Павел Шумилов - Давно забытая планета

• Название: Давно забытая планета
• Автор: Павел Шумилов
• Издательство: Центpполигpаф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-227-00327-0

На этот раз героев романа «Слово о драконе» ожидают ещё более опасные приключения. Группа молодых исследователей обнаруживает на орбите далёкой планеты Сэконд древнюю космическую станцию Повелителей. Приняв решение воспользоваться найденным на станции шаттлом, они предпринимают попытку сесть на планету, терпят крушение и едва не гибнут. Однако события только начинаются. Единственный не пострадавший член экипажа, девушка Сандра, обнаруживает на планете варварскую цивилизацию и попадает в плен. Тем временем Дракон узнаёт об исчезновении экспедиции...

---

Головная боль не давала сосредоточиться. Что сейчас делать? Анна учила на занятиях. Отключиться от тела. Это не мое тело, я далеко, я просто лежу. Это кто-то другая, я должна ей помочь. Анна говорила — что бы не думали мужчины, в постели всем управляет женщина. Мамочка, как больно! Анна говорила…

Вернулся Скар.

— Ложная тревога, — сказал он. — Хорцы едут на ярмарку. Приглашают нас. Завтра будет праздник.

Сандра лежала неподвижно, как мертвая. Скар присел на кровать, погладил ее по волосам, коснулся губами шеи, начал ласкать тело.

Опять ты за свое, Скар, — подумала Сандра. — Анна говорила: «Никогда не бей мужика по яйцам. Ни в простом, ни в переносном смысле.» Сейчас я ударю тебя по яйцам очень сильно, Скар. Прости, если сможешь.

Скар действовал совсем не так, как в первый раз, мягко, нежно, осторожно. Целовал в шею, губы. Сандра не сопротивлялась. Только застонала, когда он вошел в нее.

— Быстрей, пожалуйста, быстрей, — простонала она.

Скар зарычал от удовольствия и удвоил темп.

— Нет, не то! Кончай быстрей. Надоел, противный.

Скар ошарашенно замер. В следующую секунду страшный удар обрушился на нее. В голове, лопнул пузырь боли, свет погас.

Земля

Все оказывается очень просто. До ужаса, до гениальности просто. Нужно только представить пятимерное пространство, и в нем — наше трехмерное, и четвертое измерение, в которое нужно выйти. Взглянуть сверху на проблему. С математикой сложнее. Для понимания физики процесса достаточно представить 5-мерный континуум, но расчеты требуется вести по полной схеме, для 12-мерного континуума. Моя гениальность в том, что я объединил операционное и тензорное исчисление. Ну, не совсем объединил. Надергал идей и методов оттуда, отсюда. Строго ничего не доказывал, но сердце-вещун говорит, что это так. Полный логический вывод закончу, когда на пенсию выйду. Может быть. Если время будет. Главное — что? Методы расчета работают? Работают! Я же не теоретик. Перемножать 12-мерные матрицы вручную невозможно, но на это есть компьютеры. А дальше — почти по правилу буравчика. Разворачиваю нуль-т тензор перехода, добавляю тензор сдвига, и все. Не нужна даже вторая камера. Легко и просто могу попасть в любую точку 12-мерного пространства. Одна беда — практически невозможно попасть в нужный трехмерный континуум. Малейшее отклонение 12-мерного вектора — и попадаю в соседний параллельный мир. А из-за принципа неопределенности отклонение обязательно будет. Чем больше расстояние, тем больше и отклонение. Нуль-физики интуитивно поняли это и фиксировали второй конец вектора в нужном континууме с помощью второй, третьей, и так далее камер. Простенько и со вкусом.

Теперь я знаю о нуль-т все. Почти все. Использование однокамерного нуль-т бесперспективно. Если невозможно попасть в свой мир, то зачем вообще дергаться. Интересно, конечно, посмотреть, что делается в соседних. Но невозможно даже дважды заглянуть в один и тот же мир, если не поставить там нуль-т маяк. А маяк превращает однокамерный вариант в частный случай двухкамерного. Вот уж действительно — нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

Нужно поговорить с Анной. Что я ей скажу? Клялся и божился, что нужна лаборатория в дальнем космосе. Добился. Она протащила мои заказы через синод. Теперь давать задний ход? Ой, что будет…

Набираю код на коммуникаторе.

— Анна, я пернатый крокодил.

— ???

— Ростом с кашалота, мозги идиота.

— Все целы? Раненые, пострадавшие есть?

— Нет, все нормально.

— А разрушения?

— Тоже нет.

— Тогда продолжай.

— Лягушачий переросток, бронтозавр безмозглый.

— Подожди, я запись включу.

— Губошлеп длиннохвостый, трепло чешуйчатое.

— Ладно, я уже подготовлена, выкладывай, что натворил.

— Лаборатория в дальнем космосе не нужна. На антимир случайно наткнуться в принципе невозможно.

— Ничего не говори. Лечу к тебе.

Анна меряет шагами комнату.

— Ты понимаешь, что это теперь не экономический, а политический вопрос. Стабилисты выбрали именно твой проект, чтобы дать нам бой. Мы его выиграли. Синод расколот, но большинство нейтралов сейчас примкнуло к прогрессивистам. И вдруг ты объявляешь, что проект не нужен. Мы теряем авторитет, теряем голоса нейтралов. Одни решат, что мы отступили под натиском стабилистов, другие — что мы безответственные прожектеры. Так что строй свою лабораторию, а там хоть грибы выращивай. Понял, чешуйчатый? Да не огорчайся ты так. Как ребенок, честное слово. Хочешь, я тебя в носик поцелую?

