Валерия Горбачева - Дача Стамбула

• Название: Дача Стамбула
• Автор: Валерия Горбачева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-04419

Старинная усадьба в Крыму, некогда принадлежавшая графу Стомбальо и его таинственной приемной дочери.

Согласно легенде, те, кто встретился в этой усадьбе, рано или поздно обретут счастье в любви.

Однако с «Дачей Стамбула» связано еще и предание о кладе, который приемная дочь графа спрятала где-то в доме.

И теперь на охоту за кладом отправляется компания парней и девушек связанных между собой сложными узами любви и ревности, дружбы и предательства.

Егор, Аня, Антон, Юля, Таня и Витя. Они полны решимости отыскать сокровища «Дачи Стамбула». Но знают ли они, что найдут там на самом деле?

---

Аня неожиданно ловит себя на том, что пристально смотрит на «плейбоя». «Интересно, давно ли мы так стоим? – мелькает удивленное. – Странно это как-то». Но она тут же забывает о своем удивлении – в голову снова полезли непрошеные мысли. А как же Андрей? Разве он не важен для нее? Аня вздыхает и, повернувшись, медленно идет по дорожке. В памяти всплывают, сменяясь, как в калейдоскопе, картинки из ее жизни с Андреем. Ане хочется вспомнить что-то неприятное, чтобы не чувствовать своего предательства, но, как назло, мелькают яркие бесшабашные праздники и ласковые ночи. Потом в памяти совсем уж некстати всплывает Егор. От этого у Ани окончательно портится настроение.

– Пойдем домой, Антон, – просит она тихо, – я устала…

И добавляет обреченно:

– А что я бабушке Кате скажу, где Юлька?

Антон осторожно обнимает ее за плечи. Ему жалко поникшую девушку. Странно, такое желание помочь и защитить раньше он испытывал только к Юльке, к своей младшей сестренке. Он усмехается про себя: нет, к Ане он испытывает совсем не братские чувства, но тем не менее что-то такое… Антон злится: разбираться в своих или чужих чувствах он не любит. Но утешить Аню хочется.

– Не бери в голову, Юльку мы сейчас вернем на историческую родину. Только телефончик мой отдай на минутку.

Быстро поменяв карточки, он набирает нужный номер и что-то коротко говорит в трубку. Аня даже не успевает понять, что именно, а Антон уже снова возвращает ей телефон:

– Они ждут нас около вашего дома через пятнадцать минут.

– Ты волшебник, да? – Аня чувствует себя последней предательницей, но он нравится ей, честное слово, нравится. И что теперь с этим делать?

* * *

Будильник тихо пропел знакомую мелодию, и Анечка открыла глаза. Пора на море. Позже будет поздно: и жарко, и места останутся только далеко от воды. Юлька спит, хотя будильник пел и для нее – ей на работу, несмотря на субботний день: в период сезона почти у всех всегда один выходной. Вчера Юлька и Миша и правда ждали у подъезда. Счастливые и смешные. Аня ничего не спрашивала, но Юлька без умолку болтала ни о чем.

– Вставай, Юленька, тебе на работу. – Аня ласково тормошит сестренку. – Миша волноваться будет…

Юлька открывает глаза и улыбается.

– Дразнишься?

Она садится на кровати и спрашивает:

– А как ты вчера? Все нормально?

Аня с подозрением смотрит на подружку:

– А ты драку-то видела?

– Драку? – Изумлению Юльки нет предела. – Была драка?

– Все понятно, дорогая, – Аня смеется, – впрочем, я и сама хороша: даже не заметила, когда ты исчезла…

Утренняя прохлада, свежий соленый воздух и ласковое раннее солнце встречают девушек, вышедших наконец из дома. Они расстаются, едва выйдя со двора: Юлькина работа совсем не на берегу моря.

