Татьяна Тронина - Роман с куклой

• Название: Роман с куклой
• Автор: Татьяна Тронина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-2401

И все-таки – почему мужчины так любят стерв? Почему клянутся никогда не иметь с ними дела – но снова и снова падают к их ногам? Неужели эта тайна никогда не будет разгадана?.. Писатель Даниил Михайловский два раза был женат – оба раза исключительно неудачно. Так что вступать в новый брак не собирался больше никогда. Но явилась некая Ева, заявила, что хочет выйти за него замуж. И… состоялась свадьба! Все в восторге от новой супруги писателя. Кроме… его бывшей любовницы. Ведь это она их познакомила в надежде на то, что Михайловский, ужаснувшись стервозности Евы, оценит по достоинству ее любовь и преданность. Однако получилось как всегда – стерва покорила Даниила. Но надолго ли?

Книга выходила ранее под названием "Стерва: инструкция к применению".

---

Ива замерла. Она хотела этого и боялась. Она всегда всего боялась, «нет» и «да» вечно вели борьбу в ее душе. Если бы Михайловский не пошел на сближение первым, она сама никогда не решилась бы шагнуть навстречу ему. Умерла бы, но не шагнула.

– Ива, посмотри на меня, – сказал он.

Ива медленно подняла на Михайловского глаза. Наверное, он сразу прочитал в них то, что было нужно, и не стал останавливаться. Он вынул нож из ее рук и положил его на стол. Притянул Иву к себе, взял в ладони ее лицо.

– Ты очень хорошая… – тихо произнес он и поцеловал ее.

Ива мысленно воскликнула – «ах!» и точно в пропасть полетела. Михайловский так нравился ей, так импонировал своей угрюмой принципиальностью, что буквально – она едва не упала, ослабевшие ноги вдруг задрожали и подкосились. Михайловский подхватил ее, понес на руках в спальню.

Все это было немного мелодраматично и как-то даже по-киношному…

Ива никогда не считала себя красавицей. Но она точно знала, что и уродкой тоже не была – обычная среднестатистическая девушка, очень выгодно смотревшаяся на фоне тех коров, которых было полно вокруг. Она никогда не стремилась выделиться из толпы, одевалась очень скромно, яркий макияж не делала, волосы красила тон в тон, лишь для того, чтобы оживить их цвет – в отличие от матери, которая никогда и ни в чем не знала меры.

Иногда у Ивы возникало желание купить себе какой-нибудь яркий, откровенный наряд, придать волосам рыжеватый оттенок и намазать губы ядовитым розовым цветом, но она никогда не поддавалась таким желаниям. Она боялась, что будет выглядеть смешно, боялась, что за всеми этими пестрыми красками ее не увидит тот, кого она ждет. Она презирала кружевное белье и все те ухищрения, которые превращали женщину в самку.

Вот мать – вокруг нее всегда вились какие-то пошлые альфонсы, а Ива ни в коем случае не хотела привлекать к себе внимание подобных типов…

Михайловский был именно тем, кого она ждала. И, если подумать, очень хорошо, что он так долго медлил, так тщательно приглядывался к ней, – значит, он был Мужчиной с большой буквы, а не обычным самцом.

…Итак, Михайловский поднял ее на руки и отнес в спальню.

Целовал он ее долго, вдумчиво и серьезно, доведя Иву до какой-то исступленной прострации. И вообще, все делал очень долго и обстоятельно, но Иве это нравилось. Так нравилось, что она вдруг потеряла контроль над собой.

Ива постоянно себя контролировала – как уже упоминалось, она боялась выглядеть нелепой, и все ее прошлые романы (для того чтобы пересчитать их, хватило бы пальцев одной руки) были очень коротки и непримечательны. Но в случае же с Михайловским ситуация вышла из-под ее контроля.

Она кричала. Она визжала (о, стыд!). Она кусала его за плечи. Она… Ох, лучше даже не вспоминать об этом!

После Михайловский спросил ее деликатно, с некоторым удивлением:

– Ива, что это было? Я не ожидал…

Она закрыла лицо ладонями.

– Ива…

– Даниил, ради бога, уходи и никогда не вспоминай об этом, – глухо пробормотала она. – Мне очень неловко, честное слово. Теперь ты, наверное, так обо мне думаешь…

– Да ничего я не думаю! – рассердился он. – Все в порядке.

Он пришел к ней на следующий день. Потом на следующий. Потом она пришла к нему. Потом… Правда, потом эти встречи, к сожалению, стали не такими частыми, но зато приняли постоянный характер.

Ива безумно его любила. Что чувствовал к ней Михайловский, она не знала, но спросить его, разумеется, не могла.

Все остальное время они говорили на те самые «общие темы», и лирика, как таковая, в их отношениях отсутствовала. Они были друзьями и добрыми соседями, время от времени оказывающимися в одной постели. Иногда, когда Михайловский садился за написание очередного романа, они вообще не встречались.

Ива ничего не требовала.

Он ничего не обещал.

Ничего не менялось.

Единственное, чего хотела Ива, – чтобы это продолжалось как можно дольше. Всю жизнь. Всю жизнь – вот так, как сейчас.

