от тебя, если это еще хоть раз повторится, – отстраненно повторила она. – Уйду и заберу с собой сына». «Этого больше никогда не повторится, – заверил ее Алексей. – Больше никогда, поверь мне… Ведь я люблю тебя, Варежка. Больше жизни своей люблю тебя. И Никитку…»

Теперь, глядя в глаза мужа, она почти не слышала его. В голове почему-то звучали только слова матери: «Когда-нибудь ты вернешься домой и скажешь, что я была права. Этот день настанет… Только тогда уже будет поздно…»

– Ну вот, мы пришли.

Варя замерла перед дверью. Воспоминания никак не хотели отпускать, заставляя испытывать странное, почти мистическое чувство. Как будто бы, переступив сейчас порог этого дома, она и правда подведет черту под прошлым. Проведет две линии – крест-накрест, перечеркнув все то, что было. Теперь уже окончательно, навсегда…

– Мам. – Никита теребил ее за рукав. – Ну что же ты стоишь?

Приподнявшись на цыпочках, он сам потянулся к звонку. Но дотянуться не сумел – пухлая его ладошка замерла в нескольких сантиметрах от кнопки, пальцы вытянулись, дрогнули и опустились.

Варя вздохнула поглубже и нажала на кнопку. Вот и все.

– Вот и все, – проговорила она вслух. – Вот мы и дома, Никитка.

Послышались шаги. Светлая точка дверного глазка потемнела на миг, дверь тут же распахнулась.

– Варя! Варенька! Никитка! Вот радость-то! Вот это сюрприз!

Варя обняла мать, вдохнула знакомый с детства запах ее волос и кожи и на мгновение снова почувствовала себя маленькой девочкой. Как будто бы и не было этих прожитых лет – она просто вернулась из какого-то далекого путешествия в страну взрослых. Решила вернуться, потому что там, в этой стране, ей не понравилось. Если бы было в жизни все так просто!

– Дочка, ну что же ты… Что же не позвонила, не предупредила? Я бы встретила вас…

– Ну что ты, мама. Мы и сами прекрасно добрались, зачем тебе лишние хлопоты?

– Никитка! Большой какой стал, а? Прямо богатырь вырос! – Галина Петровна не могла скрыть дрожи в голосе. И слезы на глаза навернулись почти сразу, заблестели предательским блеском. Варя сняла с плеча дорожную сумку и снова обняла мать.

– Мама, я ужасно соскучилась!

– А я, ты не представляешь, как я-то соскучилась! Вы надолго к нам? – с надеждой спросила мать, слегка отстраняясь от дочери.

Варя отвела взгляд. Нет, только не сейчас, не с порога. Потом, позже, но не сейчас, она признается ей в том, что приехали они навсегда.

– Я еще не решила, – ответила она неопределенно и прошла в комнату. Оглянулась вокруг, мучительно пытаясь придумать предлог для того, чтобы сменить тему разговора. – Ого! Да здесь все новое! И обои, и занавески, и линолеум даже новый… Неужели своими силами ремонт делала?

– Своими, а то чьими же? Кроме своих, других-то нету. Хотела еще к вашему приезду прихожую осилить… Я-то думала, вы летом приедете. А вы вот весной нагрянули… А как же из школы-то Никитку отпустили?

– Бабушка, ты разве не знаешь… – раздался голос сына.

Варя почувствовала предательскую дрожь в коленках. Сейчас, вот сейчас он и расскажет как на духу обо всем, чего пока еще не знает бабушка. Преподнесет ей еще один сюрприз. Черт, нужно было предупредить Никитку, чтобы молчал до поры до времени…

– Ты разве не знаешь, что в школе сейчас каникулы? – Внук смотрел на бабушку с искренним недоумением. В самом деле, ну как можно не знать таких простых и важных вещей!

– Ах да, – сразу же успокоилась Галина Петровна и радостно рассмеялась: – Конечно же, каникулы!

Никита бросил на мать многозначительный взгляд. Варя подошла к сыну и словно бы невзначай коснулась его руки, сжала крохотные пальцы, выражая свою благодарность. «Совсем взрослый стал», – подумала она с неожиданной горечью.

Уже не в первый раз за последнее время она испытывала это чувство. Слишком часто приходилось Никитке быть взрослым. Пока он справлялся с этой ролью, можно сказать, блестяще. Тот тяжелый, самый тяжелый в ее жизни разговор о разводе родителей был его первым испытанием. Варя вспомнила серьезный взгляд сына, его молчание. Он почти ничего не говорил, только слушал молча и внимательно смотрел на нее. Как будто не верил, что она говорит правду. Варя и сама отчасти не верила, и сама не могла постигнуть смысла этих странных слов, которые повторяла сыну: «Иногда такое случается, Никита. Взрослые люди просто не могут жить вместе. Не потому, что не хотят, а просто не могут…»

Вот и сейчас у Никиты был точно такой же взгляд. Пухлые детские губы, курносый нос, рост метр с кепкой – и глаза взрослого человека.

«Все будет хорошо», – в который раз попыталась убедить себя Варя и отпустила теплую ладошку сынишки. Он незаметно кивнул в ответ.

Этот невидимый и странный разговор матери с сыном остался Галиной Петровной незамеченным. Она все охала и причитала от радости, почти как ребенок. Они словно поменялись ролями – взрослые дети и мать, на какое-то время забывшая о своем возрасте.

– Ну, располагайтесь. Устали, наверное, с дороги. И проголодались…

– Нет, мама, мы не устали и почти не проголодались. Никитка все дорогу по вагону носился с каким-то мальчишкой из соседнего купе. Они в разбойников играли…

– В пиратов, – немного обиженным тоном поправил сын.

– Извини. – Варя с трудом сдержала улыбку. – Конечно, в пиратов. А я с книжкой на верхней полке валялась, почти не вставала. Интересная книжка попалась, знаешь…

Варя вспомнила потолок, который изучала почти целые сутки в дороге. Вагонный потолок, обитый серой пластмассой с белыми прожилками. Так замысловато переплетались эти прожилки друг с другом, словно узкие тропинки в густом лесу или бесчисленные ответвления нескончаемого лабиринта. Взгляд, остановившийся в одной точке, терпеливо изучал хитросплетения. Сначала потолок был светлым, потом потемнел слегка. Потом появилось светлое пятно в самом центре… Она перевела взгляд в окно, провожая быстро мелькающие телеграфные столбы, снова повернулась на спину и уставилась в потолок. Дорога показалась ей нескончаемой.