Пляж почти пуст. Несколько покрывал расстелены вдоль моря, но людей на них нет: это отдыхающие из пансионата, что совсем рядом, заняли места, а сами пошли на завтрак. Какая-то бойкая старушка, стоя на пирсе, энергично делает взмахи руками, ногами, наклоны и приседания. И еще две головы виднеются далеко в море. Больше никого нет. Аня, расстелив свой коврик, тоже идет в море. Тихая прохлада обволакивает тело, сквозь прозрачную воду на дне видны мелкие камешки и ракушки. Удивительно легко плыть. Искупавшись, Аня выходит на берег и, с наслаждением вытянувшись на коврике, закрывает глаза. Можно даже подремать немного – солнце неопасно еще часа полтора.

Когда на пляже появился Митя со своей бабушкой, Аня уже успела еще несколько раз искупаться, поговорить по телефону с мамой и теперь общалась с каким-то парнем, представившимся Витьком и напомнившим ей, что вчера в кафе они танцевали пару раз. Аня довольно смутно его помнила, но делать было нечего – пришлось вежливо отвечать на банальные вопросы: откуда родом, какой институт закончила, есть ли братья, сестры, чем занимаются родители? Все это было ужасно скучно, поэтому, увидев маленького Митю, Аня неприлично пылко обрадовалась и тут же «отшила» парня:

– Извини, но я обещала уделить малышу внимание, так что…

– Ничего-ничего, – Витек с готовностью поднялся, – увидимся еще, я надеюсь.

Митя подбежал к Ане и первым делом выпалил:

– А рука зажила совсем, смотри!

На тонкой детской ручонке едва заметными крапинками виднелись следы вчерашних царапин. Приплясывая от нетерпения, мальчик ждал, пока Аня посмотрит руку, а потом спросил:

– А как тебя зовут?

– Аня.

– А очетство? – с великим старанием произнес он трудное слово. Аня рассмеялась:

– Ты можешь называть меня просто Аня, без отчества.

– А меня зовут Митя Егорович, – он явно гордился своими познаниями, – потому что папа у меня Егор.

У Ани перехватило дыхание. Путаясь в цифрах, годах, она пыталась уяснить, может ли быть, что Митя… У нее ничего не складывалось, она никак не могла сосчитать, сколько лет прошло. Кажется, у Егора то ли дедушка, то ли дядя был Дмитрий, и сына он вполне мог так назвать. Немного собравшись, она спрашивает:

– Скажи, Митя, а тебя так в честь дедушки назвали?

– Да, дедушки. – Митя согласно покивал головой и радостно продолжил: – А папа сейчас тоже придет на море.

Почему-то опять резко стало не хватать воздуха и безвольно опустились руки. Он или не он?

– А мама не приехала, у нее сложная операция, – продолжает Митя как ни в чем не бывало.

Аня почувствовала, как сжалось сердце.

– Мама болеет, да, Митя? – осторожно спрашивает Аня, готовая тут же сменить тему, но Митя энергично трясет головой.

– Нет, у нее… – Он на секунду задумывается, по-видимому, формулируя фразу: – У нее сложный пациент, – наконец выдает он и добавляет с гордостью: – У меня мама доктор! И папа доктор. И я, когда вырасту, тоже буду доктор, только не такой, обычный, а космический доктор.

Аня смеется, слушая мальчика.

– Папа, папа! – Митя неожиданно подскочил и замахал руками. – Мы здесь! – И, ни слова больше не говоря, побежал.

Медленно повернув голову, Аня следит за бегущим мальчишкой. Перепрыгивая через чьи-то сандалии, огибая коврики и зонтики, Митя торопится к невысокому бородатому мужчине, который стоит, вглядываясь в толпу загорающих. Аня прищуривается, стараясь разглядеть его, но солнце, уже совсем не такое безобидное, как утром, мешает ей. Она только видит, как мужчина легко подхватывает малыша на руки и идет к ней. Судорожно перекладывая зеркальце из одного кармана сумки в другой и так и не решившись посмотреться в него, пытаясь незаметно пригладить волосы, Аня ждет. Вот они ближе, ближе…

Это не он. Это не Егор. Не ее Егор. Разочарование? Облегчение? Растерянность? Анечка не успевает осознать и понять свою реакцию, как отец Мити присаживается рядом с ней на камни и, приветливо улыбаясь, говорит с едва заметным акцентом:

– Здравствуйте, Аня-целительница, мне Митька уже про вас все рассказал. – У него приятный голос и умный взгляд. – А меня зовут Георгий Дмитриевич.

