Павел Волков - Разнообразие человеческих миров

• Название: Разнообразие человеческих миров
• Автор: Павел Волков
• Издательство: Аграф
• Жанр: Психология
• Год: 2000
• ISBN: 5-7784-0106-Х

Автор книги — психиатр-психотерапевт и практический психолог. Его книга в полной мере является руководством по профилактике душевных заболеваний. Знания, изложенные в ней, помогают найти пути к пониманию себя и окружающих и, стало быть, помогают предотвратить душевные срывы, нервные кризисы. Книга дает богатые знания по характерологии.

Она написана живым доступным языком, поэтому будет интересна не только психиатрам, психологам и психотерапевтам, кому она предназначена в первую очередь, но и всем, кто хотел бы научиться понимать себя и другого. Книга может быть рекомендована в качестве учебника для вузов.

---

Особенность клинической характерологии состоит в том, что она познает человека в его целостности, единстве телесных, душевных и духовных проявлений. Не вдаваясь в нюансы этой взаимосвязи, прокомментирую ее поэтической строкой В. Брюсова: «Есть тонкие, таинственные связи меж контуром и запахом цветка». Такие же тонкие, таинственные (но частично уже изученные) связи есть между типом нашего тела и душой.

Характерология проливает свет и на некоторые явления общественной жизни. Учение о характерах стремится к простому, глубокому и жизненному пониманию людей. Клиническая характерология составляет сердцевину пограничной психиатрии и психотерапии. А то, что знание основ психиатрии необходимо, — очевидно каждому серьезному специалисту, работающему с людьми.

Само собой разумеется, что социальные факторы и воспитание имеют большое значение. Воспитание и среда способны как сгладить, смягчить проявления врожденного трудного характера, так и необычайно их обострить.

В руководстве также рассматриваются психические заболевания: маниакально-депрессивный психоз, эпилепсия и шизофрения. Изучать больных людей можно по-разному: как бы дистанцируясь от них, сводить их жизненную драму к симптомам и синдромам или же понимать и осмыслять их расстройства с позиции переживаний самого больного человека. Очевидно, что второй подход серьезно отличается от первого, и тем не менее они оба полезны и могут дополнять друг друга. Из их взаимодополнения рождается клинико-экзистенциальный подход, который в данном руководстве взят за основу.

В понимании душевной проблематики я опирался на классические клинические представления. Мне представляется важным сохранить понятия и подходы классической клинической европейской психиатрии. По возможности я старался проводить параллели с современной (во многом американской) классификацией психических расстройств.

Советую прочесть данное руководство по крайней мере два раза. Описывая характеры, я сравнивал их друг с другом. Благодаря этому сравнению характеры видятся четче и их легче отличить друг от друга — это является важным методологическим принципом, пожертвовать которым нельзя. Поэтому небольшая часть материала дается раньше его подробного объяснения, что может сопровождаться некоторым непониманием. При повторном прочтении такой трудности не возникает. Интересно, что каждый характер своей природой как бы диктует стиль его изложения. Это проявилось в описании всех характеров, но наиболее заострено в шизоидном. Чтобы рассказать об этом характере выразительно, и, по сути, необходим философско-символический стиль. О шизоидах нужно рассказывать по-шизоидному — иначе скользишь по поверхности этого характера, не попадая в глубину.

Базисные навыки диагностики психической патологии рассмотрены в соответствующих главах, но и за их пределами встречается немало важных диагностических указаний. Книга написана в психотерапевтическом ключе, психотерапевтические рекомендации даются не только в соответствующей главе, но пропитывают книгу между строк. Как психиатру-психотерапевту, который больше ценит в себе психотерапевта, мне свойственно стремление видеть в людях с серьезными душевными трудностями не только недостатки, но и высокие достоинства, и скрытые резервы. Перечитывая текст в последний раз, я обнаружил, что в описании эпилептоидного и истерического характеров я, возможно, не удержался от несколько критикующей интонации. Отчасти это объяснимо тем, что пациенты, которым я помогаю, немало претерпели в жизни от людей упомянутых характеров. И все-таки я сожалею об этой критичности, потому что всякий раз, когда моим пациентом оказывается эпилептоид или истерик, я ощущаю к нему интерес и симпатию. Кое-что из написанного может показаться трюизмом, но мой опыт свидетельствует, что часто люди, опираясь на сложное, не видят простого, что приводит к самым большим ошибкам. Пожалуй, мне удалось наиболее личностно выразить себя в 3-й части книги (случаи из практики), дидактические задачи первых двух частей не позволяют этого сделать в полной мере.

