Валерий Гусев - Шпаргалка для грабителей

• Название: Шпаргалка для грабителей
• Автор: Валерий Гусев
• Жанр: Детские остросюжетные
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-36326-1

Да, преступление готовится на самом деле! Даже несколько преступлений... К счастью, Дима Оболенский услышал о них, спрятавшись в бочке. Криминальный авторитет по кличке Пасюк, который планирует ограбление местного банка, хочет еще зачем-то похитить из музея старинный чертеж крыльев! Не слабо... Но Димин младший брат Алешка уже не раз срывал планы бандитов. Сегодня ночью Пасюк собирается заглянуть в музей тихого города Липовска? Ну что ж, его будет ждать там сюрприз!

---

– Звезды не так легли. Не для лечения насморка.

– А когда они «так» лягут?

Опять возвела, поплямкала:

– Через семь дней, в это же время. Приходите в мой центр. Я вас приму без очереди.

– Через семь дней мой насморк и так пройдет.

– Ну, что-нибудь еще заболит. Приходите.

Вряд ли он пришел к ней «что-нибудь еще» лечить.

Завтракать к майору Шишкину мы не пошли – они с папой, оказывается, уже уехали по своим делам. Папа оставил на столике записку и деньги. «Завтракать в буфете. Отдыхать культурно. Бабулек по городу не гонять». И подпись: «полковник Оболенский».

– Есть, товарищ полковник! – сказал Алешка и быстренько влез в джинсы. – Завтракать культурно, бабулек по буфету не гонять. – И обратился ко мне: – А кого гонять будем, Дим? Привидения?

Так я и знал!

– В музей пойдем, культурно отдыхать.

Алешка неожиданно согласился. Очень странно. Он не любит, когда нарушают его планы. Одно из двух: либо хитрит, либо музей почему-то оказался в его планах. Я знаю Алешку уже десять лет, и если он что-то затевает, не пытаюсь понять его заморочки и не вмешиваюсь до тех пор, пока ему это не понадобится. Поэтому не стал ничего выяснять, и после завтрака мы пошли в музей.

Как и все в этом городе, музей был невелик. Честно говоря, он был даже мал – всего два зала.

Сразу за дверью, в каморке за стеклом, сидела светловолосая девушка и читала книгу. Подняла голову и спросила:

– Экскурсовод нужен?

– Разберемся, – сказал Алешка. – Не маленькие.

Она высунулась в окошко, чтобы получше его разглядеть, потому что, кроме его хохолка, на макушке ничего толком не видела. Улыбнулась, убедившись, что он «не маленький». Выдала два билета со штампом «Липовский краеведческий музей», порвала их и кивнула в сторону первого зала.

– Если что-нибудь будет непонятно, – сказала она, – покричите – я приду.

Музей, повторюсь, был маленький, но интересный. В первом зале были самые обычные экспонаты: почему-то громадный белый медведь на задних лапах и с медным подносом в передних лапах, старинная карта Липовска, ржавый шлем, весь в дырках («Кастрюля какая-то», – оценил Алешка этот экспонат), деревянное кресло на кривых ножках. И почти полкомнаты занимала экспозиция под названием «Интерьер крестьянской избы второй половины XVIII века».

Интерьер был как настоящий, здорово сделан. Стены – из серых бревен, крохотное окошко, затянутое слюдой, за которым что-то синело, вроде как бы небо второй половины XVIII века. Темные иконы с лампадкой в углу, здоровенная печь, в которой будто бы теплились угольки. Подвешенная к низкому черному потолку деревянная люлька, из которой свисало какое-то цветное тряпье и торчала вверх голая пластмассовая нога «младенца».

Вдоль стен – лавки, полки с посудой, в углу прислонены коса и деревянные грабли, рядом висит ржавый серп.

Посреди избы – длинный стол. На нем что-то вроде плетеной дорожки, а на ней – глиняная миска с почти настоящей картошкой и кувшин, наверное, с квасом. Краюха черного хлеба. На краю стола – деревянные ложки.

– Семь штук, – зачем-то пересчитал их Алешка. – Большая семья. Семь штук. Да еще восьмой – голенький в корыте.

– Это не корыто, – сказал я, – это люлька.

Но самый прикол был не в этом. Самый прикол был в том, что за столом сидели люди. Ну, не настоящие, конечно, а вроде манекенов. Лохматый мужик с бородой – он делал вид, что чинит старый хомут. И пацан Лешкиных лет – он делал вид, что пишет гусиным пером, заглядывая в старинную книгу. «Букварь», наверное. Они, должно быть, изображали членов крестьянской семьи – папашу и старшего сына.

Жутковато было на них смотреть. Так и ждешь, что мужик повернет голову и сердито спросит:

– Чего уставились? Делать вам нечего?

А пацан высунет, дразнясь, свой язык.

– Ну и чучела, – сказал Алешка. – Прямо как живые.

– И никакие не чучела, – сказала с обидой подошедшая светловолосая девушка. – Нормальная семья. Трудолюбивый отец и старательный мальчик. Не муходуй какой-нибудь.

– Не кто? – переспросил Алешка, наморщив лоб. – Не мухобой?