Вытирает мне нос рукавом и чмокает. Сразу вспоминаю Лиру.

— Вот это другое дело. А что делать с твоей лабораторией, мы потом придумаем.

— Я уже придумал. Будем собирать не лабораторию, а три звездолета. Для расширения границ обитаемого космоса.

Сэконд

Левый глаз заплыл синяком и не открывался. В висках пульсировала боль. Свинцовый шар позади глаз стал еще больше и тяжелее. На столе потрескивал фитилем самодельный светильник. Рядом ворочался Скар.

Играй, музыкант…

— Скар, я думала, ты хороший, — сказала она ровным, спокойным голосом, — а ты дерьмо. Я могла убить тебя ночью. Я всех вас могла убить ночью, а я тебя слушалась. Я делала все, что ты скажешь. Я отдала тебе чешуйку, я даже не сопротивлялась, когда ты меня связывал. Ты трус. Ты испугался, что не справишься со мной, ты с трудом открыл замок, который я сорвала за две секунды. Поэтому ты связал меня, взял меня связанную, не оставил мне ни одного шанса. Ты жадное, трусливое дерьмо, Скар.

Скар поднял ее за волосы. Она спокойно, с холодным равнодушием выдержала его взгляд.

— Если у меня от сегодняшнего родится ребенок, я его придушу. Потому что его отец-трус так боялся его матери, что связал ее, когда зачинал. Потому что его мать в момент зачатия ненавидела его отца.

Скар отпустил ее.

— Прекрати молоть языком, пока я его не отрезал. Таков обычай, и не тебе его менять.

— Там, откуда я, такого обычая нет. Если бы рядом со мной была моя мать, она придушила бы меня из жалости. Я сказала, ты запомнил. И еще запомни: каждый раз, когда ты захочешь изнасиловать девушку или женщину, ты будешь вспоминать меня, мои слова. И у тебя ничего не получится! И они будут смеяться тебе в лицо! Запомни это на всю жизнь, Скар. А сейчас можешь убить меня. Тогда мое слово окажется последним, и ничто на свете не сможет его с тебя снять.

— Таков обычай, — повторил Скар, отошел к окну и начал жадно пить воду.

Сандра уткнулась лбом в одеяло и опять оцепенела. Она была противна самой себе. С каждой секундой становилось трудней дышать. Приходилось напрягать все силы, чтобы вдохнуть воздух. И вдруг настал такой момент, когда она не смогла сделать вдох. Сандра захрипела. Скар обернулся к ней, удивленно нахмурился, положил ладонь на горячий лоб. Перед глазами девушки поплыли расплывчатые цветные пятна, зазвенело в ушах…

Земля

Закончил сборку исследовательской однокамерной установки нуль-т. Принципиальное отличие — установка может поддерживать постоянный канал, в отличие от прежних, импульсных. Энергии, правда, при этом жрет… Нечто подобное у древних фантастов было описано. У Саймака, Хайнлайна. Туннель в небо, например. Без глупостей, конечно, не обошлось. Шлюзовую камеру Хайнлайн забыл. Видимо, считал, что на всех планетах одинаковое атмосферное давление. У меня в установке канал перекрыт полуметровой стеной кристаллита, прозрачного, как воздух. После того, как дважды въехал в невидимую стену носом и плечом, нарисовал на ней несколько цветных полосок. Сбоку — шлюзовая камера.

Киберы завершают юстировку аппаратуры, докладывают, и один за другим покидают аппаратную. Можно начинать. Включаю запись. Теперь все, что происходит в аппаратной и камере, фиксируется в моем компьютере и главном компьютере Замка, если мой прикажет долго жить. На душе как-то тягуче-тоскливо. Мучают нехорошие предчувствия. Кору неделю не видел. Уголек утром исчезла, не попрощавшись. Хватит тянуть. Жму на кнопку.

За кристаллитовой плитой вместо дальней металлической стены голубеет небо. Самое обычное безоблачное небо. Если я сяду в лифт, поднимусь на полтора километра и выйду на поверхность, увижу точно такое же.

Берусь за джойстик и меняю угол обзора. На горизонте — море. Внизу подо мной зеленая долина и речка. Вид с высоты двух-трех километров. Так и должно быть. Финиш-позиция сдвинута относительно старт-позиции на четыре километра вверх по нашим трем и на один километр по четвертому, не нашему измерению. То, что я вижу — параллельный мир.

Уменьшаю высоту. Датчики показывают рост атмосферного давления и уменьшение потребления энергии. Так и должно быть. Ведь длина канала уменьшается.

На высоте около ста метров замечаю нечто необычное. То, что я принимал за лес, больше напоминает облако густого зеленого тумана. Не видно ни стволов, ни ветвей. Трава тоже выглядит странно. Будто землю облили краской. Поверхность речки гладкая, ни волн ни бликов. Не могу рассмотреть берега. Какие-то они размытые, расплывчатые. Опускаю финиш-позицию к самой поверхности. Впечатление, словно спускаюсь на вертолете. Теперь и трава кажется прослойкой зеленого дыма над землей. Сбрасываю нуль-маяк. Как по волшебству, картина преображается. Трава — это трава, лес — это лес. Микрофоны ловят чуть слышное журчание речки. Крупная белая бабочка ударяется с той стороны в кристаллит. Я понял. Пока я не сбросил нуль-маяк, конец 12-мерного вектора сдвига дрожал, и я видел сразу множество миров. Видимо, соседние миры черезвычайно похожи друг на друга. Надо будет в этом разобраться. Как только заработал маяк, конец вектора зафиксировался.