Улыбаясь и оправдываясь, что никакая она не целительница, Аня охотно поддерживает беседу. Разговор, легко начавшись, течет плавно и весело. Георгий Дмитриевич старше Ани лет на десять, но в его тоне нет ни снисходительности, ни высокомерия. Он рассказывает про детские шалости Мити, вспоминает случаи из своей жизни и жизни своих пациентов, расспрашивает Аню об институте и подругах. Ане легко разговаривать. Нет ни скуки, ни вынужденных пауз, как это было в разговоре с Витьком. Где-то в глубине сознания Аня еще немного беспокоится, пытаясь понять, рада она такому повороту или нет. Рада или нет? Этот вопрос колется и саднит. «Я должна разобраться, что важнее – увидеть его или знать, что у него нет семьи?» Она опять думает о Егоре.

– Вас что-то сильно беспокоит, Анечка, – неожиданно говорит Георгий Дмитриевич. – Мы можем чем-то помочь?

Это «мы» прозвучало так уместно и тепло, что Аня улыбнулась хоть и немного удивленно, но благодарно.

– Нет, спасибо. – Она даже не пытается ничего отрицать и неожиданно даже для себя добавляет: – Может быть, потом… Вы ведь еще не уезжаете?

– Еще неделю пробудем, – совсем уж по-взрослому произносит Митя.

– Да, недельку точно, и каждый день на пляже, – соглашается его отец, – только поздновато мы приходим, никак утром этого соню не поднять, – кивает он на сына.

Сыну, впрочем, это все равно, он уже что-то выпрашивает у бабушки, сидящей недалеко, но в разговор не вмешивающейся.

Поговорив еще немного, Георгий Дмитриевич отправляется плавать с маской и ластами, захватив с собой пришедшего в полный восторг сына. Аня остается одна, если можно так сказать про заполненный пляж. Но у Ани именно это чувство – чувство полного одиночества, как будто все люди вокруг находятся в другом измерении, как будто все они бесплотны и, более того, прозрачны. Даже гул голосов и шум моря становятся приглушенными, едва различимыми. Аня сидит словно в невидимой, но очень прочной скорлупке, защищающей ее от внешнего мира. Она внутри себя, и она хочет понять, что же значит для нее Егор. Она пытается думать, но что-то вдруг мешает ей. Это что-то остро впивается ей в спину, это что-то не материально, оно проникает даже сквозь защитную скорлупу, вонзаясь в позвоночник и пробираясь вверх, в шею и затылок, и затем снова спускаясь на спину. Аня неловко и нервно поводит плечами, пытаясь стряхнуть непонятное ощущение. Неожиданно она понимает, что это. Это взгляд. Напряженный, недобрый, пугающий. Аня резко оборачивается, разрушив свою скорлупку, и как будто вываливается в реальный шумный солнечный мир. Ничего. То есть она ничего особенного не видит, никто на нее пристально не смотрит, все заняты собой, своими делами и детьми. И ощущение этого острого пронзительного взгляда исчезло. Но Ане становится почему-то страшно. Страшно посреди залитого светом и теплом пляжа. Страшно среди сотен людей. Страшно до озноба и дрожания пальцев. «Я должна уйти, – решает девушка, – я, наверное, перегрелась. Но, слава Богу, нет боли, иначе я вообще тут сошла бы с ума». Воспоминание о боли, как ни странно, придает ей уверенности. Боли нет – значит, все не так плохо. Но она все равно должна уйти. И она уходит, попрощавшись с бабушкой Мити: «Передайте привет и „до свидания“ вашим мужчинам, пожалуйста. Мне нужно уйти, но завтра я обязательно приду и даже, если хотите, займу для вас с Митей место».