Жюльетта Бенцони - В альковах королей

• Название: В альковах королей
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: 0b7eb99e-c752-102c-81aa-4a0e69e2345a
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-002667-6

Во все времена браки особ королевской крови приковывали к себе всеобщее внимание. Но чаше всего блеск пышных королевских свадеб скрывал слезы, трагедии, тайны, ведь монархи женились не по любви – ими двигали государственная целесообразность и трезвый расчет. Юные принцессы-невесты были всего лишь картой в политических комбинациях своих царственных отцов.

Какими же были брачные ночи венценосных супругов, зачастую видевших друг друга лишь накануне бракосочетания? Полными любви и страсти, как у Людовика IX и Маргариты Прованской, или отвратительными, как у Марии-Луизы Орлеанской?

Жюльетта Бенцоии приоткрывает завесу тайн первой брачной ночи монархов, словно полог королевского ложа.

---

Он было даже подумал, что это Небо ополчилось на него за войну с Папой Римским… Ведь не прошло еще и полутора лет, как прелестная головка Анны Болейн, отсеченная мечом палача из Кале, скатилась с плахи и он вновь стал вдовцом. Что ж, видно, не судьба! А ему-то казалось, что с Джейн, милой, нежной и светловолосой Джейн, он проживет долгую и счастливую жизнь! Кто бы мог подумать, что она умрет совсем юной, родив всего одного ребенка?

Генрих, издавна лелеявший мечту создать большую семью, вдруг почувствовал себя покинутым и ужасно одиноким…

Чтобы отвлечься от печальных дум, он решил уделять как можно больше внимания сыну. Король зачастил в детскую, где изводил кормилиц, нянек и слуг всяческими замечаниями и придирками. А еще он полюбил, взяв младенца на руки и умильно улыбаясь ему, подходить к дворцовому окну, чтобы показать лондонцам, какой он заботливый и любящий родитель.

Но все это отнимало слишком мало времени, а одинокие ночи на просторном ложе тянулись очень долго. К тому же язва на ноге не давала ему забыться сном. Она появилась после падения с лошади, и покойная Джейн отлично врачевала ее…

И вот после некоторого раздумья, облегченно вздохнув, Генрих решил, что пора ему опять жениться, и принялся подыскивать себе очередную супругу.

Однако сердечные устремления английского монарха натолкнулись на неожиданное препятствие: женщины боялись его, а короли, принцы и герцоги отнюдь не горели желанием подвергать опасности жизни своих сестер или дочерей и выдавать их за человека, столь легко избавлявшегося от неугодных жен.

Дело усугубили упорные слухи о том, что он виноват и в смерти Джейн Сеймур: мол, во время родов повитуха сказала, что нужно спасать или мать, или дитя, и король без колебаний пожертвовал женой.

Однако сам Генрих даже не представлял, какая у него теперь дурная слава, и не понимал, почему поиски новой супруги так затянулись.

Наконец Кромвель, лорд-хранитель печати, любимый и преданнейший советник государя, решил, что ему пора вмешаться. Разумеется, прежде всего он обратил свой взор на столь близкую Францию. В разговоре с французским послом Кромвель ханжески сказал:

– Его Величеству претит мысль о новом браке, однако он обязан неустанно заботиться о благе подданных и потому сумел превозмочь отчаяние и боль утраты. – И, понизив голос, Кромвель доверительно сообщил послу: – Видите ли, государь желает, чтобы будущая королева была хороша собой. Он решил обозреть всех достойных претенденток, дабы выбрать из них наиболее соблазнительную. Не можете ли вы, друг мой, шепнуть королю Франциску, чтобы ваш монарх прислал в Кале несколько подходящих невест?

Франциск I, хоть и сам был известный дамский угодник, от подобного предложения все же несколько оторопел.

– Француженок, – холодно ответствовал он, – не приводят на рынок табуном, словно породистых кобылиц. Да и не лежит у меня душа к тому, чтобы дочь моя принимала участие в таком состязании…

Генрих немного расстроился, но вскоре вновь воспрял духом. Казалось, он совершенно забыл о том, что вот-вот разменяет шестой десяток и что давно уже далеко не красавец. Состарился король стремительно: изрядно потолстел, так что заплыли жиром глазки-бусинки, дышать стал шумно, с присвистом, а на ноге образовалась незаживающая язва, с которой были не в силах справиться придворные медики.

И вот однажды он сам заявил французскому послу:

– Мужчина я статный, и жена мне нужна высокая и стройная. Мария де Гиз, скажем, как раз подойдет.

Но Мария, прослышав про сватовство английского монарха, не задумываясь, отрезала:

– Я и в самом деле высока и стройна, да вот шея-то у меня коротковата, как бы палач не промахнулся.

И гордая красавица предпочла выйти за племянника Генриха – Якова Шотландского, похоронившего пока только одну жену, да и то умершую естественной смертью.

Ну что ж, с Францией супружеский союз не получился, но в запасе, к счастью, оставалась еще Священная Римская империя. У императора Карла была очаровательная шестнадцатилетняя племянница Кристина, недавно овдовевшая герцогиня Миланская. Но и Кристина не пришла в восторг от неожиданного предложения руки и сердца.