– Муходуй. Так в старых семьях называли самых ленивых и нерадивых. Которым никакое дело нельзя было доверить. Кроме этого.

– На мух дуть? – спросил и я. – Чудно́ как-то. Кому бы в голову пришло сидеть и со скуки на мух дуть?

Девушка терпеливо объяснила:

– В крестьянской избе всегда стоял жбан с квасом. И в него, конечно, попадали мухи. И прежде чем пить, их сдували в сторону. Вот такое дело и поручали муходую.

– Вроде как баклуши бить, – показал я свою образованность. Бить баклуши – значит раскалывать полешко на чурочки, из которых потом мастер будет вырезать деревянные ложки. Не очень мудрая работа.

– Бывает и покруче, – кивнула девушка. – В некоторых краях на очень глупого человека могут сказать в сердцах: «Ну ты и пенек! На тебе только баклуши бить».

– Какая грамотная девушка, – шепнул мне Алешка в ухо. – Я по сравнению с ней муходуй какой-то.

Мы перешли в следующий зал. Он оказался тоже интересным. Он рассказывал об истории города и об его замечательных и знаменитых людях.

Сразу возле двери висел красный плакат и на нем было написано: «Наш город дал стране генералов – 10, ученых – 6, актеров – 3, героев труда – 2, балерин – 1, писателей – 1, певцов – 1,5».

Под этим плакатом в два ряда красовались фотографии и портреты генералов и актеров. Эти два ряда продолжились изображениями других знаменитых людей города. И незнаменитых тоже. Они все назывались почему-то «сословиями». Портрет бородатого, в жилетке с часовой цепочкой купца Иволгина, портрет полицмейстера, портрет чиновника, портрет дворника – очень интересный. Он стоял в длинном фартуке с бляхой на груди, в фуражке, приставив метлу к ноге как винтовку. Портрет гимназистки в белом фартучке, с длинными косами, переброшенными на грудь. Портрет сказительницы – худенькой старушки в платочке, похожей на Митревну. Портрет доктора, похожего на Чехова – пенсне и острая бородка, внимательные глаза.

Мы даже немного устали их разглядывать и пошли дальше вдоль стены. И сразу же остановились возле увеличенного из старинной летописи рисунка старинного художника. Распахнув руки, вдетые в белоснежные крылья, парил над городом летучий человек, а внизу, задрав головы, орали от страха, зависти и восхищения его древние нелетучие современники.

– А крылья? – Алешка стал озираться в надежде, что где-то здесь, в качестве экспоната, висят на стене крылья из лебединых перьев. Шапки-невидимки тоже не было видно. Но это понятно – на то она и невидимка.

– Крылья сжег священник! – сказала девушка. – Еще вопросы?

– У меня вопрос, – сказал я и поднял руку, как в классе, на уроке. – Почему ваш замечательный город подарил стране только полтора певца?

Девушка засмеялась. И объяснила:

– Вообще-то их было ровно два. Один бас, а другой тенор. Так вот, тенор сначала пел в Москве, а теперь поет в Нью-Йорке. Мы его нашим поэтому только наполовинку считаем. Что вас еще заинтересовало?

– Шапка-невидимка, – заявил Алешка.

– Это легенда. Кстати, меня зовут Олей, а вас? Очень приятно. Наш край славится своими легендами. Вот, посмотрите. – Она подвела нас к витринке, где под стеклом лежала толстая книга в кожаном переплете.

Эта книга называлась «Сказанiя древняга Липовска».

– Здесь собраны предания обо всех наших чудесах. О русалках, домовых, леших, баенных...

– А это что за фишка?

– Ну, это вроде домового, который в бане живет. Его еще банником называют. Он вообще-то довольно вредный. Не любит, когда в бане до вечера задерживаются, сердится. Ему ведь спать пора. Может за это ледяной водой окатить, веником очень больно отхлестать. – Оля подошла к картине, на которой была изображена речка (Липовка, наверное) в густо заросших лесом берегах. Над водой низко нависли облака, под ними летели птицы, а у самого берега на гладком камне сидела девушка и расчесывала длинные волосы. – А это русалка, – торжественно объявила Оля. – Она жила в глубоком омуте, возле водяной мельницы. Ее очень часто видели. Но она всегда успевала нырнуть в воду.

– Стоп! – сказал Алешка. И добавил очень серьезно, тоном профессионального критика: – Кажется, я узнаю кисть мастера.

– Молодец! Ты угадал. Это картина Шишкина. Только не того, который написал «Мишек на отдыхе»...

– «Утро в сосновом лесу», – строго поправил Алешка. – Продолжайте, пожалуйста.

– Это не тот Шишкин, а наш современник. Майор милиции. – При этих словах Оля немного покраснела.

Не сомневаюсь, что Алешка это заметил. Но виду не подал и деловито спросил:

– А у вас еще его картины есть?

– А как же!

– Покажите, пожалуйста.

– Легко. – Оля подвела нас к стенду, на который мы не сразу обратили внимание. – Вот, чудные акварельные портреты.

Алешка уткнулся в портреты носом и вслух прочитал подписи:

– «Дочь купца Иволгина», «Дворник Герасим», «Колдун».