Соперниц она не боялась – во-первых, Михайловский, насколько об этом могла судить Ива, другими женщинами вообще не интересовался. Даже более того – он их ненавидел. Стерв – тех так просто на дух не выносил (стоило только посмотреть на то, как он общался с этой фифой, телезвездой Голышкиной!). Во-вторых, семейные отношения вызывали у него отвращение, и он Иву честно об этом предупредил.

И вот однажды, случайно, четыре года спустя, Ива оказалась в гостях у Евы Поляковой.

Ива была шокирована – дверь им с Шурой Лопаткиной (доброй, но глуповатой дочерью материной подруги) открыло странное создание. Маленькая кукла в красном бархатном платье, с ядовито-красными губами и густо подведенными глазищами, с пошлыми белокурыми кудельками на голове. Такой Ива в первый раз увидела эту Еву.

А уж гонору… Как эта Ева общалась с Шурой – особый разговор. Непонятно только, почему Шура терпела подобное обращение? Но это, наверное, такой закон: если человек глуповат и добр, то в друзьях у него непременно ходят всякие сволочи, которые свободно им помыкают…

Кукла делала кукол.

Когда Ива увидела этих самых кукол, у нее даже волосы на голове зашевелились от ужаса – настолько те выглядели живыми. Или нет, даже так – коллекция маленьких мертвых человечков… Словно Ева крала маленьких детей, умерщвляла их и искусно бальзамировала. Бр-р! Ива никогда бы не приобрела для себя такую игрушку. Такой же страх и одновременно удивление вызывает работа таксидермистов…

А потом, в разговоре, выяснилось, что Ева обожает романиста Михайловского. И даже мечтает выйти за него замуж. Ива, когда услышала это, едва не расхохоталась. «Знала бы ты, милочка, как Даниил относится к таким, как ты! Да он к дачным комарам испытывает больше приязни, чем к вам, стервам!» – подумала Ива.

И ей ужасно захотелось поставить Еву на место, дать той понять, что не все мужчины любят стерв, что не все в восторге от ядовитой помады и белокурых кудрей а-ля Мэрилин.

Ива предложила Еве пари (глупо, конечно, но к тому времени она, Ива, была немного пьяна). Ева согласилась. Конечно, потом можно было забыть всю эту историю, выкинуть из головы воспоминания о странной квартире, где над маленькими мертвыми человечками царствовала злая волшебница, но дух упрямства взыграл вдруг в Иве.

Она понимала, что стерве никогда не докажешь того, что она стерва (равно как и дураку – что он дурак). Но очень уж хотелось поставить Еву на место!

* * *

Таксист – чрезмерно толстый молодой парень с ранней лысиной – всю дорогу с тоской косился на Еву и едва заметно, но тяжко – стонал и сопел.

– Куда вам, девушка?

– В Лапутинки.

– Охо-хо…

Таксист прекрасно понимал, что такая девушка, как Ева, вряд ли будет к нему благосклонна, и даже знакомство не пытался завязать – знал, что бесполезно. Слишком хороша та была, даже более того – ослепительна.

Ева долго думала, как одеться на встречу с Михайловским, но, перебрав все варианты, отвергла строгую классику и гламурную пестроту.

Выбрала светло-желтые бриджи и полосатую рубашку-поло – бледно-желтые и белые полоски, белые воротник и манжетки на коротких рукавах, очень простенькая, в духе тридцатых годов, и вместе с тем облегающе-женственная рубашка. Белые туфельки с открытой пяткой на неимоверной шпильке, темно-желтая матерчатая сумочка с вышитым на боку солнышком, макияж – прозрачный, легкий, сияющий. Вся такая летняя, юная, праздничная… Недаром говорят: «Маленькая собачка – до старости щенок».

Она села в кресло, запрокинув голову, закрыла глаза и улыбнулась.

– Охо-хо… – засопел рядом водитель.

Ева пользовалась услугами такси, хотя вполне могла себе позволить приобрести машину – недорогую, но какую-нибудь вполне приличную иномарку. У Евы даже права были! Но она, обычно такая смелая и азартная, терялась на московских дорогах, ей становилось страшно – в потоке хаотично и агрессивно (словно акулы рядом мелькают, норовя цапнуть!) виляющих вокруг нее авто.

«Глупое пари… Но зато хоть на Михайловского посмотрю!»

Они ехали долго, после Кольцевой больше часа потеряли в пробке. Водители в стоявших рядом машинах с радостным возбуждением разглядывали Еву, а ей еще большую радость доставляло желание не замечать их.

– Охо-хо…

Наконец прибыли в Лапутинки, остановились у высокого каменного забора. Возле ворот уже стояла Ива и улыбалась.

– Ева, молодец, что приехала!

На миг Еве стало неловко – опять Ива показалась ей какой-то странной, неискренней, но потом это ощущение исчезло. Они прошли в сад, расположились на веранде, увитой диким виноградом.

– Сейчас Даниил Петрович придет…

– Послушай, Ива, а что ты ему обо мне сказала? – с интересом спросила Ева.

– Сказала, что ко мне подруга приедет, его большая поклонница. Спросила его, может ли он дать тебе автограф. Он сказал – может. Вот и все! Погоди, я сейчас чай принесу. Или чего покрепче? – спохватилась Ива.