– Будь у меня даже две головы, – ответила она английскому канцлеру, – я бы и то подумала, стоит ли идти за Его Величество. Сердце мое к нему не расположено, а разум постоянно напоминает, сколь опасно быть супругой Генриха Английского. Тетка моя Екатерина погибла от яда, Анну безвинно казнили, а третья жена умерла оттого, что ей не давали покоя после тяжелых родов…

Кристина вела себя настолько вызывающе, что Карлу пришлось лично вмешаться в переговоры между Генрихом и юной герцогиней, которая в ту пору жила в Брюсселе вместе со своей тетушкой Марией, регентшей Габсбургов. Именно Мария и объяснила племяннице, что у Генриха за нрав.

– Никогда ранее не видел я, чтобы из стольких красивых слов не получилось ни одного стоящего дела! – возопил Кромвель после года бесплодных переговоров.

Но Кристина знала, чего хочет, и король Англии был ей не нужен.

…Тем временем взаимоотношения католических Франции и Испании становились все теснее, и лондонские дипломаты заволновались. Папа Павел III наконец обнародовал буллу Климента, согласно которой английский король отлучался от церкви. На этот раз Генрих не на шутку встревожился. Кромвель, Кранмер и другие реформаторы убедили короля в необходимости сблизиться с протестантскими государствами, и Генрих принялся искать жену среди протестантских принцесс.

У герцога Клевского, владевшего землями в Германии, имелись две незамужние сестры – Амалия и Анна. К ним и решили присмотреться.

Ганса Гольбейна, блестящего фламандского портретиста, жившего в Англии с 1532 года и ставшего «королевским художником», снарядили в путешествие с тем, чтобы он написал портрет старшей из сестер – Анны.

У Генриха имелись основания беспокоиться о наружности немецкой принцессы, но он доверял портретам Гольбейна, считая их «весьма жизнеподобными».

Об Анне говорили всякое: хвалили за лик ее и за нрав, за ум и хозяйственность. Но ей при этом явно не хватало некоторых придворных навыков, обязательных для любой знатной английской дамы: умения играть на музыкальных инструментах, петь, танцевать и бегло изъясняться по крайней мере на одном или двух языках, помимо английского. Анна, вполне сведущая в немецком, других языков не знала вовсе. Генриху, который любил музыку и сам прилично музицировал, это, конечно, не понравилось – но зато портрет Гольбейна короля очаровал.

Кромвель, первым увидевший портрет, довольно кивал и, ссылаясь на некие «секретные донесения», самоуверенно утверждал, что Анна Клевская красотой превосходит Кристину. На самом же деле донесения эти были на удивление краткими. Было лишь известно, что принцессе тридцать четыре года, что она умеет читать и писать (но только на грубом немецком), великолепно шьет и вышивает, весьма сведуща в герадьдике, не пьет пива и с недавних пор стала учить английский.

Генриху этого было достаточно. Уверенный в том, что он вот-вот женится на сказочной красавице, король приказал готовиться к пышной свадьбе.

4 сентября 1539 года был подписан брачный договор, и Анна собралась навсегда покинуть родину, чтобы выйти замуж за человека, который, как гласила молва, до нее уже убил трех жен.

Путешествие в Англию не предвещало ничего приятного. Стоял ноябрь, погода портилась с каждым днем; непрерывно моросил дождь и дул промозглый ветер. Кроме того, нареченной короля надо было выдержать множество торжественных церемоний. Для начала Анне следовало добраться до Кале, где ее уже ждали английские вельможи, чтобы проводить в Дувр, а оттуда – в Лондон.

Анна двинулась в путь в середине ноября. Кортеж невесты английского монарха состоял из 263 слуг и 226 лошадей и за день делал не больше пяти миль, поэтому в Кале все добрались только 11 декабря 1539 года.

Узнав о том, что его нареченная покинула свою родину, Генрих спешно отправил в Кале Уильяма Фицуильяма, графа Саутгемптона, и несколько десятков других аристократов – с наказом подобающим образом встретить будущую королеву и сопроводить ее в морском путешествии через Ла-Манш.

Королевские суда – «Лев» и «Вихрь» – были принаряжены не меньше, чем сами вельможи. На ледяном колючем ветру развевались десятки шелковых знамен, расшитых золотом, а 150 пушек приветствовали Анну такими залпами, что сквозь дым одна часть свиты не различала другую.

Дым вскоре рассеялся, погода же по-прежнему оставляла желать лучшего. Ни о каком дальнейшем путешествии не могло быть и речи. Две недели пришлось ждать принцессе, пока уймется шторм, однако времени она даром не теряла. Узнав о том, что Генрих большой охотник до игры в карты, она упросила графа Саутгемптона обучить ее некоторым карточным играм. К великому удивлению Фицуильяма, принцесса оказалась весьма способной ученицей и вскоре научилась играть в «сотню», любимую игру Генриха VIII.