Александр Бабакин - Битва в ионосфере

• Название: Битва в ионосфере
• Автор: Александр Бабакин
• Издательство: Цейхгауз
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9771-0091-5

---

Тому мешает природа. В то же время, характеристики обнаружения боевых стартов приемлемы. Однако в техническом задании они не были записаны. Поэтому был подготовлен согласованный промышленностью и заказчиком проект корректировки ТЗ. Этот документ утверждался начальником Генерального штаба. Об этом поставили в известность министра обороны маршала Устинова. Тот распорядился провести совещание по данной проблеме.

Хорошо помню тот день 1979 года. В зале, где собирается военная коллегия Минобороны практически все главнокомандующие видами Вооруженных сил, представители из ЦК КПСС, Совета Министров СССР, АН СССР, комиссии по военно-промышленным вопросам, множество высокопоставленных генералов и адмиралов. Доклады делали председатель государственной комиссии маршал авиации Зимин и я, как главный конструктор. Где же тут кулуарность, о которой пишет газета? На этом совещании были высказаны самые разные мнения. Так, начальник Генштаба маршал Николай Васильевич Огарков поддержал совместное предложение военных и промышленности записать в техническое задание то, что ЗГРЛС, прежде всего, должна обнаруживать массовые старты баллистических ракет. Однако, Дмитрий Федорович Устинов сказал, что не ожидал, Николай Васильевич, что вы проявите такую мягкотелость. Хорошо помню его слова: «Пусть они поработают, а наша задача создать им для этого условия. Корректировать ТЗ рано. Пусть еще поработают. Потом мы поэксплуатируем локатор. Они учтут наши замечания и еще его доработают. Пока рано отказываться и поднимать руки к верху». Вот такую формулу доработки ЗГРЛС предложил Устинов. На том совещании было принято решение о том, что давайте двигаться дальше, будем испытывать комсомольскую станцию, технические задания станциям не корректировать, а в дальнейшем заставить разработчиков доработать систему.

С совещания мы вышли, в общем-то, удовлетворённые, хотя принятое решение имело свои положительные и отрицательные стороны. С одной стороны оно мобилизовало, а с другой отрицательно сказывалось на ходе работ. Тогда и решили, что после завершения испытаний комсомольской станции оба объекта подключаем к системе предупреждения о ракетном нападении (СПРН), оцениваем их вклад и ставим на боевое дежурство. Одновременно промышленность осуществляет доработку станций.

Председателем госкомиссии по испытаниям радиолокатора под Комсомольском-на-Амуре был генерал-полковник Юрий Всеволодович Вотинцев. В высшем смысле военный интеллигент. В самых сложных ситуациях он всегда сохранял спокойствие, никогда не произносил бранных слов. Работать с ним было приятно. Испытания в Комсомольске были проведены быстрее, по-моему, за два года. Сказался уже накопленный опыт.

Председателем комиссии по совместным испытаниям двух станций также был Юрий Всеволодович. Командующий войсками, куда должны были войти ЗГРЛС, решал, заслуживают ли они быть составной частью СПРН, верно ли на них потрачены деньги, принимать или нет их на вооружение. А принципиальности и решительности генералу Вотинцеву было не занимать.

В 1981 году испытания были завершены, была дана оценка вклада системы в СПРН. Вклад был оценён как весомый. Акт подписали человек 40 и он был утверждён в Минобороны. При этом были тщательно проверены все документы, все параметры. А в газете написано, что и этот важный документ утверждался чуть ли не группой заговорщиков.

Детально ход испытаний был доложен министру обороны маршалу Устинову. Только после этого появилось решение о постановке на боевое дежурство ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре. В опытную эксплуатацию военными вводилась Чернобыльская ЗГРЛС. Этим же решением промышленности ставилась задача в довольно жесткие сроки провести дальнейшее совершенствование радара до определённого существенного уровня. Полученные результаты ввести на Чернобыльском объекте. Только после окончательного выполнения всего намеченного комплекса работ вновь провести проверочные испытания всей системы. И лишь после этого принять ее на вооружение в целом.