Преимущественное употребление мужского рода обусловлено особенностью русского языка, в котором слово «человек» — мужского рода. В той же степени, в какой описание главных особенностей характеров относится к мужскому полу, оно относится и к женскому.

В руководстве ассимилирован опыт многочисленных исследователей, из которых хочется выделить таких психиатров-характерологов, как Э. Кречмер и П. Б. Ганнушкин. В понимании патологии детско-подросткового возраста большую помощь мне оказали исследования Г. Е. Сухаревой, В. В. Ковалева, А. Е. Личко.

За клиническую подготовку и школу выражаю глубокую благодарность М. Е. Бурно. Также я глубоко благодарен В. П. Криндачу за понимание на практике, что такое клиент-центрированная работа и контакт с чувствами пациента. Хочется поблагодарить Ф. Е. Василюка и В. Н. Цапкина, чья манера мышления оказала на меня серьезное влияние. Хочу отметить дружескую помощь и поддержку В. П. Руднева, без которых эта книга вряд ли бы вышла в свет. Глубоко признателен М. О. Дубровской за многостороннюю помощь в работе над текстом. И особую благодарность выражаю своим психотерапевтическим группам, которых было немало, но каждую из которых я вспоминаю с теплом и грустью разлуки. Благодаря нашим праздничным духовным встречам и родился мой мягкий клинико-экзистенциальный подход в противовес жестко-авторитарному, увы, типично клиническому психиатрическому подходу. Когда в этой книге я пользуюсь местоимением «мы», то прежде всего имеются в виду участники моих учебных групп.

Часть I. Характерология

Определение ключевых понятий

Необходимо кратко определить три понятия: темперамент, характер, личность. Существует множество определений. Мне хочется опереться на те, которые дал Вольфганг Кречмер (сын классика характерологии Эрнста Кречмера) в своем выступлении перед московскими психотерапевтами. «Темперамент — это врожденная особенность протекания психофизиологических процессов (их темп, инертность, накал, способность к переключению и т. п.). Характер же — устойчивая особенность отношения человека к миру, окружающим людям и себе».

Добавлю от себя, что характер — «это разнообразные черты, образующие типический ансамбль, сочетание, рисунок. Это не просто черты сами по себе, они связаны друг с другом и проникают друг в друга по логике характера. У каждого характера своя внутренняя связующая логика» /2/. Характер проявляется не только внутренними реакциями, чувствами, мимикой, жестами, телосложением, но и, конечно же, в поведении, наборе его стереотипов. У каждого характера имеется свое ядро, то есть самое существенное в нем, что пронизывает всего человека и позволяет говорить о разных людях, как об одном характере. Как биение сердца отдается в дрожании мельчайших капилляров, так и в каждой человеческой черточке ощущается ядро характера. Не почувствовав ядра характера человека и того, как им все окрашивается, трудно за разнообразием частностей уловить цельность.

Характер может быть патологически выражен, уродливо дисгармоничен, и тогда он именуется психопатией. Если он не достигает патологической выраженности, то называется акцентуацией. Широко известно определение немецкого психиатра Курта Шнайдера о том, что психопат — это человек, по причине трудного характера страдающий сам или заставляющий страдать окружающих (часто одновременно происходит и первое и второе, только в разной степени).

Что же такое неповторимая человеческая личность? Это то, что ускользает от любых точных дефиниций, но существует в каждом из нас и составляет тайну нашей автономии и свободы. Итак, наш характер как-то определяет нас, но это не значит, что отнимает свободу. Свобода личности остается, но она наталкивается на особенности характера. Диалектику соотношения личности и характера поясню следующей аналогией. «Характер — это автомобиль определенной конструкции, а свободная личность — водитель, сидящий в этом автомобиле. Понятно, что водитель волен ехать, как и куда ему угодно, но скорость, проходимость и многие другие особенности движения зависят от автомобиля» /2/. Еще более выразительна следующая аналогия. Река — это характер, а личность — пловец в ней. У него имеются три возможности. Он может плыть против течения, и тогда остается на месте, расходуя массу усилий. Пловец может слепо отдаться течению реки и разбиться о камни, попасть в водоворот. И наконец, он может, плывя по течению, с помощью хорошей техники плавания управлять траекторией своего движения. Это сравнение поясняет то, как личность может соотнести себя с характером. Очевидно, что третий вариант — лучший, но он требует знаний и работы над собой.