Вот какая концепция была окончательно принята маршалом Устиновым. Хорошо помню, как Дмитрий Федорович поднялся с кресла, вышел из-за стола и подошел к большому глобусу. Остановился, посмотрел на Земной шар в миниатюре. Помолчал. Тогда он сказал буквально следующее: «Вопрос принятия на вооружение боевой системы очень серьезный. Ошибки быть не должно. Его надо доложить на Совете Обороны». Вот так то. На Совете Обороны СССР обсудить боевую систему ЗГРЛС. Даже член Политбюро, министр обороны СССР, маршал Советского Союза Устинов выносил вопрос о ЗГРЛС на коллективное обсуждение. Видно и он опасался возможных последствий единоличных и может быть опрометчивых решений. А какая-то газетенка все свела к групповщине и волюнтаризму.

К июню 1981 года был подготовлен проект Постановления Правительства по утверждению этой концепции. Совет Обороны СССР состоялся 22 июня. Доклад делал начальник Генштаба Вооруженных Сил СССР маршал Николай Васильевич Огарков. Были прения. Проект Постановления был одобрен членами Совета Обороны. А в него, как известно, входили первые лица государства. Каждый имел свой штат консультантов и экспертов, которые всесторонне изучили проблему. В закрытом Постановлении указывалось, что 30 июня 1982 года ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре должна быть поставлена на боевое дежурство, а так же были сформулированы основные требования по модернизации всей боевой системы загоризонтной локации.

И вот мы приступили к реализации программы доработок. При этом у нас был потенциал для выполнения этого задания. Лично я был уверен, что можно преодолеть основные проблемы, в том числе обусловленные распространением электромагнитных волн в нестационарной диффузной ионосфере. Было ощущение, что разгадка кроется не так глубоко. Ещё в 80-м году в НИИДАРе, который я тогда возглавлял, была создана лаборатория. Она тесно взаимодействовала с Московским университетом и непосредственно с факультетом, который возглавлял Андрей Николаевич Тихонов. Он был автором целой школы так называемых обратных задач. Вот совместно с Тихоновым и его сотрудниками наша институтская лаборатория проводила исследования по разработке методов нейтрализации этой самой диффузности. В самый разгар работ я отказался от административной должности директора НИИ-ДАР и стал просто главным конструктором. Сделал это сознательно, специально для того, чтобы максимально сосредоточиться на чисто конструкторской работе. Но оказалось, что это была моя трагическая ошибка.

Как-то нас, руководителей отраслевых предприятий, собрал министр радиопромышленности Пётр Степанович Плешаков и стал много говорить по поводу возможного перемещения своего заместителя Владимира Ивановича Маркова. Лейтмотивом этого перемещения было то, что на Маркова жаловались многие главные конструктора. Мол, он постоянно навязывает различные необоснованные организационные идеи. Марков же, на должности заместителя министра, курировал наш институт, хорошо его знал. Да и прежде уже был его директором. Вот министр и предложил мне подумать о его трудоустройстве в НИИДДРе, а может и уступить директорское кресло. В общем-то, Владимир Иванович был хороший хозяйственник и организатор. Мне эта идея пришлась по душе. В тот период я тяготился двумя должностями. А с Марковым мы одно время даже дружили семьями. Так что я сам во многом содействовал возвращению Владимира Ивановича в наш институт на должность директора. Думал, что отлично сработаемся, и это поможет быстрее выполнить программу доработок всей боевой системы. Ошибался.

Уже в первый день после возвращения он спросил меня, что за чехарда с приказами о наших назначениях — освобождениях. Мол, сам видел, что был приказ, где указывалось, что Марков назначается, а Кузьминский освобождается от занимаемой должности. То есть, меня снимали с директорского поста. А теперь оказывается, что Кузьминский освобождается от занимаемой должности по собственному желанию и министр радиопромышленности за хорошую работу объявляет ему благодарность. Со свойственным ему напором, Марков, в упор глядя на меня, спросил: «Откуда взялся этот приказ?». Признаюсь, что я буквально опешил. И тогда впервые почувствовал, что дал большого маху и меня теперь ожидают проблемы, которых могло бы и не быть. И действительно, Марков пришел в институт с определенной, уже сложившейся у него идеологией относительно объектов ЗГРЛС.

Уже довольно скоро мне стало ясно, чего он добивается. Провозглашаемая им идеология заключалась в том, что, по его мнению, из двух станций, кроме характеристик, которые они уже дают, ничего больше выжать нельзя. Поэтому дальнейшая их доработка — бесполезный труд. Как выход, необходимо добиться того, чтобы облегчить уже облегчённые характеристики боевой системы при ещё одной корректировке ТЗ. Убрать вообще из ТЗ требования по одиночным целям. Быстренько подлатать проект, доработать под него как можно боевую систему и отдать ее военным в эксплуатацию.